Пространство затянуло зелёной субстанцией, похожей на смолу. В ней застряли живые мертвецы, монстры нижнего мира и обычные животные, словно насекомые в янтаре.
Я обернулся на зелёную вспышку. Где-то сбоку субстанция будто ожила, выпуская наружу двух мёртвых фей.
Я тут же подобрался и встал. Ноги, к счастью, не были связаны.
– Развяжите меня, – потребовал я, но Дагрей выхватил свой меч и одним молниеносным движением развеял летящую на нас нежить. – Здесь опасно, а я могу помочь.
Про мой талант упокаивать нежить ему прекрасно известно.
Владыка посмотрел на меня, будто раздумывая над словами. Но ничего не сделал, вновь отвернулся.
За спиной послышался шорох.
Воины Дагрея. И они несли что-то накрытое чёрной тканью. Вот только это не скрывало формы предмета.
Они несли артефакт Светоугодников.
– Где мы находимся? Что вы собираетесь делать?
Я спросил, не надеясь получить ответ. И так ясно, что ничего хорошего. Не делают добрые дела втайне, придумывая изощрённый план. Вроде того, как притвориться Верховным жрецом культа Светоугодников и заставить их создать опасное оружие.
– Это место переговоров. Было им когда-то…
Из курса истории и рассказов отца я кое-что знал о последней битве, завершившей войну. Должны были состояться переговоры, но, как это часто бывает, не все стороны были готовы к примирению.
Что именно случилось, почти никто не знал, кроме самих участников сражения. Даже мне отец не рассказывал.
– Здесь случилось страшное, – продолжил владыка.
Я предпринял попытку встать и приблизиться, меня никто не остановил. Хороший знак.
– Светоугодники открыли портал в нижний мир. И не простой – врата. Хотели отправить туда всех тёмных.
Не будь у меня дара рассекателя пространства, я, может, и не понял бы разницы. Но мне она была известна как никому другому. Врата – это дыра в пространстве между мирами, которую закрыть так просто нельзя. Нужно создать очень серьёзную заплатку в виде чистой энергии и постоянно подпитывать её. В теории она должна зарасти. Но никто много тысяч лет не рисковал создавать врата.
– Пошли, пройдёмся, покажу тебе кое-что.
Положение моё не давало возможности сопротивляться, и ничего не оставалось, как последовать за владыкой.
– Вы так и не сказали, зачем вам накопитель, – я уже не знал, что думать. – И что это за зелёная дрянь?
– Это тьма, рвущаяся наружу. Видишь ли, сдерживает её только купол из чистого света. Но он растягивается со временем, появляются прорехи. Мы с другими хранителями его поддерживали как могли…
– А кто держит купол? – перебил я, всматриваясь в зелёную муть в том месте, где мы остановились.
Внутри расходился свет, и в самой глубине я смог рассмотреть силуэт, показавшийся слишком ярким. Будто света в нём было больше всего.
Это была молодая женщина, волосы её разметались в стороны, словно от потоков ветра, а глаза закрыты, будто она всего лишь спит. Но внутри этой дряни точно не могло быть никакого ветра, и я сильно сомневался, что внутри можно выжить. Женщина, как и монстры вокруг, застыла, как бабочка в тёмном янтаре.
– Она принесла себя в жертву. Ради нас, ради девочек, – голос владыки, хриплый, полный печали.
Дагрей протянул ладонь к зелёной субстанции, но остановился в нескольких миллиметрах, не коснувшись. В этот момент глаза женщины неожиданно открылись. Она смотрела на нас.
– Скоро, любимая, скоро мы будем вместе, – прошептал владыка, глядя женщине в глаза.
До меня наконец дошло, кто это.
Последняя владычица Белого леса. Амалия. Мать Пенелопы.
Решительность и отчаяние в голосе Дагрея не предвещали ничего хорошего. Сомневаюсь, что он притащил сюда накопитель, чтобы подпитывать купол, помогая своей возлюбленной сдерживать врата.
Место, где мы находились, было эпицентром бедствия. Эта тьма расходилась по всему Радужному лесу, превратив дом магических существ в филиал нижнего мира. Это при том, что врата сдерживаются владычицей! Не хочу представлять, что случится, если Амалия перестанет это делать. Если заплатку снять… Именно на такое развитие событий наталкивают слова Дагрея.
Отчасти я могу его понять. Двадцать с лишним лет наблюдать, как твоя возлюбленная заключена в ловушке – то ещё испытание, не каждый выдержит.
Но неужели он собирается разрушить купол?
– Установите его здесь, – отдал приказ владыка, указав рукой на границу с куполом. В том месте она казалась слабее, какой-то мертвец тянулся рукой, будто пытался вырваться. Кажется, у него не было кисти… Я мазнул по нему взглядом, не всматриваясь в детали, но что-то заставило меня повернуться и посмотреть ещё раз.
Признаться, он не так уж и походил на мертвеца. А черты лица были слишком похожи на мои.
Я сглотнул, узнав отца. Жадно всмотрелся в его лицо, пытаясь понять, видит ли он меня. Глаза его были открыты, но взгляд застыл на одной точке. Слышит ли он… Я столько не успел ему сказать.
Порыв броситься к нему был остановлен Дагреем. Он выставил передо мной меч, преграждая путь.
– Не стоит, иначе составишь ему компанию. А я не могу дать гарантий, что тёмные, оказавшиеся там, выживут, когда я освобожу Амалию.
Повернул голову, прожигая владыку взглядом. Когда мне сообщили о смерти отца и вместо тела прислали руку, я поверил. Сожрал монстр, было сказано в письме. Подписанном Дагреем. У меня не было оснований не верить. Отец жил тем, что защищал нас, каждый день сражаясь с монстрами.
– Это из-за вас он здесь? – процедил я, сдерживая подступающую ярость. – Вы знали, что с ним, но не сказали мне ничего!
– Да, – легко признался владыка, подходя ближе. – Ему не понравился мой план, и он пытался меня остановить.
– Он не хотел, чтобы вы обрушили на Маир и весь континент то, что полезет из врат, когда вы разрушите купол.
По-моему, это веская причина пойти против владыки Чёрного леса. Я бы поступил точно так же.
– Он просто стал стар и не хотел рисковать. Только ради нашей дружбы я не убил его лично.
Я собирался возразить ещё что-нибудь. Но не успел. К нам подбежал один из воинов Дагрея.
– Владыка, мы кое-кого поймали в лесу.
Я обернулся вместе с владыкой, к нам спешил ещё один воин. На его плече болталась девушка. В очень знакомом платье.
– Пустите, пустите! Я сама могу идти!
Голос Полины я точно не мог спутать. Боги, что она тут делает?!
– Отпусти её, – шагнул я к стражнику.
И плевать на его меч и второго стражника (и боги знают, сколько ещё вокруг нас). И на то, что у меня связаны руки и к магии я не могу обратиться.
Тому, кто обидит Полину, я готов глотку вырвать зубами.
Но не пришлось.
Полина покачнулась, ступив на землю, и удивлённо уставилась на меня. Потом на владыку. Цепкий взгляд быстро нашёл артефакт. А потом она посмотрела на субстанцию, удерживающую в себе истинную тьму. Но, кажется, не сильно удивилась. А вот рассмотрев за моей спиной Варламуса Линдена, ахнула и закрыла рот ладошкой.
Но она не была бы собой, если бы не оценила обстановку верно.
– Не делайте этого, – взмолилась она, глядя на Дагрея. – Вы же стольких погубите.
Дагрей покачал головой. Со словами Полины он не был согласен.
– Прости, девочка, я был трусом, – он поднял на неё глаза и протянул руку к лицу, едва касаясь подбородка. – Как же ты похожа на мать.
– Это не ваша дочь, – решил я влезть. Нужно же как-то потянуть время. Мне нужно приблизиться к Полине. Дождаться возможности достать артефакт переноса и уйти. Я должен защитить её и увести подальше от этого места. – Полина из другого мира!
Рука владыки застыла, но лишь на мгновение, он пригладил растрепавшиеся волосы Полины и произнёс с лёгкой улыбкой:
– А я-то думал, что в тебе изменилось. Девочка, тебе отведена особая роль – изменить этот мир. Это моя последняя просьба к тебе.
Дагрей отступил, приблизившись к артефакту. Наклонился к нему, будто собирался один его поднять.
