— На Гриммо, к Гарри…
— Нам нужно поговорить… — осторожно начал маг.
Раздался громкий хлопок, и возникший перед ними Лу прервал беседу. Подобострастно склонившись перед хозяином, он проскрипел:
— Мастер Люциус, там гость, мистер Поттер.
— Что ж, — вздохнул мужчина, — пусть подождёт.
— Сэр, — домовик затрясся, — он грозится, что если немедленно не увидит мисс Грейнджер живой и здоровой… он в аврорской мантии, сэр…
— Зови его сюда немедленно! — велела Гермиона.
Люциус бросил взгляд на её халат и влажные вьющиеся волосы, но смолчал. Только тогда она и поняла, что поторопилась, но было поздно: Гарри уже стоял на пороге, рассматривая странную пару за завтраком в спальне. И, судя по его удивлённому взгляду, они смотрелись, как супруги, а не как бывший Пожиратель и его жертва.
— Гермиона… Привет! — с облегчением выдохнул он. — Мистер Малфой?! Вы же погибли?!
— И воскрес. Приветствую вас, мистер Поттер!
— Доброе утро… в таком случае.
— Не назвал бы его добрым, но пусть будет так.
— Что там случилось, Гарри? Почему ты пропал?
Гермиона кусала губы, стоя напротив, но не приближалась, чтобы поприветствовать друга. Гарри воспринял это как обиду. Он шагнул к девушке и крепко обнял.
— Прости меня, Гермиона! Я не должен был так поступать, но мне казалось, это моё последнее письмо. Роули был всего лишь наживкой, и я клюнул на неё. Они держали меня в подвале и хотели обменять на возможность вернуться в Англию… Твой Патронус меня просто спас! Он передал твои слова и осветил пол, а там оказалась барсучья нора!.. Эти Пожиратели всегда недооценивали магглов и простые решения… Гермиона?
Гарри не сразу понял, что подруга рвано дышит и пытается освободиться.
— Что с тобой, Гермиона? Что такое?
Он пытался удержать её в объятьях, чтобы успокоить, но девушка только сильнее вырывалась и сухо всхлипывала.
— Постойте, мистер Поттер! — Люциус взял его за локоть. — Отпустите её! Вот так. Мисс Грейнджер попала в беду, и я не успел спасти её.
Он аккуратно усадил её в кресло. Гермиона вся сжалась, будто закаменела, и только огромные карие глаза были расширены от неконтролируемого ужаса. Малфой призвал успокаивающее зелье и, просунув ложку ей между зубами, влил несколько капель в рот.
Гарри смотрел на неё удивлённо, не скрывая своей боли.
— Что вы с ней сделали, Малфой?! Она больна?! Вы били её?!
— Не я, — Люциус мрачно протянул ему пузырёк с успокаивающим и кивнул на кресло. — Мой сын.
— Что сделал этот подонок? — звенящим от злости голосом спросил Гарри.
Бледная Гермиона молчала. Люциус тоже. Оба они боялись произнести это слово, будто, озвучив, оживят какого-то монстра, усыплённого заклинанием.
— Что он натворил? — переспросил Поттер. — На какой срок мне засадить его в Азкабан?!
— Изна… сило… вал, — с трудом выдавила Гермиона, сжав побелевшими пальцами подлокотник.
— Ублюдок! — Гарри издал мучительный стон. — Как он мог, мать его?!
Он повернулся к Люциусу и прокричал:
— Это всё вы виноваты! Почему вы это допустили?!
Малфой поднялся и отчеканил:
— Я был прикован к постели в Мунго, Поттер! Потому что едва не погиб. А вот где были Вы — ещё вопрос!
— Вы же слышали: Ваши дружки заперли меня в подвале!
— Мои бывшие единомышленники, — поправил мужчина и тут же парировал, — где были остальные ваши друзья? Где был ваш общий друг, мистер Уизли?
Гарри замолчал. В комнате повисла тяжёлая напряжённая тишина.
— Рон бросился спасать меня. Он был сам не свой последнее время. Но ваш сын… он в любом случае сгниёт в Азкабане за это!
— Ты не сможешь посадить его в тюрьму, — тихо, но отчётливо предупредила Гермиона. — Потому что я стёрла ему память. Как и он мне когда-то. Теперь ничего нельзя доказать.
— Зачем?! Зачем ты это сделала?!
— Мне нужна была безопасность, Гарри! — Гермиона сжала пальцами виски и закрыла глаза. — Ты ведь сам знаешь, что сбежать из Азкабана при большом желании… можно. И Сириус, и Пожиратели…
Она встретилась взглядом с Люциусом, но тот молчал, сжав губы и мерно постукивая пальцем с перстнем по гладкой столешнице.
— Кроме всего прочего, мне нужна свобода. Освободите меня от клятвы… мистер Малфой!
— Мерлин… Клятва… Эта идиотская клятва! — он закатил глаза и тяжело вздохнул. — Как вы не вовремя, Поттер, чего стоило вам появиться хотя бы на полчаса позже?..
— И что бы это изменило? — Гарри покачал головой.
— Многое.
— Почему?
— Да потому что нет никакой клятвы!
— Что?! О чём вы? — Гермиона угрожающе приподнялась из кресла, сжимая палочку.
— Она была, эта клятва, да, — Люциус досадливо поморщился. — Я хотел освободить тебя от неё, и если бы не Яксли, всё было бы иначе. Я трансгрессировал за тобой в парк, чтобы спасти… Я тогда ещё не знал, но, возможно, ты уже была свободна в тот день, когда… когда к тебе вернулась память.
— Я не понимаю! — Гермиона нахмурилась. — Объясните!
Люциус вздохнул.
— Клятва снимается довольно просто. Поскольку она на крови, весь смысл разрушения в том, чтобы приравнять вассала к господину. Стоит только смешать кровь обоих, чтобы эти узы навсегда были разорваны. Это я и хотел сделать в парке.
Он замолчал, задумчиво изучая набалдашник трости.
— Мистер Малфой? — нетерпеливо спросил Гарри. — Почему клятва разрушена?
Люциус негромко ответил:
— Гермиона беременна.
Друзья одновременно выкрикнули:
— Что?! Как?!
— Нет! Быть этого не может!
— Да, — Люциус смотрел девушке в глаза, не отводя взгляда. — Поэтому клятва и разрушена. В тебе плоть и кровь Малфоев.
— Это просто невозможно! А если я избавлюсь от этой крови и плоти?! — запальчиво спросила она и нервно вскочила. — Мне, чёрт возьми, нужно в больницу, сейчас такие проблемы решаются очень быстро. И чем скорее, тем лучше. Я избавлюсь от этого… этого…
Гермиона подошла к шкафу и распахнула дверцу, вываливая на пол одежду и чертыхаясь. Дрожащей рукой она призвала чемодан, и он, криво завалившись на бок, подскочил и раскрылся.
— Постой, подожди… — мужчина подошёл к ней сзади и осторожно взял за локоть. — Ты ведь не знаешь, чей это ребёнок…
Девушка застыла, чувствуя его запах. Аромат одеколона смешивался с горькими нотками «Латакии», и Гермиона осознала, что и Люциусу нелегко далось принятие новости о ребёнке. Она с тоской подумала о том, почему тогда не поняла, что от Драко в отцовском обличии не пахло табаком.
— А вы, стало быть, знаете?
Она развернулась, глядя ему в глаза и боясь разреветься. Но слёз больше не осталось.
— Узнал вчера, — едва заметно кивнул мужчина. — Это мой ребёнок.
Гарри потер лоб, с которого пропал шрам, и сквозь зубы бросил что-то вроде «долбанные Малфои!» Он внимательно следил за реакцией подруги, держа палочку наготове.
— Мне сейчас очень хочется отдать под суд и вас, Малфой! Вам не кажется, что меня стоит разубедить в этом?!
Люциус даже не обернулся. Он выжидательно смотрел на Гермиону, не отпуская её руки.
— Я не вправе просить тебя о чём-либо, но послушай, просто послушай меня… — его голос дрогнул. — Мы с тобой теперь совсем одни. И у тебя, и у меня никого не осталось. Не губи эту маленькую ни в чём не повинную жизнь, Гермиона! Этот ребёнок не заслужил того, чтобы умереть, не родившись.
— Вы?! — горько бросила девушка. — Это вы-то одни?! А как же ваша семья?
— Ты — теперь моя семья, Гермиона. Ты и наш ребёнок. Вчера ты сражалась со мной бок о бок и прекрасно знаешь всё это.
Она стояла молча, пытаясь понять и принять его слова. Если бы Драко не изнасиловал её, кажется, она могла бы даже обрадоваться, но теперь…
— Мне нужно увидеть могилу родителей, — глухо бросила Гермиона. — Гарри, ты покажешь её мне?
— Я отправлюсь с вами, — заявил Люциус. — Может понадобиться моя помощь.
Однако избежать встречи с остальными Малфоями не вышло. Внизу, в гостиной, вычищенной от копоти, пахло мебельной полиролью и лимонной кислотой. Нарцисса прикрывала нос платочком и бодро командовала Чайной.
