предметы давать. Вдруг кинешься.
– Вот еще! – возмутилась Ярина. – Нужен ты мне!
Колдун тихо рассмеялся, сжимая ладонью свое плечо. Мигом вспомнилась уродливая рана, посреди которой волшебным светом горел янтарь. С такой не живут, но сердце билось, это верно.
– Зачем у тебя янтарь в спине?
– Я себе задаю этот вопрос каждый день. – Он рывком опустошил кружку и сердито поставил ее на пол. – Когда найду того, кто это сделал, тоже спрошу.
– А разве не ты…
– Я похож на идиота?
– Ты чародей. Кто вас знает, на что вы ради силы способны.
– Я что тебе, Маржана Безумная? Между прочим, после нее доказали: янтарь при внедрении в тело не усиливает дар, а наоборот, глушит. – Колдун ожег ее раздраженным взглядом и отмахнулся. – Да что с тобой разговаривать! Спать иди.
Ярина бы пошла, да упрямство не позволяло. Как уснуть, когда под боком не пойми что ходит. А еще ей было стыдно, самую капельку. Стоило сначала выслушать, а потом уж кричать.
– Может, расскажешь? – осторожно спросила она. – Рана у тебя воспаленная, я помочь могу. Ты ведь не целитель.
– Все-то ты знаешь.
Гор устало потер лицо, кончиками пальцев ощупывая рассекающий щеку шрам, и замолчал, надолго. Текли минуты, но Ярина не шевелилась, боясь спугнуть и потревожить.
За окном село вновь наполнилось звуками: у околицы подвывал пес, в избе напротив навзрыд плакала женщина, а колдун все молчал.
– Ладно, – в конце концов сдался он, поднимаясь на ноги. – Ты слишком въедливая, не успокоишься, пока не узнаешь. Невесть какая тайна, местные все равно в курсе. В Пожарищах тебе, может, и не скажет никто, но в соседних деревнях меня не так жалуют.
– Они видели тебя такого? – ахнула Ярина. Обычно у селян с тем, кто не вписывался в их представления о мире, разговор был короткий. Редко кто спокойно отреагирует, когда из тела человека торчит камень, а тут удивительное терпение.
– Не просто видели. Они меня такого нашли, обратно притащили и выхаживали. Как умели, конечно. Ни травников, ни ворожей в этих местах не водится.
– Почему?
– Говорят, хозяйка твоего домового не терпела конкурентов. И была довольно вспыльчива. От того все травницы-знахарки в округе повывелись.
Слабо в это верилось: в каждом селе обычно была бабка-повитуха, она же травница и ворожея. К лесной чародейке не набегаешься, кто-то должен быть под боком. Но Ярина не стала спорить, ее взволновало другое: слышала она уже отголоски этой истории. Охотник, который пошел вместе с колдуном к Пустоши и погиб… Домовой упоминал об этом.
– Это не тогда, когда мужа Дары убили? – не удержалась Ярина.
Гор отвел взгляд. В потемках не разобрать было, но почудилось, словно на его лице мелькнуло виноватое выражение.
– Да. Мы вместе пошли, мне нужен был помощник. Мы искали… Неважно. Смил погиб, а я выжил. Если можно так выразиться. Рана была смертельная, значит, меня спас этот булыжник. Хотя даже с ним я провалялся в горячке всю зиму и до сих пор…
Гор развел руками. Она мысленно сосчитала: домовой упоминал про конец темня, значит, пять лун минуло, а рана до сих пор воспаленная, и рубцы свежие.
– И как же ты теперь? – Ярине сделалось так его жалко, хоть плачь. Но слезами не поможешь, тут отвары нужны, мази. Воспаление она уберет и кашель этот нехороший. А вот что с янтарем делать – непонятно.
– Пока жив, как видишь. Я выясню, кому нужно было меня спасать таким странным образом, но сейчас других дел по горло, – беспечно отмахнулся колдун и усмехнулся. – Однако это уже не твоего ума дело. Я на твой вопрос ответил, теперь дай мне отдохнуть. Такое ощущение, что не с тобой по полу катался, а медведя по лесу гонял. Уездила ты меня.
Нет, он же специально!
***
Спала Ярина из рук вон плохо. Мысли, как комары, присосались намертво: прихлопнешь одну, тут же налетят десяток новых, а остальные пищат – примериваются.
Значит, Гор защищал местных от опасности. Вызнать бы, какой, может, она чем помочь сумеет. Из-за этого погиб несчастный муж Дары, имени которого она так и не запомнила. А сам колдун… По спине поползли ледяные мурашки – видение жуткой раны со светящимся янтарем внутри никак не желало утихомириться, то и дело вставало перед глазами.
Надо расспросить Гора, про сны только не рассказывать, а то опять насмехаться будет. И не скажет ведь ничего, а посмотрит так, что круглой дурой себя почувствуешь.
Усталость взяла свое, укрывая мягким пологом, мысли разбегались, и Ярина не выдержала, закрыла глаза. В этот раз сны про Пустошь не тревожили.
Проснулась она, когда солнце приветливо заглянуло в окошко, растекаясь жидким золотом по комнате. В Пожарищах уже кипела жизнь: мычали бредущие на пастбище буренки, позвякивая колокольчиками, бранились бабы у колодца.
День у селян начинался на утренней зорьке, которую Ярина сладко проспала в уютной постели.
Эта мысль заставила подскочить. Она спит в чужом доме, позабыв обо всем на свете. Гору наверняка нужно делами заниматься. Да и ей пора обратно в лес, дедушка, небось, с ума сходит. Пусть вестника ему послали, но колдуну он не верил, удивительно, что удержался, не прибежал среди ночи. И с водяным бы помириться не мешало…
Наскоро переплетая косу перед зеркалом, Ярина корила себя за нерасторопность, потому и вылетела на кухню с виноватым румянцем на щеках.
Гор поприветствовал ее спокойным кивком.
– Завтракать будешь?
Ярина замотала головой. Вчерашнюю картофь, будь она неладна, сменили на столе краюха хлеба, два яйца и миска с белым рассыпчатым сыром 12. Заманчиво, но не станет она хозяина объедать.
– Мне идти надо, дедушка волнуется.
– Тогда я провожу.
Колдун поднялся из-за стола и вышел в сени. Вернулся он с ее сапогами и плащом – чистыми, словно не было вчерашней схватки.
– Держи. Одежду потом вернешь, считай, свой наряд свахи оставила в залог, – усмехнулся он, и Ярина жарко покраснела. Она так спешила, что забыла и про платье, и про убор. Верно, тащить неудобно, быстрее бы до избушки добраться. Вдруг случилось что! Полыхал же непонятный огонь ночью над лесом.
Ярина завернулась в плащ посильнее, чтобы не было заметно мужской одежды, и нетерпеливо глянула на колдуна. Тот хмыкнул и вышел первым.
Теперь все Пожарище знало, что их заступа и опора вечером притащил к себе лесную ведьму, а теперь судачить будут, что она у него ночь провела. Стыд какой!
Сам виновник шел рядом с равнодушным видом, лишь изредка кивал в ответ на подобострастные приветствия. А вот у Ярины спина чесалась от
