— Аморин, я кажется была не в себе, — призналась она.
Дракон много значительно хмыкнул.
— Еще как была. Но я тебя спас.
— Ты?
— А ты сомневалась?
Карина проговорила, не сумев сдержать улыбку:
— В наших сказках девушек обычно спасают от драконов. Но что б героями были драконы…
— Значит я герой? — тоже улыбаясь спросил Аморин.
Спорить с этим было бы глупо. Похоже. Он действительно вытащил ее из каких-то жутких дебрей, в которые ее отправил его братец. Но как? Он что-то ей говорил. Это ведь был он?
Воспоминание пришло яркой вспышкой — к щекам прилил жар, а сердце пропустило удар. Слишком много событий за последние дни на нее свалилось. Перелет в новый мир, помолвка, конвент, семейка де Нэвариусов…
Но сейчас в памяти звучали единственные слова, которые буквально вытащили ее из кошмара, в который отправил ее Лазурит.
Карина подняла на Аморина взгляд и спросила, боясь услышать ответ:
— Аморин… там в подвале, мне показалось ты говорил…
Она замолчала, не решаясь выговорить это вслух. Ведь если его слова тоже были элементом иллюзии, она сейчас будет выглядеть полной дурой, к тому же станет очень больно, ведь сама она давно поняла, что именно испытывает к этому дракону-красавчику. К тому же он столько раз повторял о фиктивности их помолвки, что глупо надеяться.
28.2
Аморин коснулся ее подбородка, приподняв его так, чтобы она смотрела ему только в глаза. Его взгляд стал настолько теплым, что Карина даже вспомнить не смогла, когда видела его таким. Большой палец скользнул по ее нижней губе, мягко и ласково.
Дракон произнес просто:
— Я говорил, что люблю тебя.
Карину буквально током прошибло, слова рассыпались, впервые за долгое время она не знала, что сказать.
— Л-любишь? — наконец, с запинкой выдавила она.
— Да, малышка, — тихо сказал он. — Люблю. Люблю так, как может любить только дракон свою истинную пару, которую судьба подарила ему в фортуне на миллиард вариантов.
В груди Карины разлилось бесконечное и всеобъемлющее тепло. Она ушам не верила, когда он рассказывал все, что узнал о ней, о драконорожденных, о ее внутренней силе. Теперь ей стало понятно, чем именно она тогда откинула Ильмию и Лазурита, какой мощью. И что такое «агаташ». Правда ей предстоит еще крепко обучиться, как управлять и пользоваться ею. Может, если бы она могла это делать раньше, ее не похитили бы.
Когда Аморин закончил, Карина просто сидела с раскрытым ртом и хлопала ресницами.
— Значит, — уточнила она, — я потомок единственной драконорожденной, которую спас отец-дракон?
— Именно, малышка, — согласился Аморин, гладя ее по волосам.
— Так может в моем прежнем мире есть еще, ну, драконорожденные?
Аморин пожал плечами.
— Возможно, — сказал он. — Все сведения переданы магистру Радэусу.
Карина испуганно выдохнула:
— Он все знает?!
Аморин кивнул.
— Не смотри так, — проговори он, улыбаясь и продолжая гладить ее по волосам. — Да, пришлось рассказать ему все. Учитывая ситуацию, он не злился, а даже наоборот, сиял от радости, что именно его академия смогла отыскать редчайшую представительницу расы драконовых, которую считали пропавшей. Даже простил мне подделку его подписи в архиве на твоих документах.
Карине все еще не верилось, что вся эта эпопея с тайнами, секретами и скрытничеством позади.
— Обалдеть… — выдохнула она. — А твои… родственники и Ильмия? Лазурит ведь пытался…
Лицо Аморина моментально помрачнело, в глазах полыхнуло голубое пламя ярости. Дракон обхватил ладонями ее лицо.
— Но он не… — проговорил он и запнулся.
Карина покачала головой. Она и подумать не могла, насколько глубокие чувства испытывает к ней Аморин, и сама себе, наконец, могла признаться — она тоже.
Взгляд дракона приковался к ее глазам, из него сквозит такая решимость и нежность, что у Карины защемило в груди.
— Это я виноват… — прошептал он. — Прости меня.
— Ты не… — попыталась ободрить его Карина. В конце концов все ведь обошлось.
Он не дал ей договорить.
— Я должен был быть рядом. Должен был защищать тебя. Но обещаю, теперь так и будет. Ты веришь? Ты веришь мне, Кари?
Он так посмотрел на нее, с такой преданностью и любовью, что Карина действительно поверила.
Она кивнула.
— Верю.
Дракон выдохнул с каким-то облегчением, будто с него свалилась гора.
— Они все под стражей и приговорены к заключению, — произнес он. — Мое наследство в безопасности. Как и ты, моя милая. Если конечно ты не…
Карина к своему изумлению вдруг увидела, что дракон смутился. И даже больше — он нервничает, причем так, что побелели щеки. Чего он боится? Чего вообще может бояться такой дракон, как он?
— Если я «не» что? — переспросила Карина.
— Если ты, конечно, не захочешь вернуться в тот, другой мир, — с плохо скрываемой болью в голосе наконец выдохнул Аморин.
Карина вытаращилась на него, как умалишенного. Для себя она уже давно решила — там, среди вечных долгов и ипотек, ей ловить нечего. Тем более, здесь есть то, чего в том мире у нее никогда не будет.
Аморин.
Она улыбнулась, коснувшись пальцами его щеки.
— Нет уж, красавчик-дракон, — сказала она, — ты от меня вот так не отделаешься.
Губы дракона невольно расплылись в глупой улыбке, а Карина добавила:
— И да, я тоже тебя люблю.
* * *
В этот раз Карина летела верхом на драконе. Впервые потоки ветра свободно обдували ее лицо. Теперь она не боялась. Впервые чувство безграничной свободы наполняло ее и лилось через край.
Где-то далеко внизу медленно плывет зеленый ковер, что значит, они действительно очень высоко. Там, слева три парящие скалы, в одной из них она совсем недавно выступала на конвенте и пережила такое приключение, что и во сне не приснится. Но сейчас это кажется чем-то далеким, даже какой-то грезой. А вот это — полет. И он реален.
Справа алеет небесный шар, плавно погружаясь в горизонт гор. Кто бы мог подумать, что ей понравится это место настолько, что не захочет уходить. Да и зачем, если она в действительности, подходит этому миру куда лучше, чем тому, откуда пришла.
— Куда ты меня несешь? — спросила Карина, чуть нагнувшись к могучей шее с голубоватой чешуе.
— В одно укромное местечко, — отозвался Аморин безмолвно, немного повернув голову в полете и сверкнув огромным голубым глазом с вертикальным зрачком.
Карина дальше спрашивать не стала, предоставляя дракону возможность сделать ей сюрприз.
Они летели еще минут пятнадцать, что в привычном километраже должно быть прилично. Потом Аморин пошел на снижение куда-то в сторону леса, который с этой высоты выглядит как кудрявое поле из брокколи. Солнце к этому моменту скрылось почти на половину, стало оранжевым, и теперь все залито теплым золотистым светом.
Они приземлились прямо в деревья на небольшой поляне. Аморин сломал пару небольших стволов своей массой и перепугал животных.
— Спустишься сама? — спросила он на безмолвном дракозаль.
— А как думаешь? — вопросом на вопрос ответила Карина и ловко соскользнула с его широкой шеи прямо в траву.
Пока она расправляла платье, дракон вернулся в человеческий облик, снова оказавшись в штанах (Карина теперь знала, откуда они берутся).
— Как тебе полет? — спросил он уже вслух.
— Невероятно, — честно ответила Карина.
— Пойдем, — сказал Аморин, — покажу что-то еще более невероятное.
Он нежно взял ее за руку и повел куда-то в самую гущу. Ветки склонились так низко, что касаются травы, из нее местами выглядывают голубые и фиолетовые цветы, тропинки нет, но дракон идет уверенно, что значит — знает дорогу.
Приподнимая ветви, дракон вел ее, искоса поглядывая и следя за ее реакцией, на губах, то и дело, появлялась загадочная улыбка. Наконец, он приостановился и спросил:
— Готова?
Когда Карина кивнула, он приоткрыл очередную завесу веток, и они вышли на потрясающей красоты поляну.
