разных позах, что ощущения полностью меняются. Что языком и губами можно ласкать друг друга одновременно.
Что удовольствие может быть тягучим и долгим и ярким и быстрым. Я бы узнала еще многое, но однажды утром я вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха, почти пахнущего весной и увидела, что к стенам замка приближается довольно большое войско.
Под флагом, который когда-то реял на самой высокой башне.
Здесь. В этом замке.
Я пошатнулась и схватилась за перила, чтобы не потерять сознание от чувств.
Хоть это было и бесполезно, но я настойчиво высматривала во главе войска Эдиля.
Кто еще мог бы осмелиться поднять знамена с гербом лорда, кроме него?
Но, конечно, я ничего не могла увидеть в утренней промозглой дымке.
Даррак ушел из спальни еще до рассвета, как он это делал всегда. Его ждало слишком много дел, чтобы позволить себе нежиться в постели с наложницей. Даже если она его невеста и почти жена. Но сейчас я бы не отказалась от его общества. Надо было узнать — кто? Кто пришел спасать нас в тот час, когда спасать стало уже поздно?
Мне было очевидно, что драконы с легкостью повергнут такое маленькое войско, но вдруг у него есть свои секреты?
Тем более, что захватчики повели себя осмотрительно. Закрыли ворота замка и в небе кружило не меньше десятка драконов.
Удивительно, что они не пытались сжечь наглецов с высоты!
Но потом я увидела торчащие среди людей острые наконечники заряженных баллист. И все стало ясно. Драконы только наблюдали, а спуститься вниз не смели, чтобы не получить огромный болт в крыло, а то и в тело.
Я уже знала, что драконы не любят тактику закидывания «мясом», не жертвуют собой и другими ради победы. Их задача — уберечь как можно больше своих и все равно поразить противника. Никак не могла понять, трусость это или мудрость.
Эдиль назвал бы трусостью без малейших сомнений, но я уже достаточно времени провела рядом с величайшим из ныне живущих генералов драконов, чтобы успеть заразиться его мышлением. И понимать, что каждая жизнь ценна.
Зато про войско людей сомнений не было — если понадобится, они полягут все до последнего человека ради того, чтобы победить хотя бы одного дракона.
Уйти с балкона было выше моих сил. Я только сбегала в спальню за шалью и стояла на ветру, чуть дрожа, наблюдая за тем, как войско устраивается вокруг замка, чтобы провести осаду.
Завтрак, купание, новые платья и подарки, обед, я все пропустила, боясь хоть на минуту отвести взгляд от темной массы людей со знаменем нашего лорда, которые то и дело перестраивались и суетились на равнине под замком.
Закусив губу, я смотрела, как один из драконов спланировал к огромному шатру со знаменем. Наверное, отправился на переговоры. Дракон был зеленым, я точно знала, что это не Даррак.
Но где же он сам?
Зеленый дракон через час благополучно вышел из шатра, взмыл в небеса и приземлился уже во дворе замка. Засуетились и там. Но сколько я ни высматривала своего генерала, я не могла его никак заметить. Это тревожило. Куда же он подевался.
Дошло до того, что ближе к вечеру я металась по балкону, заламывая руки и отказываясь есть, вовсе не потому что беспокоилась за войско. А потому, что за весь день во дворе, в небе, на равнине так ни разу и не мелькнула черная масть Даррака Темнокрылого.
Даррака Жестокого.
Вечером запалили костры и факелы, и в неверном их свете и резких тенях отличать одного мужчину от другого становилось все сложнее. Но я все равно вглдяывалась до рези в глазах и беспокоилась.
— Там твой жених.
Спокойный голос Даррака прозвучал как гром среди ясного неба.
У меня за спиной.
Я резко обернулась, коря себя за то, что не услышала скрипа дверей.
Он стоял у кровати, в расстегнутой рубахе, промокшей от пота, в кожаных штанах и с кувшином вина, из которого то и дело отхлебывал.
Даррак опирался на столбик балдахина как хозяин, но мне было видно, что он едва держится на ногах, настолько пьян.
— Ты мой жених, — тихо произнесла я, опуская глаза в пол.
— Да не ВРРРРРИ! — Взревел черный дракон, запуская кувшином в стену. Ее бежевая чистота окрасилась алым пятном, словно кого-то жестоко убили рядом. — Ты ждала его и дождалась, Риш! Твой жених пришел тебя спасать! Ты рада?
Я стояла, дрожа и не поднимая глаз и не зная, что сказать.
— Отдать тебя ему? — Усмехаясь спросил Даррак. — Не драться за этот замок, а отдать тебя и пусть катится на все четыре стороны! А? Я же видел, как ты весь день не сводила глаз с их лагеря, надеясь его увидеть!
Как бы я ни хотела крикнуть, что это ЕГО я хотела увидеть, мои губы не мог разомкнуть стыд.
Пошатываясь, Даррак приблизился ко мне, обнял пальцами за шею и дыхнул перегаром, глядя черными, как бездна глазами навылет.
— Отдать, моя хорошая? Пусть теперь он узнает всю сладость твоих соков, всю громкость твоих стонов, всю умелость твоего ротика, весь рай, что находится между твоих ног… Надо делиться… А то я захапал себе все. И замок, и женщину… Замок заберу, а женщину отдам. Особенно если она сама хочет вернуться к своему милому.
— А ты отдашь? — Спросила я, дерзко подняв на него глаза. — Меня. Ему?
Даррак отшатнулся, словно мой голос хлестнул его плетью по лицу. Его черные глаза стали еще темнее. Он попытался отхлебнуть из несуществующего кувшина, плюнул, пошатнулся и дернул меня к себе за рукав:
— Запросто! Если хочешь — иди!
Он потянул к себе тонкую ткань, добрался до ворота и резко рванул его, обнажая меня, оставляя в жалких обрывках ткани. Совершенно голой последи холодной спальни.
На лице Даррака была написана лишь ярость.
— Иди! — Крикнул он. — Я велю не чинить тебе препятствий. Эй! Откройте двери!
Я дернула к себе покрывало, укутываясь в него раньше, чем зашли стражники.
— Пусть идет! — Скомандовал Даррак. — Куда хочет. Проводите мою невесту к правителю осадившего нас войска!
Я кивнула, чувствуя себя как во сне. Мне не верилось, что он правда меня отпускает.
— Только я его убью… — прилетело мне в спину очень тихо.
Я думала, что встречу Эдиля счастливой. Что он вернулся, что мы поженимся, что у нас родится маленький голубоглазый мальчик. Представляла себе, как буду
