— Отдай одежду и отвернись! — возмущенно потребовала я, догадавшись спрятаться за стволом ближайшего дерева.
Оборотень грустно вздохнул и протянул пестрый сверток. Я схватила одежду, почти не глядя натянула на себя и облегченно перевела дух. Теперь, прикрыв зад и прочую наготу, можно спокойно проанализировать, что же, собственно, я на себя надела.
— Макс, а как у тебя так получилось? — изумленно спросила у озадаченного кутюрье.
— Что? — не понял он.
— Как что? Красная спортивная футболка, оранжевые атласные шорты для сна и зеленые пляжные сланцы тебя не смущают?
— Светофорчик ты мой! — расплылся довольной улыбкой Макс и ринулся навстречу, раскрыв руки для объятий.
Я взвизгнула и попыталась увернуться, но где моя ловкость и где его. Секунду спустя я висела на Максе, обхватив его ногами за талию и упиралась спиной в шершавый ствол дерева. Макс одной рукой придерживал меня за ягодицы, а другую запустил в волосы на затылке и оттягивал голову назад, открывая себе доступ к шее. Его горячие губы осторожно касались воспаленной кожи в месте укуса, а язык тщательно вылизывал рану. Я шипела и дергалась, даже собиралась заплакать, но так что-то и не собралась.
— Больно… — пожаловалась, устав трепыхаться и философски смирившись с бесполезностью сопротивления.
— Прости, маленькая. Так нужно. Заживет быстрее.
Макс, конечно, сделал виноватое вид, но я ему ни капельки не поверила. Готова поклясться — он наслаждался каждой секундой так называемого лечения.
— Давай, ты меня сейчас отпустишь и мы пойдем домой. Очень хочется в душ, — неуверенно попросила я, с тревогой вслушиваясь в потяжелевшее дыхание оборотня.
Он снова подпер меня к дереву и жадно покрывал болезненными поцелуями измученную шею. Просьбу мою либо не услышал вовсе, либо нагло проигнорировал и оттянул ворот футболки, добираясь до ключиц голодными губами.
Я осторожно прикоснулась к каменным подрагивающим плечам и попробовала отстранить от себя эту пиявку.
— Макс… Мне больно… Остановись..
Ответом мне послужил животный рык.
- Да чтоб тебе ежик под лапу попал, — в сердцах пожелала и с силой потянула зарвавшегося наглеца за волосы на затылке.
Макс что-то невнятно прошипел и, наконец, соизволил оторваться от облизывания и покусывания моего бедного тела.
— Ты чего дерешься? — гневно полыхнул огненными глазюками.
— У лора давно был?
— Что?
— Слух проверить бы тебе, болезному, — присоветовала я и решительно оттолкнула Казанову местечкового розлива.
— Жень, да что случилось-то? Объясни. — продолжал недоумевать оборотень.
— Ты случился. Раз десять сказала, что мне больно, а тебе все равно. Вошел в раж — вилами не остановить, — злобно пропыхтела я, обогнула смущенно потирающего шею Макса, и, демонстрируя целеустремленность и самостоятельность, потопала прочь.
Через несколько шагов Макс догнал меня и пристроился рядом.
— Жень, а ты куда? — заискивающе спросил он.
— Как куда? В поселок.
— В наш? — уточнил приставала.
— В ваш, конечно! — раздраженно повела плечом я, словно сгоняя надоедливую муху.
— Так он в другой стороне.
Вот и настала моя очередь смущенно чесать затылок и невнятно бубнить, что некоторые совсем заморочили разнесчастную девичью голову. Покрутилась на месте, пытаясь сообразить, в какую сторону идти и пришла к выводу, что все сосны тут какие-то одинаковые.
— Ладно уж, веди.
Не знаю как вы, а я вот никогда не считала зазорным признавать свои ошибки. Хотя и ошибка так себе. Подумаешь — прогулялась немного по лесу. Еще никому не повредил лишний глоток воздуха с целебными хвойными фитонцидами.
Макс тут же сгреб мою ладошку в свою и уверенно повел в противоположную сторону. У меня были большие сомнения в правильности выбранного им направления, но, не смотря на это, минут через 20 приятной прогулки, мы вышли к поселению оборотней.
Я изо всех сил делала вид, что ничего странного в моем облике нет и невозмутимо здоровалась в ответ на приветствия встреченных по пути к дому Игнатовых жителей поселка.
Наконец, добрались до цели, но обрадовалась я рано. Когда мы поднимались на террасу, дверь дома распахнулась и навстречу вышли Виктор Эдуардович, Роман и Илья. Все, как назло, в строгих костюмах и начищенных классических туфлях. Свежие и бодрые мужчины являли собой образец делового стиля. И тут я — растрепанная, поцарапанная, со свежими и явно видимыми засосами. Про одежду промолчу, но из Макса хорошего стилиста не выйдет, это я сразу поняла.
Виктор Эдуардович кремень. И бровью не повел при виде жмущейся к стеночке меня.
— Доброе утро, Евгения, — слегка кивнул головой, бросил непонятный взгляд на Макса и невозмутимо пошел дальше, словно каждый день видит всклокоченных девиц у себя на пороге.
Митрофанов позволил себе больше вольности, и с многозначительной улыбкой успел за считанные секунды подметить все детали моего неповторимого утреннего образа.
А Роман повел носом, скривился и, наградив нас с Максом холодным презрением, быстро пересек террасу и спустился на подъездную дорожку к припаркованному автомобилю.
— Что это с Романом? — недоуменно спросила я, когда за нами захлопнулась дверь Игнатовского дома.
— Не обращай внимания. К тебе его плохое настроение не имеет никакого отношения. Это наши с ним дела.
Макс хмыкнул и очень странно посмотрел. Такой тяжелеющий взгляд я у него уже видела и примерно представляла, что у слегка озабоченного волчары на уме.
— Мне нужно в ванную, — выпалила я и метнулась к лестнице на второй этаж.
— Я с тобой! — Полный энтузиазма голос и бодрый топот за спиной придали ускорения и я влетела в комнату ракетой.
Попыталась закрыть дверь, но Макс не позволил, упираясь в деревянное полотно с другой стороны.
— Макс, — пропыхтела я, налегая всем телом на дверь, — ну будь человеком! Дай помыться спокойно.
— Ты неправильно поняла… Я же помочь хочу.
— Знаю я твою помощь! После такой помощи и трусов не найдешь!
— Они тебе больше не понадобятся, — "успокоил" Макс и легко распахнул дверь, чуть не уронив меня. Вот так некоторые безобразники бережно относятся к своей паре. Не верьте, мужикам, девочки. Врут они все…
— Ну ты и нахал! — сокрушалась я минутой позже, когда оборотень уже настроил воду в душе и пытался стянуть с меня футболку.
— Я знаю, — многозначительно поиграл бровями коварный тип.
Вы уже знаете, что я девушка приличная и стеснительная, но почему-то Максу это оказалось невозможно объяснить. На мое слабое сопротивление, сопровождаемое попытками разъяснить, что у женщин должно быть свое личное пространство, он только ухмылялся. Тут дернул, там потянул и вот я уже стою голая и румяная от стыда под теплыми струями воды.
Оборотень одним движением избавился от спортивных штанов и шагнул следом, прикрыв за собой дверцу просторной душевой кабины. Специально что-ли такие большие кабинки сделали? Знают волчары свои сексуальные аппетиты и привычки.
Макс оказался знатным банщиком. Так тщательно меня еще никогда не мыли. Ни одного местечка не пропустил, бесстыжий. И мой возмущенный писк его нисколечко не образумил. Наоборот, раззадорил. Чем больше я кряхтела и пыталась вывернуться из скользких наглых рук, тем настойчивей он намывал дрожащее тело.
Я уже устала ругаться и даже почти не сопротивлялась, разомлев от размеренных мягких поглаживаний, когда Макс, наконец, ополоснул меня чистой водой и неожиданно толкнул, оттесняя к мозаичной стене. И сам прижался всем телом, распластывая по холодной плитке.
— Ну ты издеваешься что-ли? До кровати никак не дотерпеть? — заныла я, цепляясь за мощные плечи, когда твердые губы захватили в плен съежившийся сосок.
Вместо ответа, оборотень оттянул нежную вершинку и несильно сжал, вызвав потрясенный всхлип.
— Что ты….? — Я не смогла сформулировать и закончить мысль, когда мужчина неожиданно опустился на колени, рывком притянул за бедра ближе и закинул одну ногу себе на плечо, раскрывая меня.
