— В каком смысле — знал? Как это вообще можно понять?
Лука задумчиво взял одну из моих ладоней в свои и поднес к своим губам, принимаясь целовать — медленно, изучающе, словно впервые.
— Так уж вышло, когда я впервые, ещё мальчишкой, увидел тебя в доме твоего отца, я увидел тебя словно в лучах солнца — ты сияла, как самый драгоценный камень в мире, притягивала меня. — Он говорил в перерывах между своими медленными обжигающими поцелуями, которые постепенно поднимались вверх по предплечьям, — И когда мы стали с тобой друзьями, а со временем больше, чем друзьями, а однажды я понял, что ты — единственная женщина в мире, которая значит для меня всё, если не больше.
Его поцелуи постепенно перешли с моих рук на ключицы, шею и настигли мои губы, к которым он приник страстно и очень горячо. Постепенно я настолько погрузилась в эти пламенные и чувственные ощущения, что в какой-то момент осознала, что лежу на лавке на своей кухне, уже частично обнаженная, а губы Луки блуждают по моему телу.
— Стой, стой, — прохрипела я. — Мы не одни, Лука. Нас, — я прервалась на очередной поцелуй. — Нас могут услышать…
Лука оторвался от меня, разглядывая. Что он там видел в темноте?
— Значит, веди себя тише, — он ещё раз поцеловал меня, — и вообще, у твоего Бога прекрасный слух.
Я смутилась ещё больше.
— Давай отложим, Лука, — прошептала я. — Я так не могу.
Он снова прервался, уже значительно раздраженный.
— Хорошо, — кивнул он, и сел рядом со мной, которая натягивала на плечи платье. — Мне кажется, что ты переживаешь совершенно зря. Твой Бог ещё тот… Бобёр!
— Бобёр? — я удивилась, что же в Боге такого бобриного?
— Да! В смысле, нет! Смотри! — и немного светящийся Лука, видимо от раздражения, подскочил со своего места, и приник к окну. Я последовала за ним, и увидела занимательное зрелище.
За окном, совсем недалеко от моего домика, на ближайшем пенёчке сидел тот самый бобёр, который свёл нас с Лукой некоторое время тому назад. Бобёр что-то прицокивал и попискивал, отчаянно жестикулируя передними лапами.
— Может, он куда-то зовёт? — высказала я предположение. Этот странный зверь не внушал мне никакого доверия.
— Я пойду за ним, — ответил мне Лука. — Пойдём вместе?
Я обернулась в сомнении. В спальне отдыхал измученный Бог, который неизвестно каким образом пострадал и где-то был всё это время. На столе лежали те самые книги, которые я взяла из той секретной комнаты в доме моего отца.
— Я не хочу уходить, — твёрдо сказала я.
— А вдруг он зовёт нас, чтобы кому-нибудь помочь? — снова спросил Лука.
— Я не пойду, — отрезала я.
— Я пойду сам, — послышался голос со стороны спальни.
Мы с Лукой обернулись, и увидели Драйтена, который вполне уверенно стоял на ногах, выразительно поглядывая на нас всеми своими глазами. — Этот бобёр — помощник Богини. Богиню тоже похитили, и я не смог её найти там, где содержали меня.
— А где тебя содержали? — вырвалось у меня.
Бог пожал плечами, направляясь к входной двери. Он всё ещё был босиком, но это его ничуть не смущало.
— Я был в здании с множеством переходов — белые стены, белый свет, льющийся из ниоткуда, и никого — ни одной души. Я долго бродил по переходам, пытался их сломать, но тщетно. Опустошил весь резерв, но так ничего и не смог сделать. Было ощущение, будто само место поглощает мои силы.
Что-то это описание мне напоминало. Но что?
— Но об этом потом поговорим, Гли. Я пойду за бобром, а вы продолжайте, — и он, уходя, обернулся и подмигнул мне.
Я смутилась, и, наверное, покраснела. Но Лука вдруг обнял меня.
— Я же говорил тебе, что у него прекрасный слух, — он хохотнул мне в ухо довольно и как-то удовлетворённо. — Смотри, теперь мы совсем одни, здесь, в твоём уютном домике, где нас никто не побеспокоит…
Первые лучи светила озарили небо, которое почти сразу расцвело утренними красками.
— Мне кажется, сейчас самое время немного вздремнуть, — ответила я, отодвигаясь от Луки. Я внезапно почувствовала себя усталой и немного разбитой, словно я только вчера попала в подземелье, в котором нет ничего, кроме коридоров и капающей вдалеке воды.
А что, если существует такое же место, как то, в котором спрятали меня, только с противоположными силами? Если кто-то смог сковать мои силы, не давая ими воспользоваться, возможно есть место, в котором настолько много света, что любое тёмное существо, даже Бог, может умереть там от потери тьмы?
Я поднялась и подошла к окну.
— А что, — продолжила я вслух, раскручивая мысль, — если нас с Богом выкрали неспроста, чтобы мы не смогли повлиять на что-нибудь? Кстати, — повернулась я к Луке. — А что там с Верховной?
Лука покачал головой.
— Я не видел ведьм с того момента, как они ушли к ней домой. Давай отправимся к ним вместе, если хочешь.
Я кивнула.
— Только нужно немного отдохнуть.
— А можно мне остаться? — с надеждой спросил Лука. — Я готов просто спать рядом. — я снова кивнула.
Просто спать рядом. Просто быть вместе, ни на что не рассчитывая и ничего не ожидая.
— Всё совсем не просто, Лука, — решила я окончательно разобраться в том, кто мы есть. — Богиня убрала наши браслеты, и мы теперь не муж и жена по нашим обычаям, верно?
Я обернулась и увидела, что Лука опустил глаза, и как-то весь поник.
— Что же, я права? — мне ответом была тишина. — Ты ничего не скажешь?
Лука набрал в грудь воздуха, готовясь к разговору, который, видимо, давно назревал, ещё с того момента, как я узнала про Милаву. Как же я не поняла всего этого тогда, в храме Богини?
— Выходит, всё — мы друг другу чужие, и я больше не принадлежу тебе, и ты снова свободен. Теперь ты свободен для всех женщин мира, Лука. Тебе, как молодому императору полагается одарённая молодая жена, которая будет способна подарить тебе таких же одарённых наследников. И, думается мне, на роль таковой супруги я никак не подхожу…
Лука хотел меня перебить, снова глубоко вдохнув, но я продолжила.
— Единственное, чего я понять не могу во всём этом. Во всей этой истории с моим похищением, с исчезновением Бога и Богини, при чём тут я? Я уже некоторое время не твоя жена, не твоя императрица, и никак не принадлежу тебе и никакого отношения к этой истории не имею… Почему меня всё продолжает затягивать во все эти события? — Я села прямо на пол напротив Луки, рассуждая. — Смотри, мы были супругами долгие годы вдали друг от друга, никого это особенно не волновало, потому что народ Валеды и не знал об этом. Знали только приближенные, те, кто был на нашей свадьбе в храме, и то, только те, кто стоял близко к нам, остальные зрители, особенно те, кто был на улице, скорее всего никогда и не видели тебя и Тита вместе, и не знают, чем вы отличаетесь друг от друга внешне…
Я вновь поднялась, потому что сил моих не было смотреть на лицо Луки, у которого от моих слов оно, это самое лицо, становилось всё печальнее и печальнее.
— Потом ты нашёл себе Милаву, о которой в народе говорили, что она и есть твоя жена, потому что внешне она — как две капли воды со мной. Что же такого случилось с того момента, как Тит нашёл меня в Тыштах, что подтолкнуло кого-то на похищения? И вот ещё одна мысль: при чём тут Верховная?
Заря разгоралась над лесом, расцвечивая листья деревьев всеми цветами зелёного. Лес всегда оставался и остаётся прекрасным, не зависимо от каких бы то ни было обстоятельств.
— Зачем нужно было устраивать переполох в храме Тёмного Бога? Зачем нужно было похищать меня? Зачем разрушать поместье моего отца? Почему на Валеду нападают ниньи? Как это вообще всё связано и при чём здесь я?
Лука молчал. Кажется, он знал часть ответов на мои вопросы, но молчал, и я понимала, что он мне эти ответы не даст.
— Предлагаю это утро сделать началом новых отношений Гликерии и Луки, — при этих словах Лука улыбнулся с надеждой. Но я не улыбалась.
— Я ведьма, и служу Тёмному Богу, а ты — император Валеды, и я обычная твоя подданная.
