него не так много – в лучшем случае до конца учебного года. А в худшем – пока император не примет свое решение.
Лианор
– Нори, ты чего отстала! – окликнул меня Зак.
Я встряхнулась.
– Задумалась.
В последний раз глянула на аллею, где не осталось никакого напоминания о портале, и поспешила вслед за остальными.
Я никогда не страдала необъяснимыми видениями, стоял ясный день и на сон происходящее тоже списать было нельзя. Значит, Родерик запросто бывает в парке, куда нас пропустили только после того, как преподаватель предъявил разрешение, и пересчитав по головам. Бывает по делам или просто пообщаться. Родственник ли его тот второй мужчина или нет, одежда и манера держаться выдавали человека очень непростого. И судя по выражениям лиц и жестам, разговор шел не о делах, и хоть Родерик и признавал старшинство второго, беседовали они как равные.
И представить меня своему знакомому Родерик не захотел, предпочел исчезнуть.
Сколько я ни старалась себя убедить, дескать, у него могли быть причины для такого поведения и не следует торопиться с выводами, думать об этом было больно. Яркий солнечный день словно поблек. И даже слова преподавателя, что остаток пары до обеда мы можем провести как пожелаем, настроение не подняли.
– Погуляем? – предложил Феликс всем. – Неизвестно, когда еще время выпадет.
– Нет, мы по лавкам пробежимся, – сказал Зен. – Поспрошаем, может где работа есть. Нори, ты с нами?
Наверное, надо было соглашаться. Хоть Вернон-старший и обещал мне компенсацию за «неудобства», прикасаться к этим деньгам мне не хотелось. А мои собственные таяли с каждым днем, вот и сегодня преподаватель артефакторики прежде, чем попрощаться, сообщил, что к следующему занятию нам нужно запастись заготовками для артефактов. Родерик говорил, будто они дешевы, но что-то подсказывало мне: то, что для него мелочь, не стоящая внимания, для меня – серьезная трата.
От этой мысли настроение испортилось еще сильнее. Но я поняла, куда мне стоит сходить, раз уж выпало свободное время.
– Спасибо, парни, но мне надо повидать кое-кого.
– Вечером навидаетесь, – фыркнул Зак.
– Хочу в приют заглянуть, поговорить.
– А, это дело. Я бы тоже поговорил, долго и обстоятельно. Припомнил все хорошее.
Я не стала ничего объяснять. Зен был уверен, что приют спас их от голодной смерти, хотя и жизнь в нем нельзя было назвать сытной и беспечальной. Зак ненавидел все, что было связано с приютом. Я свой вспоминала с благодарностью. Сейчас же мне просто необходимо было поговорить с госпожой Кассией. Если кто-то и может помочь мне распутать все то, в чем я уже запуталась, так это она.
Дневной сторож, как всегда, дремал на колченогой табуретке, но едва я перешагнула порог, вскинулся.
– Куда собралась, красавица? Знаешь ведь, после выпуска вам вход только по разрешению господина барона.
– Помню. Здравствуйте. – Я сняла с плеча сумку, и сторож вытаращился на нее, как будто я извлекла из кармана толстенный кошелек. Вот ведь странности какие, нищенку вчера до глубины души поразила моя старая сумка, сторожа сегодня – новая. Впрочем, если вспомнить, сколько я отвалила за нее тогда, и все, что случилось потом… Пожалуй, эту я тоже буду хранить как память, даже когда она сносится. Даже если к тому времени нас с Родериком не будет связывать ничего, кроме воспоминаний.
И так оно и будет, если не обманывать себя. Три года после его выпуска, потом три года службы на корону. Никто не будет ждать так долго.
Никто не строит планы на всю жизнь, будучи знакомой с парнем меньше месяца. Даже если угораздило влюбиться по уши, как меня, это не повод становиться круглой дурой.
Я вынула из сумки дощечку для записей, пристроила на ее край чернильницу, и у сторожа вовсе глаза на лоб полезли.
– Пошли, пожалуйста, кого-нибудь передать записку госпоже Кассии и скажи, что я подожду ответа на улице, – сказала я, протягивая ему исписанный лист.
Чему он так удивляется, писать умели все выпускники приюта.
– Непременно. – Сторож подскочил с табуретки, и, я готова поспорить, едва не поклонился мне, в последний момент опомнившись. Выглянул в коридор. – Эй, ты, малявка, бегом к госпоже Кассии, одна нога здесь, другая там, и скажи – ждут ответа!
Он снова вернулся на табуретку.
– Чего вам на улице торчать? Тут постойте, расскажите, что да как.
Ответить я не успела, потому что на меня с визгом налетел девичий вихрь.
– Нори! Нори пришла!
Мена окружили девочки из нашей спальни. Самые маленькие, не стесняясь, щупали ткань штанов, ходили вокруг, разглядывали, восхищенно ахая. Те, что постарше, старались держаться с достоинством, но заметно было, что они прямо-таки умирают от любопытства.
– Как же ты переменилась! – ахнула Лидия. – Ну прямо настоящая барышня!
– Такая же, как была, – улыбнулась я.
А, может, и в самом деле переменилась, не просто же так сторож вдруг перешел на «вы». Прошло совсем немного времени, но в эти дни уложилось столько событий и столько новых знаний, сколько в приюте, я, наверное, и за год не набрала бы.
– Не скажи. – Подруга понизила голос до таинственного шепота. – Пригодился мой подарок?
Вышитая кружевная сорочка, та самая, что как на грех попалась под руку Родерику, когда он залез в мою сумку, дабы доказать стражнику, что она не украдена.
Да что такое, все мысли сегодня о нем!
– Пока нет.
О том, что подарок и не пригодится, говорить не стоило. Лидия честно старалась в меру своего разумения мне помочь устроиться на новом месте. Не ее вина, что представления о том, как лучше устроиться, у нас были слишком разными.
– Жаль, – погрустнела она. – Что за парни в этом вашем университете, ни у кого, что ли, глаз нет! Ты такая красавица стала!
От поиска ответа меня спасла госпожа Кассия.
– Рада тебя видеть, Лианор, – сказала она, жестом удерживая меня от реверанса.
Столько тепла было в ее голосе, который словно окутал меня тем чудесным пледом, что на какое-то мгновение мне показалось, что сейчас она расскажет мне, как быть, и все мои сомнения развеются без следа.
– Пойдем, поговорим.
Наваждение исчезло, но я все равно была рада видеть госпожу Кассию. Она повела меня внутрь, и сторож даже не заикнулся о разрешении господина барона.
– Устраивайся за столом, – велела мне госпожа Кассия, когда мы оказались в ее кабинете.
Я помедлила. Раньше, когда я раз в две недели приходила к ней для «обязательной консультации», то садилась в кресло. Был еще диванчик, на выбор, но как-то
