Я никогда не готовила!
— Тебе тяжко придется, раз ты из знатного рода. Ты, поди, и к плите ни разу не подходила?
— Нет, — сиплым от страха голосом пробормотала я. Святое Мироздание, я ж просто отравлю эту неизвестную мне женщину! — А дети? Кто следит за ними?
— У них есть няньки. Вот только передвигайся по дому осторожно — восемь малышей, которые только-только стали драконами, то еще испытание.
“Да и восемь малышей не драконов — тоже испытание”, — подумала я, но вслух произносить не стала. Уже хотелось занять свою новую комнату, и Эмелисса, словно прочитав мои мысли, поднялась с кровати.
— Твоя спальня примыкает к покоям госпожи, — рассказывала экономка, пока мы шли в правое крыло дома. Миновали коридор, завернули за угол, и здесь женщина остановилась у узкой двери. Длинным ключом открыла замок и, толкнув ее, пропустила меня вперед.
Внутри было темно, но Эмелисса на ощупь нашла спички и, чиркнув ими, зажгла свечку в хрустальном подсвечнике с маленькой ручкой. Свет выхватил из темноты такую же кровать, как в спальне экономки, тумбочку, справа от двери — стол и стул. Слева стоял низкий комод с четырьмя горизонтальными ящиками. Увидев его, поняла, что мешок с вещами из повозки забрать забыла. Не то чтобы расстроилась этому факту, но складывать в комод мне теперь было нечего.
— В тумбочке гигиенические принадлежности, в столе — писчие, в комод сложишь вещи.
— У меня их нет.
— Форму выдам с утра, два комплекта. Обновка будет через месяц. И самое важное — чулочки и шейная повязка должны быть всегда кипенно-белыми, без единого пятнышка! Волосы собирай в пучок, платье сворачивай в трубочку, чтобы не мялось, гладить этот материал тяжело.
Эмелисса вышла, пообещав навестить меня с утра. Я устало опустилась на кровать, отдернула занавеску и выглянула в окно. До рассвета еще долго, но сон исчез вместе с вышедшей из моей комнаты экономкой.
Как задремала, сама не заметила, а очнулась от того, что кто-то тормошил меня за плечо. За окном еще стояла непроглядная мгла, как всегда бывает перед самым рассветом.
— Одежку бери, — громкий шепот Эмелиссы разносился по комнате змеиным шипением. Я, зевая, с еще закрытыми глазами на ощупь забрала платье и прижала его к груди, надеясь доспать, пока экономка складывала остальные вещи в мой комод. — Кто ж огонь-то оставляет на ночь? Угореть вздумала?
— А?
— Свечку, говорю, чего не потушила?
— Заснула внезапно, — вздохнула я, поднимаясь с кровати. — Всегда так рано нужно вставать?
— Нет, только сегодня. Я тебе покажу, что делать, а дальше сама. Завтра проснешься с рассветом, но госпожа встает без пяти минут шесть. Важно не опоздать с побудкой! У нее режим, ни минутой позже!
— Почему именно без пяти минут?
— Пять минут госпожа лежит и пьет воду с мятой. Потом купание, завтрак.
Мне оставалось только завистливо вздохнуть. Тоже хотелось такой беспечной размеренной жизни, чтобы утром вода с мятой, а весь день единение с собой и гуляние у озера…
— Давай одевайся, копуша!
Я быстро натянула платье. Форма служанок в доме Бомалей отличалась от той, что была у моих камеристок. Черное платье в пол с коротким рукавом было пошито из дорогого шелка, в нем не будет ни холодно, ни жарко. Белые носочки и белый воротничок оказались надушены туалетной водой с ароматом лаванды, а в пучок из волос на моей голове Эмелисса воткнула шпильку с белой ромашкой, сотканной из тончайшего кружева. Может быть, все на самом деле не так плохо, и девушкам действительно лучше жить в богатстве, но в Дралаесе, нежели ежедневно искать кусок хлеба на завтрак в Лостако?
— Идем, идем! — экономка потянула меня за руку на выход, потушила свечу и захлопнула дверь, когда мы вышли.
— Мы разве не к госпоже? — удивленно спросила я, понимая, что экономка ведет меня вниз, на первый этаж.
— А ты что ж, начинаешь рабочий день, не позавтракав? — не менее удивленно переспросила Эмелисса.
Мы ступали бесшумно по темной лестнице, подсвечник с собой брать не стали, и теперь приходилось очень внимательно всматриваться под ноги. Но это не уберегло экономку от того, чтобы врезаться в кого-то за углом.
— А чтоб тебя кикимора забрала! — зашипела женщина, потирая ушибленный лоб.
Ирхад оказался менее ворчливым, только недовольно цокнул языком, а после заметил и меня.
— Новенькая? Кем будешь? — шепотом спросил он.
— Камеристкой госпожи Воилы, — так же шепотом ответила я.
— Потом поболтаете, идем!
Стройным рядочком мы двинулись на кухню. Там наконец зажгли свечи и в полумраке отыскали шкафы с продуктами. Эмелисса вытащила вяленое мясо, свежайший белый хлеб, сыр и булочки, испеченные вчера вечером. Заварила чай и разлила по чашкам. Завтракали молча и быстро, экономка все подгоняла меня, и спустя несколько минут мы уже шли к покоям госпожи.
— Воила еще спит, так что тихо, — замок щелкнул, дверь бесшумно отворилась.
Первым делом я обратила внимание на то, как приятно пахнет в гостиной — легкий сладкий аромат каких-то цветов, неведомых мне, успокаивал и поднимал настроение. Справа у небольшого камина стоял диван, слева — книжные шкафы, а на полу лежала белоснежная шкура. Напротив входа оказалось три двери, одна из них вела непосредственно в спальню госпожи, две других — в ванную и уборную. Солнце еще не встало, но ночная мгла рассеялась, и теперь сквозь незашторенные окна поступало достаточно света, чтобы все разглядеть.
Мы на цыпочках пробрались в ванную, Эмелисса показала мне, как правильно греть воду, где брать дрова, чтобы сложить что-то вроде костра под большой медной купальней, полной воды. В тумбочках под зеркалом нашлись десятки различных банок с сухоцветами, маслами и солями; выбрав самые душистые травы, я бросила их в ванну и добавила несколько капель апельсинового масла.
— Воду в купальню набирай с вечера, чтобы утром не шуметь, — едва слышно напутствовала экономка. — Не забывай открывать окно, чтобы комнату не заволокло дымом.
— Разве не проще греть воду на печи, а потом приносить сюда ведрами?
— Имей ты мужскую силу, возможно, так было бы проще, — фыркнула Эмелисса. — А мужчинам в этих покоях запрещено появляться.
Костер под купальней — явление не новое и
