Вино яблочное. Вон у нас в саду сколько падалицы.
– И то дело, – согласился дед, – когда работаешь, страдать некогда.
Прав был дед. Днем мне страдать было некогда. А к вечеру я так себя изматывала, что, падая в постель, засыпала прямо на лету.
До ярмарки оставалось пять дней. Минус день на дорогу. И за оставшееся время мне нужно было собрать как можно больше продуктов на продажу.
Значит, решила я, мои соседи обойдутся без молока. Тем более, сейчас у меня, вообще, нет никакого желания с кем-либо делиться. Может быть позже, когда обида утихнет…
Работа закипела. Я и раньше не ленилась, но сейчас, когда у меня была конкретная и очень желанная цель, в моих руках все просто горело.
Молоко я перерабатывала в творожные сыры. Корот решила пока не делать, неизвестно по вкусу придется он господину мэру или нет, а запас у меня есть. Возьму с собой фунтов десять и хватит. А сыры пойдут хорошо. Я в этом уверена.
Творог, молоко, сливочное масло, соль и яйца у меня были свои. Вместо соды я использовала щелок. Вместо укропа – местную пряную зелень, очень похожую по вкусу. Эта пряная травка, как и укроп росла по всему огороду самосевом.
Сыворотку я спаивала корове, уткам, курам, а остатки выливала. Жалко, конечно, но и нести все это соседям не могла. Хотя Аништа через пару дней приходила, пыталась выяснить за что я на них обиду держу. И умом-то я понимала, неправильно, что тень от предательства Ретты на всю семью Аништы легла, но ничего с собой поделать не сумела. И рассказать язык не повернулся. Боялась, наверное, услышать, как мать на защиту дочери встанет.
Дед сплел еще несколько морд. Я хотела закинуть их в реку накануне, а с утра перед дорогой заехать, и весь улов на продажу отвезти. До города всего несколько часов пути, не испортится, особенно если свежей крапивой рыбу переложить. А в городе пробегусь по трактирам сразу по приезду. Даже пара медянок лишней не будет.
Еще мне нужна была лошадь. Не на себе же все это на ярмарку нести, да и обратно я свои покупки не донесу. Планов у меня было много.
На лошадь с телегой я сговорилась с Динаем. Он мне Могучего даст, а я ему паслены продам, чтоб им самим не ездить и время не тратить. Меня это более чем устраивало. Правда, пришлось пройти мастер-класс по уходу за лошадью, но это скорее плюс, чем минус. Все равно ведь пригодится, когда я свою куплю.
За коровой пастух присмотрит, и на ночь в сарайку загонит, и утром заберет. За молоко. А к вечеру я уже сама рассчитываю вернуться.
Кроликам, уткам и курам побольше еды оставлю, не помрут с голодухи за один день, даже если все сразу сожрут.
Еще дед есть, но он у меня почти самостоятельный уже. Руки-то у него окрепли, сильные стали. Мы ему уже давно табурет старый в дыркой для нужды приспособили. Теперь крышку на ведро, двери открыто оставлю, чтоб проветривало. Еды на два дня ему наготовлю. Не успеет испортиться.
И без соседей справимся.
Дед вздыхал, но со мной не спорил, хотя, возможно, с высоты его лет, мои обиды детскими казались.
Ночь перед поездкой я почти не спала. Готовила деду еду, варила последнюю партию сыра из вечернего молока. Пока доеду до города, он как раз остынет. Собирала котомки. Неожиданно их оказалось даже больше, чем в прошлый раз. А будет еще рыба. Я же не зря для нее крапиву среди ночи собирала…
Корову подоила пораньше, и выгнала за ворота. Далеко не уйдет, а пастух вот-вот стадо собирать начнет. Разлила молоко в две крынки: себе и деду, и пошла встречать Диная, подъехавшего ко мне на груженом пасленами Могучем.
Вот и все… пора в дорогу. Я не впервые ехала на ярмарку, но сегодня я впервые была на самом деле совсем одна.
Дорога прошла в полусне, сказалась бессонная ночь. Доехали мы с Могучим немного позже, чем в прошлый раз, но место у стены занять успели. Я оставила имущество под присмотром соседей и, выбрав рыбу из крапивы, побежала ее продавать. Рыбы было много, около сорока фунтов. По медянке за два, а именно по такой цене продавали некрупную рыбешку, у меня получилось двадцать медянок. Причем забрали ее в первом же трактире.
Я вернулась к своему возку довольная. Неплохое начало.
– Лола? – возле Могучего стоял Яволк.
– Яволк! – Я завизжала и кинулась к нему на шею. Оказывается, я так сильно соскучилась. А про все остальное я еще подумать не успела. Да, и гори оно все синим пламенем, Яволк мне нужен. Здесь и сейчас для меня он самый близкий, после деда, человек на всем белом свете.
Весь вечер мы просидели вместе. Я рассказала, как же так вышло, что всего через неделю после ярмарки, мне пришлось вернуться сюда снова. Яволк хмурился, и качал головой…
– А ты как здесь оказался? – спросила я его, – я думала, ты будешь по лесам ходить, безмирников искать.
– Нет, – улыбнулся он, – одному в леса соваться небезопасно. Надо команду собрать. А мои, – он замолчал, моргнул, пряча на мгновение остекленевший взгляд, – все погибли. Теперь вот новых набираю, учу…
– Но ты же тогда пошел один, – сердце кувыркнулось в груди от понимания, как рисковал в ту ночь Яволк…
– Тогда нам просто повезло, он только-только перешел зацепку и был слишком слаб. Иначе я бы вызвал подмогу, – улыбнулся Яволк и вздохнул, – с ними все не так просто, Лола. Иногда безмирники попадают в зацепки случайно. И тогда после появления одного безмирника, больше никто не приходит. Да и этот слишком слаб, чтобы навредить людям, он всю свою энергию отдал, чтобы выжить между мирами, открыть этот проход. За такими мы даже не охотимся, с ними люди и нелюди справляются сами. Помнишь, как у нас мужики зарубили первого?
Я кивнула. Еще бы не помнить. Только ошиблись они, он был второй.
– А вот если там же появляется второй… это значит, что прореха между зацепками гораздо серьезнее. И может
