Прожив полцикла сорняком, я понял, в чем заключалась ошибка отца. Он сам вырос в изоляции, следуя традициям, и нас растил так же. Вожди эд Торро были далеки от народа, потому совсем не знали его. Вот почему Кан Кунт сумел заручиться поддержкой воинов Хортана.
— Удачливый командир, заботящийся о благе своих людей. Непобедимый воин, успевший заработать авторитет и обзавестись полезными знакомствами после нескольких громких кампаний за пределами Хортана? — предположила я.
— Ты непозволительно умная женщина, лайани! — восхитился мой вождь, и притянув к себе, поцеловал
— Просто умею мыслить логически.
— Отец ничем себя не проявил, — продолжил Рамм. — Его попросту не знали, потому с радостью приняли Кан Кунта. Теперь все не так. Он успел разочаровать народ своим правлением. Он хорошо умеет воевать, но управленец из него не вышел. И нам еще предстоит разговор по душам, — муж хищно усмехнулся, обнажив заметные клыки.
Немного зная Кан Кунта, я не была столь радужно настроена.
— Рамм, это не так просто. Там на корабле, у него есть что-то особенное. Специальное устройство, дающее ему что-то вроде неуязвимой брони. Он сам хвастался, что с ней ему даже Командор Итарра ни по чем.
Рамм помрачнел и нахмурился.
— А вот это совсем нехорошо.
Решив, что утро вечера мудренее, мы все-таки уснули.
Утро встретило нас громким пением птиц, доносящимся снаружи, нежными поцелуями и объятиями, ощущением безграничного счастья и легкой тревогой. Но вот настала пора возвращаться в Дирьен — так назывался населенный пункт, где мы жили. Умывшись в озере и позавтракав тем, что осталась в корзине со снедью, мы с легким сожалением покинули гостеприимный приют Криос, а впереди ждали дела.
После полудня Рамм собирался на площади перед шатром вождя принять знаки верности от вер-храдов — командиров отрядов наемников, загодя съехавшихся в столицу специально по такому поводу. А заодно собрать совет и решить, что делать с Кан Кунтом, когда тот вернется на Хортан.
— А где наш паланкин? — осмотрелась я вокруг, но не увидела никого, кто бы нас встречал.
— Ты правда хочешь добираться обратно в паланкине?
— А есть варианты?
— Шуни для нас тут кое-что припрятал, но можем немного пройтись, пока Хайран не высоко, — Рамм посмотрел на восходящее светило.
— Пройтись — это прекрасно. Я бы с удовольствием, только вот боюсь, далеко не уйду босиком и в покрывале, — расстроилась я, вспоминая острые камни, которыми была усыпана долина
— Об этом не беспокойся, — Рамм повернулся и извлек из-за группы валунов большую сумку. — Здесь одежда и обувь.
Через пять минут мы были одеты и обуты, как нормальные люди, а не дикари. Простая серая футболка, мешковатые штаны военного образца и ботинки на толстой подошве сделали меня неказистого новобранца, но давно я так не радовалась самой обыкновенной одежде.
Рамм нарядился точно так же.
— Да мы теперь почти как близнецы! Ты чудо! — я дотянулась и чмокнула мужа в щеку.
— Это не я, это Шуни о нас позаботился.
— Шуни спасибо, а чудо все равно — ты!
Муж обхватил меня за талию и поцеловал в губы.
— Нет, чудо — это ты, лайани, а я обычный хроган, которому повезло неимоверно.
— Нет, ты не обычный хроган, ты — самый-самый!
Обмениваясь комплиментами и нежностями, мы двинулись в обратный путь, держась за руки. При этом Рамм еще и обнимал меня за плечи, а следом за нами медленно и бесшумна плыла малая транспортная платформа, на которой было закреплено что-то отдаленно напоминающее мотоцикл.
Как же я давно не гуляла на природе! Организм испытывал чистый восторг, а душа пела. Вчера я не успела насладиться видами, зато сейчас вертелась вокруг своей оси, пытаясь запечатлеть в памяти раскинувшуюся терракотовую равнину и оранжево-желтую, похожую на слоеный пирог, горную гряду, покрытую зелеными купами деревьев.
Пряно пахло травой, нагретым камнем и пылью — Рамм сказал, что сейчас конец лета. Над головой носились стайками какие-то птицы громкие и стремительные, а совсем высоко в небе кружил, высматривая добычу, кто-то покрупнее.
— Это — стрепет, — пояснил муж, заметив мой интерес.
— О! И на Земле тоже есть стрепеты, — обрадовалась я. Правда, как именно выглядит эта птица, я совершенно не помнила.
Равнина только на первый взгляд была ровной. На самом деле мы словно спускались по гигантским ступеням. Время от времени местность резко уходила вниз, и тропа петляла между обрывами и скальными выступами. Тут следовало быть осторожнее, но муж знал здесь каждый камень и каждую трещину, так на выбор пути мы не отвлекались, и я продолжала вертеть головой по сторонам, зная, что надежные руки мужа не дадут мне сверзиться в расщелину. Именно поэтому я первой увидела, как несется к земле черная точка, стремительно увеличиваясь в размерах.
— Смотри! — потянула я Рамма.
— Стрепет охотится, — констатировал муж.
Для него в этом зрелище не было ничего необычного. В этот момент птица упала куда-то за камни метрах в пятидесяти от нас, и раздался пронзительный визг. Я ожидала, что сейчас хищник взлетит, унося в лапах несчастную жертву, но как бы не так. Похожий на помесь орла и летучей мыши стрепет вступил в битву. Раздалось ворчание, мелькнула белая шкурка. Стрепет снова подлетел метров на пять и обрушился камнем вниз. Снова раздался отчаянный визг — жертва кричала от боли дорого продавая свою жизнь, и я не выдержала.
— Рамм!
— Все нормально, лайани. Победит сильнейший, — муж потянул меня прочь, но я не собиралась соглашаться с такой логикой.
Я жива, потому что вовремя подоспела помощь, а не потому что оказалась сильнее Кан Кунта и его хроганов. Вырвав руку, побежала к месту схватки громко кроя русскими матами крылатого гада и даже обличающим жестом наставила на него палец, надеясь, что снова получится жахнуть молнией.
Не получилось.
Стрепет в очередной раз взмыл вверх уже с добычей в когтях, и сделав вираж заметил меня. Полуживая добыча упала на землю, а в следующий миг прямо перед моим лицом очутились кривые когти.
Глава 25. Айла для ведьмы
Я попыталась прикрыться руками, понимая, что не успеваю. Ничего не успеваю! Ни увернуться, ни применить дар, который словно бы снова пропал. Крепко зажмурилась, надеясь, что удастся сохранить глаза, и сжалась в ожидании боли. Но вместо кривых когтей, разрывающих мне кожу на голове и вырывающих куски мяса, ощутила, как талию обхватила сильная рука. Меня дернуло в сторону так, что перехватило дыхание, а ребра жалобно заныли от перегрузки. Одновременно раздались глухой удар и возмущенный, похожий на крик боли клекот.
Когда открыла глаза, Рамм прижимал меня к своему телу, прикрывая собой от разбушевавшейся птицы. Стрепет нарезал круги над нами и возмущенно орал, роняя плотные мелкие перья и не желая сдаваться. Похоже, он одурел от крови, потому что рискнул спикировать еще раз. Взлететь он успел высоко и теперь падал камнем, угрожающе выставив вперед стальные когти. Муж легонько оттолкнул меня в сторону и, подпрыгнув, встретить гада тяжелым ботинком. Раздался глухой утробный звук, птица перекувыркнулась в воздухе.
Вот это растяжка! Я восхищенно уставилась на Рамма и, не удержав равновесие, мягко села в какой-то редкий куст.
Стрепет подпрыгнул, сделав несколько неверных шагов с растопыренными в стороны крыльями. Выглядел он сейчас совсем не грозно, скорее нелепо. Прыжок, другой, и поверженный противник снова взмыл в воздух, на этот раз покидая поле боя. Жалобно курлыча, он убирался прочь на бреющем полете. Кому-то сегодня будет не до охоты. Ну и ладно! И нечего тут! Я погрозила птичке кулаком, поднимаясь на ноги.
— Больной он какой-то, — поморщился хроган, разглядывая пораненную руку. — Задел, срях!
Оказывается, стрепет успел вцепиться когтями, когда Рамм меня вывел из-под первой атаки. Я подскочила и уставилась на вздувшиеся буграми раны. Нехорошие раны. Я не спец, но тут и не надо им быть. Всего чуть больше двух местных суток назад Рамм уже лежал передо мной едва живой, я и тогда уже не могла его потерять, а сейчас и подавно. Сердце сжалось от сочувствия, а этому бугаю хоть бы что! Стоит, довольно лыбится, словно ничего такого не произошло.
