опустить, лейва Винетта. Не надо раньше времени отпугивать возможных претендентов.
Вот гад!
Так завуалированно меня еще не оскорбляли. И пусть внешность сейчас была не моя, а мары в Цитадели особо постарались, чтобы вид у меня стал непримечательный и неказистый, но все же слова Дрохевайна очень задели.
Разумеется, ответить тем же я не могла. Просто поджала губы, одернула вуаль и нарочито неуклюже начала вылезать из-за стола.
Задела угол бедром. Ойкнула, будто от боли.
Стол пошатнулся, и стоящий на краю стакан с местным какао опасно накренился. Миг – и стакан полетел на стол, а густой коричневый напиток устремился прямо на брюки Дрохевайна.
– Осторож-ж-жнее! – взвизгнул всегда учтивый и хладнокровный тар.
Взмах рукой – и стакан вернулся в устойчивое положение.
Эх, быстро среагировал. Моя месть не удалась.
Я рассыпалась в извинениях:
– Ой, простите, пожалуйста! Я такая неуклюжая, давайте вас вытру…
За неимением платка, натянула рукав на ладонь и полезла размазывать редкие капли, все же украсившие белую манишку Дрохевайна.
– Успокойтесь! – он брезгливо отбросил мою руку. – Следуйте за мной!
Парой манипуляций он убрал какао с одежды.
А я поставила себе мысленную галочку: может тар Дрохевайн и опытный маг, но я круче. Потому что такие вещи могу делать мысленно. А ему нужна помощь пальцев.
На самом деле это зависит не от уровня магии, а от особого “таланта”. А он либо есть, либо нет. И если нет, то ему нельзя научиться, хотя все пытаются.
Кониррэ говорила, что дар творить магию движением мысли дается не всем, только избранным. Мы с ней и еще пара советников входим число этих счастливчиков. Ректор Делианарис, пожалуй, тоже, как ни печально это осознавать.
А вот Дрохевайн – нет. И данный факт вызвал на моих губах злорадную ухмылку.
Хорошо, что я была уже в “чадре”. Не хотелось бы, чтобы кто-то заметил мои эмоции.
Вслед за таром мы вышли на улицу. Дорогу я уже знала, но крутила головой и восторгалась, как в первый раз. Мира, наоборот, все больше молчала и напряженно сжимала мою ладонь.
Возле Арки с горгульями Дрохевайн приказал нам остановиться.
– Сначала вы, лейва Мирайя, – пояснил он.
– А что надо делать? – она бросила на горгулий настороженный взгляд.
– Просто пройти под Аркой – и все. Эти горгульи укажут ваш уровень.
Мира повернулась ко мне.
За густой вуалью я не видела выражения ее глаз, но по колебаниям ауры чувствовала, что она очень волнуется. А потому пожала ее руку, чтобы подбодрить.
– А можно мы вместе? – спросила я.
– Нельзя. Только по очереди.
– Ладно, – выдохнула Мира и отпустила мою ладонь. – Я пошла.
Рядом с Аркой, да и в целом во дворе в этот час никого не было. Так что кроме нас с Дрохевайном никто не видел то, что случилось.
Вернее то, что ничего не случилось.
Мира прошла под Аркой и встала с той стороны. Но ни одна горгулья даже не шевельнулась. Лишь замковый камень, определяющий стихию, на секунду подернулся дымкой.
– Что за ерунда? – побледнел Дрохевайн. – А ну еще раз пройдите!
Мира повиновалась. Теперь уже гораздо смелее.
И снова горгульи не среагировали.
– Нулевой уровень? – нервным жестом тар промокнул пот на лбу. – Да быть того не может! А ну, давай ты.
Забыв про вежливость, он подтолкнул меня к Арке.
Едва не насвистывая от удовлетворения, я прошлась по дорожке. Замковый камень полыхнул слабым зеленым свечением. Одна горгулья расправила крылья, вторая чуть шевельнулась. Стихия Земли, первый уровень, но с перспективой. Все, как задумано.
– Хм… работает, – непонимающе нахмурился Дрохевайн. – Лейва Мирайя, прошу еще раз.
Минут десять он гонял Миру туда-сюда. Периодически заставляя и меня дефилировать под Аркой. Но итог оставался все тем же. Горгульи отказывались определять уровень магии у мары Тьмы.
Для меня это тоже стало неожиданностью. Я думала, что с ней будет, как и со мной. Встанут все семь горгулий. Но допустить, что у Миры нулевой уровень, не могла. Потому что своими глазами видела, как она превратила гоблина в пепел.
– Ладно, – наконец сдался Дрохевайн, – возможно артефакт сломался. Прикажу провести диагностику. Пока все свободны.
Махнув рукой, он отправился в сторону главного корпуса. Уж не ректору ли докладывать побежал?
Стоило так подумать, и от дерева, стоящего позади Арки, отделилась знакомая тень.
Надо же. А вот и Раунен Делианарис собственной глубокоуважаемой персоной. Интересно, как долго он там стоял и как много видел?
Мне стало досадно, что я сразу его не заметила. Слишком увлеклась собственными мыслями. Нельзя терять бдительность, Инна. Нельзя!
Но вопреки моим опасениям, ректор к нам даже не подошел. Хотя и бросил в нашу сторону задумчивый взгляд. А сразу направился следом за Дрохевайном.
– И что нам делать теперь? – Мира растерянно огляделась.
Над ее головой мигнул шар.
– Вот сейчас и узнаем, – я прищурилась в ожидании подлости.
Потому что ничего хорошего от наших летающих надзирателей не ждала.
Интуиция не обманула.
Мой шар тоже начал мигать, а затем мы услышали голос, который дублировали оба шара:
– Лейва Винетта, лейва Мирайя, пройдите в пятую аудиторию. Вы опаздываете на урок!
– Кто это? – глаза Миры стали размером с блюдца.
Я узнала голос Мериона. Похоже, первый урок, который нас ждал, был медитацией.
***
В общем, нам временно повезло.
Поскольку определить уровень Миры оказалось невозможно, а наставников для стихии Тьмы, как в свое время для стихии Света, в Академии не было, то ректор своим высочайшим указом позволил нам попасть на один факультет.
Это был факультет стихии Земли.
Из знакомых таров за первый учебный день я увидела только Мериона и Дрохевайна. Первый у всех факультетов вел медитацию, второй – историю и этикет.
Кроме их имен, пришлось аккуратно записать в тетрадку имена декана и еще нескольких таров. А нашим куратором и учителем по управлению стихией, стал маг Земли Йорхан Хлаарс. Нордический блондин с пронзительными светло-голубыми глазами. Совсем не похожий на смуглого и кареглазого Октара из Цитадели.
Если от Октара исходило тепло, то этот Йорхан мог заморозить взглядом. И это еще раз заставило меня отметить огромную разницу между королевскими магами и магами Цитадели. Смогут ли они
