двинулся на другу сторону огромного здания Дома. Там, находился вход в хозяйственные помещения культа. Уже подходя к дверям, Стефан столкнулся с большим количество гружёных повозок. Жрецам продолжали поступать подношения для Дивного бога. Бесконечная вереница низших слуг Дома тянулась в хранилища с поклажей.
Сосредоточившись, Стефан собрал силу воздуха и соткал вокруг себя новый образ, что мог отвести глаза людям из Дома. Незамеченным он спокойно прошёл вглубь склада и так же незаметно покинул его, но уже с небольшой ношей.
В продуманном им плане оставалось одно слабое место — не хватало человека, на которого можно было бы положиться. Вельду он не мог брать в расчёт, никогда и ни при каких обстоятельствах Стефан не допустит, чтобы она вошла в крипту, тем более в день исполнения сделки. Мысленно перебирал имена малочисленных знакомых своих и Бертрана, сотни раз прикидывал, но упирался только в дознавателя Шауна. Только Шаун знал немного больше о деле, чем остальные и был достаточно сообразителен, чтобы найти тайник во время ритуала. По описанию старого мага Фолганд догадывался, где следует искать вторую часть дневника — шесть шагов от алтаря, где совершали сделку, и упираешься в колонну с ликом Дивного бога, что всегда был немым в определённом смысле.
Значит только Шаун. К дознавателю решил идти позднее. Отправился к Вельде в трактир. Рядом с Бельчонком можно отдохнуть душой, набраться сил для противостояния ревнителям лика. Ворон встретил приветливо, болтал без умолку обо всем. Неуклюжий гигант восседал за столиком, вызвав у Стефана чуть заметное недовольство. Маг одёрнул себя, стоит ли переживать из-за Григора, которые теперь точно потерял Вельду после своей оплошности.
Зато глаза Бельчонка горят радостью при виде Стефана. Смотрит ласково, так и норовит коснуться маленькой ладошкой, пробежать пальцами по плечам или спине. Кровь от такого становится горячее и Стефан замечает, что вечный озноб уходит, не мучает больше. Не понимает маг, как мог жить раньше без неё. И как же хочется большего рядом с огненной девчонкой, а не только невинных ласк.
Приходится напоминать себе о Кукловоде, белых нитях, с жадностью впившихся в позвоночник. Следом отзывается воспоминание о первом ритуале и маленьком мальчике, которому жрецы-лекари резали спину, по живому, оставляя в сознании, иначе нельзя было. Не давали уйти в спасительное безумие или обморок. Вспоминал как с болью прорастали через нервы черви-нити. Нет, не может позволить, чтобы Вельда почувствовала такое, поэтому избегает опасных мыслей и желаний. Трудно отвлечься, но ради жизни Бельчонка готов себя связать, запереть навеки
Вельда заметила потемневший взгляд, просто взяла за руку, напоминая о реальности. Это у них становилось тоже своеобразным ритуалом. Вытаскивала из тьмы раз за разом. После усадила за стол, привычно кормила со счастливым лицом, разговаривала обо всём свободно. Все преграды между ними истаяли, растворились в доверии.
Стефан в общих чертах рассказал, что собирается делать дальше, о Шауне- дознавателе. Мало что хотелось скрывать теперь от Бельчонка. Только если самое страшное.
— Кстати, — он положил на стол свёрток. — Спрячь у себя. Нам понадобится.
— Спрячу, — прошептала, но спросила. — А что это?
— Плащи жрецов. Для человека, который пойдёт со мной в крипту.
Кивнула, быстро убежала в свою комнату, вернулась уже без свёртка.
— Ты доверяешь этому, — нахмурилась, — дознавателю?
— Больше некому.
— Если я поговорю с Григором, — Вельда вспомнила слова великана, — он поможет. Григор все понял и никогда не причинит тебе вреда.
Заметила, как не понравилась идея магу, губы в тонкую нить сложились. За руку взяла, чтобы успокоить.
— Григор верный и сильный.
— Но не очень сообразительный, — съязвил Стефан.
— Он сделает все точно, как скажу.
— Я должен подумать.
Несколько дней он действительно думал над расстановкой сил. Поддержка дознавателю могла бы пригодиться. Григор сила и охрана, Шаун — осторожность и мозг. Не плохо выходит. Только тогда два человека узнают про ритуалы в крипте. Сможет ли Григор держать язык за зубами (в дознавателе Стефан был уверен). Вельда обещала, что Григор будет молчать, ради неё. При определённой расстановке участников Григор мог оставаться в неведении, поэтому Стефан занялся своим обычным делом — анализом и прописыванием вариантов. Каждый должен был находиться на своём месте.
Прошла неделя и маг назначил встречу в трактире, пригласив дознавателя. Вельда предупредила Григора, что у него будет возможность искупить свою вину, что все сказанное Стефаном — это и её просьба тоже, только нужно молчать и слушаться. Григор обещал.
С дознавателем маг успел переговорить раньше, рассказал о плане, который поможет ещё на шаг приблизить их к законному наказанию культа. Поразмыслив, Стефан пришёл к мысли, что присутствие Шауна на ритуале будет полезно. Очередное свидетельство деяний ревнителей лика, зафиксированное официальным лицом. Сам Шаун весьма заинтересовался информацией.
Зайти в крипту Шаун и Григор должны через тайный ход под домом мага. Ключ от двери готов и проверен. Стефан даже сделал вылазку почти до крипты, но там находилась другая дверь, к которой невозможно применить магию — сила Фолганда исчезала недалеко от портала.
Это, конечно, рождало новые проблемы в будущем. Стефан не представлял как потом сможет закрыть портал, когда у него будет кольцо, но до этого момента необходимо было дожить и отыскать вторую часть дневника.
Далее по плану Шаун изображает жреца, а Григор ожидает его в одной из ниш перед основным помещением крипты на случай сложных ситуаций и побега. Для обоих Стефану предстояло изготовить специальные талисманы отводящие глаза. Колдовать в крипте нельзя, но принесённая с собой магия работала — это Стефан так же тщательно проверил. Он не любил приступать к делу, не продумав все самым подробным образом.
Детали были оговорены. Сроки установлены. В Фолганде наступала осень и подходило время для сорокадневной жертвы.
Глава 27
Холодный ветер дул вдоль улиц, пробираясь под одежду горожан. Осень переходила в зиму. А зимы в Фолганде всегда случались рано и внезапно.
Чем ближе время ритуала, тем сильнее становился озноб Стефана, который от погоды не зависел, а настроение портилось. Вернулась тоска, которую не могла до конца прогнать даже Вельда. Давала силы, поддерживала, но и этого мало для сорокадневной
