Ее горло двинулось, когда она сглотнула. Но она не отвлеклась, его Элизабет.
— Ты собирался рассказать мне о Заке.
— Завтра, — сказал он.
Она вглядывалась в его лицо.
— Он действительно в порядке?
— С ним все хорошо. — Угроза Гау билась в его мозгу. «Я заберу их у тебя. Женщину и мальчика, обоих». Он сжал челюсти. — Клянусь.
Элизабет выдохнула, ее плечи расслабились.
— Клиника закрывается в два. Скажи, во сколько после?
У него будет еще один день с ней, подумал он. Облегчение, которое он почувствовал, было новым и тревожным.
— Завтра после обеда, — согласился он. — Мы пойдем на пляж.
Она свела брови вместе.
— На пляж? Но…
— Чтобы поговорить о Заке, — добавил он.
— Верно, — сказала она медленно. — Если это то, чего ты хочешь.
Это было не то, чего он хотел. Но он должен был ей правду.
Он не мог отнять у нее их сына, не предлагая ей взамен даже объяснений.
* * *
На следующий день, Зак загружал продукты на заднее сиденье внедорожника, в то время как его хозяйка пристально смотрела за ним. Как будто он собирался украсть ее пиво или разбить ее яйца или что-нибудь в этом роде.
— Спасибо, что купили продукты у Вайли, — сказал он прежде, чем закрыть дверь.
Это было глупо, они были на чертовом острове, куда еще она могла пойти в магазин? Но Вайли велел говорить это, и Вайли платил ему за то, что он делал.
Он толкнул ее пустую тележку в сторону, в то время как внедорожник сдал назад. Пасмурная стоянка была еще наполовину полна автомобилей от двух часового парома. Он сдвинул тележки вместе, чувствуя воздействие на плечи. Они были жесткими и болели с ночи, после перетаскивания коробок и от другой вещи. Акульей вещи.
У него перехватило горло. Автостоянка размылась, как подводный мир. Яростно моргая, он схватил другую корзинку. Что же он собирался делать? Он больше не мог избегать того, чем он был. Не мог скрыть. Не с Морганом, здесь, наблюдающим за ним. Знающим.
Пот выступил у него на лице. А что если мама узнает? Или Эм. Он почувствовал тошноту в животе, просто думая об этом, он чувствовал себя виноватым, взволнованным и несчастным. Он всегда знал, что он отличался от остальной своей семьи, но, по крайней мере, когда его отец… когда Бен был жив, он чувствовал, что является частью семьи.
Частью чего он является теперь?
Он никогда не должен был оставлять одних его мать и Моргана вчера вечером. Слова пробежали в его голове, его-мать-и-Морган, делая их неудобными по-другому.
Он ей уже сказал? Может быть нет. Наверное, нет. Этим утром она ничего не сказала. Просто выпила свой кофе, упаковала обед Эмили и задала обычные для мамы вопросы. Но для них обоих становилось все труднее и труднее притворяться, что все было нормально. Что он был нормальным.
Низкий голос Моргана прокатился в его голове.
«Ты не урод. Ты — финфолк».
Не важно.
По крайней мере, пока он работает, он может забыть об этом на некоторое время. Он катил тележки ко входу магазин, позволяя их скрежету сотрясать его руки и заполнять его голову. Он не собирался думать об этом. Ни о чем.
Он поставил тележки в передней части магазина. Пока там не было загрузки продуктов, Вайли занял свое место вместе со старшим кассиром, Дот. Что означало… Стиснув зубы, Зак подошел к месту в конце кассы Стефани. Она отбросила с лица красно-черные волосы, не глядя на него.
— Где ты был?
— Мне пришлось отнести какие-то продукты женщине к ее машине. Бумажные или пластиковые? — спросил он клиента.
— О, пластиковые.
Руки Стефани не дергались, тянулись, взвешивали, пробивали покупки, скользили по ленте. Сегодня на ее ногтях был темно-фиолетовый лак.
— Я имею в виду ночью.
Его разум скользнул к воспоминанию о шаре и холодной, страшной погоне в воде.
— Я был здесь. — Он сложил мясное ассорти в полиэтиленовый пакет, а сверху положил салфетки. — Работал.
— После работы.
— Как будто тебе есть дело, — сказал он горько.
— Есть. Я думала мы — друзья.
Он опустил банку запеченных бобов поверх каких-то Кайзер-роллов.
— Верно. Вот почему вчера вечером ты была дома и ждала какого-то парня.
— Ждала… С вас семьдесят три доллара и двадцать девять центов, — сказала она мужчине у кассы. — Спасибо за покупку у Вайли.
Она подождала, пока покупатель собрал свои сумки, прежде чем зашипела на Зака, — Я ждала тебя, болван.
У него отвисла челюсть. Она повернулась к следующему клиенту.
— Вы нашли сегодня все, что было нужно?
Мысли Зака разбегались, когда он собирал покупки в мешок, которые приезжали по ленте к кассе: крекеры, моющее средство, куриный суп за два-шестьдесят девять.
Голос Стефани вторгся в его сосредоточенность.
— Итак, если ты был не со мной, с кем ты был прошлой ночью?
Она не могла ревновать. Боже, он был уродом, не смотря на то, что сказал Морган.
— С отцом, — пробормотал он.
Она бросила на него взгляд через плечо.
— Я думала, твой отец умер.
— С биологическим отцом.
— О. — Ее пальцы сделали паузу в их танце за кассой. — Вау. Погоди… Это тот реально горячий парень, который остановился в отеле? Который выглядит как ты, но старше? Блондин.
Зак почувствовал, что покраснел.
— Я не знаю. — Он был горячим? Она думала, что он был горячим? — У него светлые волосы.
— Это он. С вас тридцать два доллара и восемьдесят пять центов, — сказала она женщине у кассы.
Банки подъезжали к Заку. Он складывал их в сумку.
— Простите, но сейчас касса закрывается. Не беспокойтесь, вы можете перейти за другую. Папа, — прокричала Стефани другой кассе. — Я иду на перерыв, сейчас.
— Стефани, сегодня пятница.
— Я получаю перерывы в пятницу. — Она улыбнулась ему. — Пожалуйста.
Он вздохнул.
— Пятнадцать минут. Ни секунды больше.
— Спасибо, папа. Пошли, — сказала она Заку.
Он закончил загружать тележку женщины.
— Куда?
— На перерыв. Поторопись.
Он последовал за ней в кладовую, за быстрыми, твердыми шагами и гладко движущимися бедрами, беспомощный как рыба на ее ленте. Она опустилась на металлический складной стул, жестом приглашая его на другой.
— Так, что он хотел?
— Кто?
— Твой отец. Что он тут делает?
Он посмотрел на ее резкое, заинтересованное лицо. Какая-то напряженность внутри него вспенилась и ослабла.
— Я не знаю.
— Может быть, он умирает и хочет оставить тебе все свои деньги.
