честно ответила я и опрометчиво ляпнула, - меня в комнате не было…
- Как это — не было? А где же это вы были, леди? Ночью, а? - Лизетта грозно нахмурилась. - Вы же к жениху приехали, леди, как же можно? Да и когда успели-то найти кого?
- Лиззи, как ты могла так обо мне подумать? - я демонстративно прижала руки к груди и с укором взглянула на всё ещё сердитую горничную.
- Да запросто, - проворчала она, - а то я не помню, как вы на свидания бегали, когда у дядюшки жили. Ну так тогда вам воля вольная была, а тут вы — женихова невеста. Вот и ведите себя как должно!
- Так это меня лорд Маркус и позвал… на романтическую прогулку под луной, - ответила я, практически не погрешив против истины.
Маркус? Маркус. Позвал? Ну, можно и так сказать. Романтично было? Ещё как! Даже букет подарили! Так что ни слова лжи!
- Ночью? - всё ещё с подозрением переспросила горничная, видимо, сомневаясь в том, что такие солидные люди, как лорд старший дознаватель, гуляют не днём, а по ночам. Ну так то же нормальные, а мы с женихом как-то не слишком вписываемся в общепринятые рамки. Особенно он и особенно по ночам…
- Ну а что? - я хлопнула ресницами. - Представляешь… Ночь… луна… соловьи поют… Романтика!
- А чудище? - вдруг шёпотом спросила Лизетта и почему-то оглянулась на дверь.
- Какое чудище? - так же шёпотом ответила я. - Не было никакого чудища. Во всяком случае, мы его не встретили. Не веришь мне — спроси у лорда Маркуса или у Малькольма.
- У Малькольма? - судя по всему, устоявшийся мир горничной трещал по швам. - Он что, тоже с вами гулял?
- Ммм… Разумеется, - с лёгким сердцем сдала я дворецкого, - мы же не могли встречаться ночью наедине, вот он с нами и гулял. Так сказать, следил за нашей нравственностью.
- И что же, вы совсем не слышали, как кто-то шумел? - спросила Лизетта. - У меня вот в комнате слышно было очень хорошо. Но мне строго-настрого запретили выходить, а старшая горничная ещё и дверь заперла. На всякий случай. Да я бы и без этого ни в жизни не выглянула. Только не знала я, что он вот прямо тут, у вас, гремит: думала, недалеко, но не тут. А то бы я вышла, да как отвесила ему!
- Так вышла бы или нет? - запуталась я в эмоциональных словах горничной.
- Если бы знала, что у вас буянит — непременно вышла бы, - решительно заявила Лизетта, - нечего кому попало мою крошку обижать!
- Ты у меня самая замечательная, - искренне растрогалась я и потянулась обнять свою верную Лиззи, - самая смелая и чудесная!
Не успели мы обняться, окончательно помириться и заняться моим внешним видом, как в покои постучали, и Лизетта, оторвавшись от расчёсывания моих изрядно перепутавшихся за ночь волос, вышла в гостиную. Через пять минут она вернулась, торжественно неся на вытянутых руках длинную алую бархатную коробочку. Дверь в спальню она оставила открытой, и я увидела стоящий на столике огромный букет белоснежных роз.
- Принёс господин Малькольм, - с придыханием сообщила Лизетта, - сказал, что это лорд Маркус вам просил передать. А ещё — что лорд ждёт вас к завтраку. Ах, леди, какая красота эти розы — вы только взгляните… - и она пошире открыла дверь.
Я встала и пошла полюбоваться на букет. Розы действительно были великолепны, они сверкали капельками росы, распространяя нежный и тонкий аромат. Тем временем я сообразила, что по-прежнему сжимаю в руках коробочку, и осторожно открыла её. Наши с Лизеттой восторженные вздохи слились в один: я не верю, что есть хоть одна женщина, способная остаться равнодушной к великолепным ювелирным украшениям. Нет, наверняка такие есть, но я в данном конкретном случае — не они.
В длинном алом футляре на белоснежном шёлке лежал браслет удивительно тонкой работы: веточки какого-то вьющегося растения изящно переплелись с бутонами неизвестных цветов, и в результате получилось чудо. Выполнен браслет был из какого-то светлого металла, похожего на серебро, но его ценность была не в материале, который пошёл на изготовление, а в невероятной красоте самого изделия. Веточку хотелось трогать, осторожно прикасаясь к листикам и боясь повредить эту хрупкую красоту.
- Боги, какая невероятная красота! - ахнула я, страшась вынуть украшение из футляра: а вдруг оно растает в руках, как чудесный сон.
В футляр была вложена записка, которую я заметила не сразу, заворожённая красотой подарка. Очнувшись, взяла небольшой листок бумаги, развернула и прочла несколько слов, написанных твёрдым решительным почерком.
« Дорогой невесте в знак признательности за незабываемую ночь. М.»
Звучало достаточно двусмысленно, но за эту невозможную красоту я готова была простить жениху и не такое. Я осторожно достала браслет и с помощью Лизетты надела его, не удержавшись от очередного восхищённого вздоха. Ну что делать — не избалована я была не то что такими, а и вообще украшениями.
- Какой лорд Маркус внимательный! - с умилением сказала Лизетта, глядя на мою счастливую мордашку. - И почему о нём говорят, что он опасный человек, не понимаю. По-моему, прекрасный хозяин и очень любезный кавалер.
А я мысленно дала себе подзатыльник: тоже мне, трепетная девица-колокольчик, расслабилась, растаяла. Забыла уже, как Малькольм вчера устроил мне проверку? То, что мне пока ещё не доверяют, совершенно естественно: мало ли, что у меня в голове, но почему именно так? Условные жесты гильдии — не самая распространённая информация. Неужели лорд Маркус ждёт негласного визита представителя «теневого сообщества» и на всякий случай проверяет всех подряд? Или не всех, а именно я где-то и как-то умудрилась вызвать подозрения? И чего меня понесло проходить эту полосу препятствий? Сидела бы себе спокойно на террасе и вышивала крестиком ветки шиповника или котиков. Хотя, с другой стороны, это могло вызвать ещё больше подозрений и вопросов: не тот у меня характер. Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения: пока всё хорошо, и мне даже преподнесли шикарный подарок.
В раздумьях я не заметила, как оделась и даже дошла до столовой, куда сопроводил меня уже смутно знакомый
