Свадьба. Как я ни пыталась о ней не думать, она неизменно маячила на горизонте. И неизменно приближалась. Отдалить её слишком сильно у нас не выйдет. Я должна буду предстать перед алтарём и сказать «да». А потом почти сразу же отдать часть своей жизненной силы. Первая жертва во имя острова.
– Это хорошо, что вместе… – прошептала, забирая у него из рук учебник. – Там я и попытаюсь разобраться в этом вопросе получше.
***
Брижина Арди
– Ты слышишь меня? – раздражённый голос подосланной служительницы вывел Брижину из оцепенения, в которое она впала бесчисленное множество раз за этот день.
Утром она зачем-то согласилась на предложение взывея. Сказала, что вечером проводит Каталину в резиденцию, а после потренируется с Эмельеном в его комнате. Видно, совсем выжила из ума, раз решилась на такое.
– Слышу, – огрызнулась, откладывая тряпку, которой вытирала подсвечники в храме.
– Нужно ещё убраться в учебных комнатах. У старших вчера никто не убирал, – зудела служительница, а Брижина раздражалась ещё больше. Конечно, нужно протереть, убрать, почистить что угодно, лишь бы она не отходила от Службища. Её вчерашнее исчезновение никому не понравилось.
– А кроме меня, больше некому? – спросила, зная ответ. Конечно, было кому. Но убраться велено именно ей.
– Все заняты. Одна ты у нас любишь прохлаждаться.
– Все заняты, да… – вздохнула Брижина. – Тогда я, конечно, помогу с уборкой, – натянуто улыбнулась, показывая, насколько ей не нравилось это задание. Нет, убираться и чистить она уже привыкла. В основном такое ей и поручали. Пыльные дела как раз подходили для дочери предателей. Но если раньше у неё не было собственных дел, то теперь они вдруг появились. Нужда и любопытство звали Брижину и подталкивали сбежать из Службища хотя бы ненадолго.
«Всё этот взывей», – злилась она, беря ведро и половую тряпку в подсобной комнате. – «И ещё ведёт себя так, будто уже выиграл. Будто только из благородства воздерживается от излишнего ко мне внимания».
Хотя даже когда он воздерживался, Брижина замечала на себе его внимательный взгляд. И то, как близко он шёл. И то, как говорил с ней вкрадчиво и намёками. Она злилась на него и на себя за то, что не могла оставаться равнодушной. Впервые мужчина так откровенно уделял ей внимание.
Эмельен Фенри был для неё открытием и испытанием. Она не могла отмахнуться от него так же, как от добродушного и надоедливого булочника. Не могла угадать его мысли. И не могла дать ему твёрдый отказ. А даже если могла, он просто не стал бы слушать. И это злило ещё больше. Она ощущала себя беспомощной, попавшей в ловушку. Ей было страшно, что эта паутина любопытства и волнения её больше никогда не отпустит. Что её жизнь уже не вернётся в прежнее русло.
«Я ведь уже смирилась со своей участью. Так откуда он взялся, этот Эмельен Фенри?» – ругалась она мысленно, пока оттирала запачканный следами пол. Каталина заглянула к ней, как раз когда комната уже блестела.
Сестра выглядела задумчивой и немного печальной.
– Я говорила, что будет непросто, – напомнила ей Брижина. – Ещё не поздно отказаться от этой затеи с учёбой в младших классах.
– Ни от чего я не собираюсь отказываться. И дело не в этом, – бросила Каталина и больше ничего не добавила. Но по её тону, по выражению лица Брижина поняла, как отчаянно на самом деле ей хотелось высказаться. Она узнала в сестре себя. Как вернувшись из Нутра, она нуждалась в ком-то, с кем можно поговорить. Поделиться пережитым.
– Ты научишься с этим жить, – попыталась её утешить, когда они вышли из Службища. – Со временем…
Из Нутра не возвращаются прежними. Но каждый меняется по-своему. Брижина не знала, с чем именно столкнулась там сестра. Что увидела. И о чём ей приходилось молчать. Возможно, груз на её плечах был велик.
– Всё по-другому теперь, – ответила Каталина, подтверждая догадки. – Но кроме меня, этого никто не видит. И эти камни, – она покачала головой. – Они гудят и вспыхивают, и мне порой хочется, чтобы они замолчали навсегда.
Брижина усмехнулась. Да, каждый меняется по-своему. Ей хотелось, чтобы камни не замолкали после её к ним прикосновений. А Каталина мечтала об обратном. Она просто не видела, как печально погибают камни. Если бы знала, не говорила бы таких глупостей.
– Скажи…? – начала Каталина и осеклась, испуганно поджимая губы. Покачала головой. – Какие способности могут быть у эн-нари? Она чем-то отличается от обычных заклинательниц?
– Ничем. Разве что силой. Чтобы делиться ею, нужно много в себя вмещать.
– Тогда какие способности бывают у заклинательниц? – не унималась Каталина. Простой и при этом абсурдный вопрос.
– Говорить с камнями. Заклинать, – ответила Брижина, едва сдерживая улыбку. – Преобразовывать их, менять форму, управлять ими без слов, если достигнешь с ними полного согласия.
– А ещё?
– Только это. Ничего больше.
Каталина нахмурилась. И снова Брижина узнала в ней себя. Когда-то она точно так же хмурилась, понимая, что от Твердыни ей достался нежеланный подарок. Точно так же искала ответ, что это и зачем. А когда поняла, проклинала Высшую, велевшую сбросить её в Нутро.
Сестре тоже достался какой-то презент.
Она потянула Каталину за рукав, приближая к себе. И прошептала, склоняясь к самому уху:
– Ты умеешь что-то помимо?
Глаза сестры округлились от испуга. Она бросила взгляд куда-то вдаль, будто ища следовавших за ними служительниц, и едва заметно кивнула.
– Мне бывают видения, – выдохнула она и замерла, дожидаясь, настигнет ли её кара за это признание. Но она не рассказывала об увиденном в Нутре, а говорила лишь о своём нынешнем состоянии и способностях. За такое Твердыня не наказывает. За это могут покарать только люди.
– Я вижу прошлое, – прошептала она и отступила на шаг.
Сердце Брижины забилось быстрее. Неужели сестре достался такой же проклятый дар?
– Только это? Или ещё что-то происходит, когда ты его видишь?
– Только это.
Значит, нет. Хотя бы её Твердыня пощадила.
– Такое бывает, – ответила Брижина, вздохнув с облегчением. – Но об этом лучше никому не рассказывать. Чужая зависть и страх могут принести немало бед.
Каталина кивнула, будто и сама догадывалась. Дальше до резиденции они шли почти молча. Каждая погружена в собственные мысли. Брижина, уже дойдя до порога, замерла, начиная сомневаться. Может, не стоило приходить?
Предвкушение встречи с взывеем зарождало в ней страх и волнение. Что она выдаст себя прямо в резиденции эрра. И что снова останется с Эмельеном наедине. И что он опять будет стоять слишком близко, говорить вкрадчиво и уверенно, смотреть так, как никто на неё раньше не смотрел.
– Идём, – позвала Каталина и схватила её за руку, затаскивая в прихожую. – Погреемся у камина и попьём чаю.
Посидев немного с сестрой в гостиной, между их с эрром комнатами, Брижина, сославшись на спешку, попрощалась и попросила не провожать. Вышла в коридор, осмотрелась, убеждаясь, что никто из слуг её не заметил, и подкралась к комнате взывея. Не постучала, а тихонько поскребла по двери. Та тут же распахнулась. Брижину буквально втащили внутрь.
– Думал, не придёшь, – повторил он свой вчерашний укор, когда она заставила его ждать у укрытия на холоде.
– Я тоже так думала. Но я здесь, как видишь… – её дыхание сбилось, и она отступила от Эмельена на пару шагов.
Он улыбнулся, открыто и тепло. Сердце в груди Брижины застучало быстрее.
«Нужно было отказаться», – корила она себя, поглядывая на дверь. – «Ещё не поздно уйти».
– Я обещал придумать задание и придумал, – сообщил он радостно. Теперь отказаться было неловко. Брижина кивнула, подтверждая свою готовность.
– Доверься мне и не бойся, – он подвёл её к окну и прижал ладонь Брижины к каменной кладке подоконника. Не прикрытой жаккардовым полотном, в отличие от комнатных стен. – До твоего прихода я кое-что рассказал этим камням. И теперь тебе нужно забрать у них это воспоминание. Только его и ничего больше.
