Маленький вихрь – Соня сразу почувствовала наше пробуждение, тут же подняла голову. Ее глаза горели озорством.
– Я выспалась, как никогда, – заявила она. И неудивительно, она спала весь полет и последующую ночь. Но внезапно набежала печальная тень на ее личико, словно грозовое облачко в летний день.
– Жаль, что не удалось попрощаться с орлами, – сказала дочка и печально вздохнула. Действительно, это настоящий повод для грусти.
– Полетала бы еще? – хитро спросил ее Харн.
– Да, – мечтательно протянула Соня.
– Думаю, это возможно, – ответил мужчина, щурясь от удовольствия. – Правда, чуть погодя.
– Не обманываешь? – преувеличенно недоверчиво спросила Соня.
– Ах. Значит сомневаешься во мне! – воскликнул Харн и принялся щекотать маленькую хохотушку.
Мое сердце пело от звонкого голоса «моих людей». Да, не стоило отрицать, что сердце и ум принял Харна в категорию «моих». Надеюсь, так будет и впредь.
И еще один немаловажный факт – дочь была не против его наличия в нашей жизни. А пока я могла наслаждаться этим безграничным и распирающим чувством радости в груди и верить, что все возможно.
Долго пребывать в таком состоянии праздного ликования нам не позволили. В комнату просочилась маленькая золотая бабочка. Она заставила прервать весь балаган, который устроили Харн с маленькой бестией.
Бабочка плавно и игриво села на протянутую руку мужчины. А после того как она впиталась в его ладонь, он доложил, что объявлен общий сбор за завтраком, и нас это тоже касалось. Чтобы не опоздать, нам нужно побыстрее умыться и одеться.
Полностью готовых, все в тех же неизменных черных рубашках и штанах, Харн вел нас на место общего сбора. Мы проходили многочисленные пустые каменные коридоры с гулким эхом и не встретили не единой души.
Перед открытыми настежь здоровыми деревянными дверьми, больше напоминающим ворота, откуда очень вкусно пахло, мы приостановились и с новым шагом зашли в столовую, где повсюду были служители ордена.
Все они были серокожие, с горящими глазами, одетые по форме, за исключением своих золотых масок, и среди них, в самом центре, стоял служитель самому Пресветлому с длинным посохом в руке. Сейчас он создавал впечатление не такого уж и немощного.
Старец выглядел свирепым светлым одаренным и крайне суровым, судя по сведенным густым седым бровям. Рядом с ним возвышался такой же грозный Лияр с белой копной лоснящихся волос. Его лицо, как всегда, выражало абсолютное ничего. Если тщательно приглядеться, то можно было разглядеть определенную долю скуки. Но стоило ему нас увидеть, как проблеск радости промелькнул в его желтых глазах и сразу исчез, чтобы никто не заметил секундного позора.
Как только мы оказались в столовой, где такие жестокие, немного ненормальные, даже непримиримые светлые собирались всего лишь позавтракать, гомон сразу смолк, а все присутствующие замерли и принялись прожигать нас огнем Пресветлого из своих глазниц.
Но никто не сделал и шага в нашу сторону. Поразительная дисциплина – лишь наблюдали, разглядывали и оценивали.
– Добро пожаловать, госпожа темная ведьма и госпожа дочь темной ведьмы, – зычно провозгласил главнокомандующий ордена.
По залу пронесся шепоток: «Темная…Темная… Колдунья, не ведьма…не показалось… черная душа…Колдунья…»
– Рады приветствовать вас в стенах светлого ордена.
Шепот вторил: «не рады… что они тут делают… смерть-смерть-смерть…»
Громкость высказываний служителей возросла, и уже в полный голос недовольные высказали крайнее несогласие с радостью приветствовать темное отродье и ее отпрыска.
Служитель самому Пресветлому не позволил гулу разрастись. Он со всей мощью треснул об пол своим посохом, приложив к действию свой светлый дар. Золотистые искры, выбитые посохом, раскатились волной по всему залу, достигнув даже дальних углов, а мигнув, погасли. Главное лицо ордена снова заговорил, громче прежнего:
– Итак, время пришло! Госпожа темная ведьма радушно согласилась помочь нам. И мы рады ей, как никогда.
После предложения, в которым звучало слово «помощь» и «темная», находящиеся здесь явно растерялись и замолчали, чтобы узнать продолжение. Они заинтересовались.
– Ни одна война не может тянуться бесконечно. И нам предстоит последняя битва.
Мне никто не сообщал о последних битвах, это заставило меня невольно нахмуриться. Но новость об этом слушатели восприняли с огромным энтузиазмом.
Служители закричали, заулюлюкали и все выкинули вверх сжатые кулаки левых рук – все, кроме старца, Лияра и нас троих. Когда утихли восторженные возгласы о предстоящей схватке, служитель самому Пресветлому продолжил говорить:
– Переломная встреча противоположных сил послужит первым событием в цепочке долгожданных изменений. Для этого всем нам надо подготовиться. И для начала хочу предупредить – госпожа темная ведьма и ее дочь абсолютно неприкосновенны, и ни один светлый одаренный не позариться на их тела и души.
Старик обвел жутковатым взглядом всю толпу и продолжил изъясняться:
– Без ее помощи наш план потерпит полный крах. И в наших же интересах сохранить ей дар и жизнь.
Феноменальная способность к управлению. Служитель самому Пресветлому – грандиозный лидер. Без всяких подробностей плана, лишь поверхностные слова, а толпа готова все сделать. Репутация – не пустой звук.
– Она оскверняет Пресветлого бога, находясь здесь со своими грязными руками по локоть в крови. –послышался недовольный голос из толпы.
Хорошо, почти все были готовы сделать, что прикажут.
Соня заметно испугалась и прижалась к моей ноге, прячась от злобных светлых с горящими глазами.
– Говорящий, встань передо мной, – приказал главный служитель.
Перед старцем встал невысокий мужчина, как и все, в золотистых латах ордена, он опустился на одно колено перед своим предводителем.
– Я с чистой совестью могу сообщить вам – войны света, что Алика – темная ведьма не запятнала ни единой каплей крови свои руки. А что уж говорить о ребенке? Дар Алики прекрасен и имеет иную природу. В наших силах предоставить возможность к существованию и другим одаренным, вырастить новое поколение с новым даром и положить конец утомительному противостоянию.
– Алика, – обратился он ко мне, – покажи нам, прошу…
Старик поднял на меня глаза, в которых плескалось целое море надежды. Я слабо кивнула, не в силах противостоять его просьбе, хотя совсем не ожидала такого поворота переговоров. Но куда деваться…
Я наскребла храбрости и вышла в центр залы. Соня отпускать мою ногу и руку отказалась, поэтому нам пришлось стоять пред многочисленной толпой вдвоем. Но чувствовала я себя более или менее уверенно, так как я всем существом ощущала присутствие за своей спиной Харна, который и здесь прикрывал нас.
Остальные служители ордена пока не вдохновились объявленной перспективой, но и уже не так рьяно жаждали нашей сиюминутной смерти. Толпа явно поубавила свой пыл и немного сменила намерения.
Служитель самому Пресветлому – мудрый предводитель. Вера в него обескураживала, но ему удалось проложить огромное начало и доказать, что не все еще потеряны в стенах башни ордена. Перемены неизбежны, хорошо бы избежать ненужных смертей и жестокого передела влияния.
Я была рада, что старец оказался именно таким, каким надо. Но почему же он не сделал всего этого раньше? Мог ли он не замечать, во что превращаются его же люди?
Темный дар в грудной клетке заворошился, но не был отзывчивым, как всегда. Без длинных волос связь с ним была притупленной, тем более, как и мне, ему не нравилось внимание слегка сумасшедших одаренных светлым даром.
Мои короткие волосы от переживаний взлетели, я нервничала, они начали мельтешить перед глазами, мешая. Я, взяв свой проводник в руки, принялась творить.
Мне не хотелось, чтобы это было показное выступление. Если уж использовать свой дар, то по делу, а не на потеху публике. Сначала я подумала, что стоило создать такой же оберег для главного служителя, как и для Орлиха. Но для этой затеи у меня было слишком мало сведений о самом старце, и взять их было не откуда. На мой взгляд, дарить талисманы такого рода означало некую дружескую или близкую связь, благодарность, в конце концов, а совсем не для того, чтобы создавать их перед многочисленными взглядами, переполненными негодованием. Более того, пожелание уберечься от бед или болезней служителю самому Пресветлого наверняка будет понято неверно и извращенно.
