– Мы в тот момент очень разругались с Дени, именно поэтому она уехала, ничего мне не сказав. Теперь представь ситуацию, внезапно Дениэль начинает вести себя вполне обычно, но странно для нынешних наших отношений. Тина что-то говорила про отъезд, я не придала этому значения. Она, видимо, растерялась, когда пошло всё не по плану, и едва не швырнула в меня тарелку с омлетом. Тут уж я подумала, что это последствия недуга Дени, и насильно залила ей лекарство. Тина разве что в штаны не наложила, рванула прощаться жизнью к тебе.
Лора поняла комичность ситуации и тоже начала смеяться.
– Мне так жаль, я понимаю, что не смогу никогда загладить свою вину, но я попытаюсь это сделать, если ты позволишь.
– Только если ты позволишь помочь тебе. Я с самого начала пыталась с тобой подружиться, а ты восприняла меня в штыки и записала в злодеи.
– Мама всегда уделяла мне не так много времени, как хотелось, я даже чаще виделась с таким же занятым папой. У мамы были постоянные дела, вылазки, задания, но перед тем как стать главой академии, мы провели целую неделю вместе, только я и она. Это были самые счастливые мгновения в моей жизни, я видела, как к ней относятся окружающие, и поняла, насколько она невероятна. В том поселении она купила мне платье по случаю званого ужина у Ульриков. Мы его не ожидали, поэтому не успели подготовиться. Именно тогда я решила, что хочу поступить в академию, это и было то платье, которое ты случайно подожгла.
– Теперь понятно, почему ты так взбесилась, оно для тебя много значило. Прости меня, пожалуйста, мне так жаль.
– Дело было не только в платье. Даже после поступления в академию мама не особо мной интересовалась, не радовалась моим успехам и относилась как ко всем. Потом появилась ты, и она начала носиться с тобой, мне все уши прожужжала, просила помочь освоиться, и во мне сыграла банальная ревность.
Я обняла Лору, она сначала хотела что-то сказать, а затем расслабилась и нерешительно обняла в ответ.
– Лора, тебя можно понять, и поэтому я тебя прощаю, но обещай больше никогда не становиться такой гадиной, как была.
– Точно не стану.
– Скажи, а с мамой ты пробовала хоть раз поговорить?
– Нет, у меня язык не поворачивался её беспокоить по пустякам.
– Это не пустяк, я уверена, она безмерно тебя любит и попросту не догадывалась о твоих переживаниях. Ты так и не рассказала, что за подлость вы хотели устроить.
– Тина омлет и питьевую воду приправила особым порошком. Его добавляют в напиток обессиленным и уставшим, так как он восполняет запас энергии. Стоит переборщить, и поймаешь нехилые такие галлюцинации, а она насыпала только в один омлет дозу на пятерых, ты бы помимо галлюцинаций была страшнее джорга. Неконтролируемая ярость и галлюцинации одновременно, осознаёшь, какой это коктейль?
– Ну, это вообще с вашей стороны подло, я бы и на тот свет могла отправиться.
– Он к таким последствиям не приводит. Я, может, была и подлой, но не дурой.
– Я и думаю, что это я последнее время такая активная, на тренировках все от меня шарахаются.
– Мы выкинули омлет и фильтр с водой опустошили, так что это ты сама.
– Ну и ладно, обиды всё равно забыты. Что планируешь делать, чтобы собрать недостающие голоса?
– Какие голоса? Ты да я, да мы с тобою? У меня нет вообще никаких голосов, кроме моего.
– Скудновато, но если тебе станет легче, я отдам тебе свой голос.
– Легче стало, но толку от этого мало.
– Ничего, главное, начало проложено и у нас есть пара дней в запасе. Если разделимся, то быстрее справимся. В академии обучается триста человек, не думаю, что будет слишком тяжело собрать нужные голоса. Вот с преподавательским составом сложнее.
– Я буду бороться! Чем бы дело ни закончилось, я буду до конца сражаться за своё место.
– Умница, тогда поднимайся, возвращай себе свой королевский взгляд, поднимай с пола чувство собственного достоинства, и пошли сражаться за твоё место под солнцем.
– Спасибо тебе, жаль только, я слишком поздно поняла, почему моя мама была от тебя в таком восторге.
– Благодарить будешь потом.
Следующие несколько дней мы, завербовав Эйдена, собирали голоса. В итоге всё оказалось не так радужно, как я рассчитывала, я недооценила обиду на Лору и влияние Мэдис и Тины. Мэдис теперь стала второй Лорой, только Лора никогда не действовала настолько подло. Теперь понятно, кто вдохновлял Лору на пакости, я даже засомневалась, а правильно ли я оценила Мэдис с самого начала. Как-то уж резко робкая собачонка превратилась в зубастую акулу, подмяв под себя всю армию Лоры.
За несколько часов до суда мы с Лорой и Эйденом сидели у меня на кухне и, попивая чай, обсуждали наши дела.
– Ну, не всё так плохо, главное, не теряй настрой, – подбодрила я её.
– У нас от силы шестьдесят голосов, тут уж страх провала давит невыносимо. Надежда, конечно, у меня пропала, а вот настрой нет. В первую очередь я хочу доказать маме, насколько изменилась.
– Ну и молодец, горжусь тобой. Речь повторила?
– Конечно.
– Эйден, а почему ты молчишь?
– Что мне сказать? Это вы умеете все эти сюси-пуси, а я не могу подобрать нужных слов.
Я укоряюще на него поглядела, это слегка повлияло на него. Оказалось, Эйден тоже имел раньше зуб на нашу принцессу и помогал только потому, что я попросила.
– Лора, будь молодцом и не сдавайся, – выдавил он из себя.
– Спасибо, – робко ответила она ему.
Вот уж команда собралась - бывшие враги, объединённые одной целью. Лора любит Эйдена, тот, судя по всему, меня, а я забыть не могу Ремзи. Чтобы мне становилось легче на душе, я представляла, как у Ремзи выпадают все зубы и эта его мерзопакостная улыбочка, мозолящая мне глаза, становится совсем другой. Вот бы ему там икалось день и ночь.
– Нам пора, – как-то совсем отчаявшись, произнесла Лора, даже Эйден разжалобился.
– Всё будет хорошо, – приобняв её, сказал он.
А я в это время лыбилась вовсю, представляя, как привязываю Ремзи к стулу и выталкиваю его в окно. Только по отношению к этому человеку мои мысли становилась слегка неадекватными. Он так сильно задел мои чувства, что эта боль всё ещё продолжала мучить меня. Я обнажила своё сердце, призналась в любви, а он за это время не удосужился выйти со мной на связь ни магически, ни привычными способами. Да хоть захудалую записочку прислал бы: «Мол, спасибо за ночь, но давай будем друзьями», я хотя бы больше не питала никаких иллюзий. Как бы я ни злилась, а любовь не гасла, она, конечно, подпитывала мою обиду, но побороть эти чувства я не могла. К сожалению, хорошие поступки перевешивали всё, единственный недостаток Ремзи — вот так исчезать, а в остальном он невероятный. Ламия находилась сейчас с Матильдой, семья лишила её статуса главы семьи и передала эту должность самому достойному кандидату на их взгляд, верховному магистру Нориду Ульрику. Поэтому расспросить Ламию о Ремзи мне никак не предоставлялось возможным. Эйден сказал, что Норид Ульрик тот ещё мутный тип, именно он поднял вопрос о смещении главы со своего поста, выставил Матильду умалишённой, и никто не усомнился в его словах. Ламия и Эйден уверены, что безумие Матильды носит магический характер, поэтому Ламия опекает свою мать, параллельно ища способ, как ей помочь. Осталось восемь ключей, и свой я уберегу любой ценой, не хочу тех же последствий, как у Матильды.
– Нила, Нила… – поняла, что звали меня не впервые.
– Она иногда меня пугает, когда так делает, – поделилась мыслями Лора.
– Я уже привык, у неё есть на то свои причины.
– Я вас прекрасно слышу, просто слегка отвлеклась. Я, между прочим, толком не спала два дня, вот и подвисаю слегка.
– Мы шутим, спасибо тебе за всё, не знаю, что бы без тебя делала.
– Рыдала в нише, – буркнула я.
– Не исключено…
Заседание и сюрприз
Заседание началось, и Абель Дайлерт выдвинула первые обвинения в адрес Лоры. После неё высказывались преподаватели, кто-то поддерживал Абель, а кто-то Лору. Судя по всему, шанс у нас был. Затем начали вызывать учеников, написавших жалобы, в основном были претензии по мелочам, обоснованные и нет. Всё шло довольно стабильно до тех пор, пока не вызвали Мэдис. Она сначала испугалась, услышав своё имя, а затем её взгляд стал увереннее. Всего доли секунды понадобились ей для перевоплощения, и она уже предстала в знакомом обличии невинной овечки. Если бы я не знала подробностей, то разрыдалась бы - такая трогательная речь у неё была.
