на спину Кларе, ползём вверх; теперь передислокация на так полюбившееся лицо Джейн с добавлением ещё нескольких царапин; следующая на очереди штора, карниз… И уже с него — на широкое плечо вошедшего в дом мужа!
Фух! Недолго думая юркнула под синие волосы и, спрятавшись, затихла. И кстати, не только я — в холле повисла гробовая тишина!
Медленно подняв руку, Дар пошарил под волосами и, осторожно обхватив мою тушку, выпутал из длинных прядей. Поднеся к лицу, заглянул в глаза, внимательно осмотрел и прижал к груди. Подтянувшись выше, я уткнулась розовым носиком в шею любимого и засопела, дрожа всем тельцем.
— Что здесь творится? — рявкнул он на моих преследователей, ласково поглаживая и притискивая меня плотнее в попытке успокоить.
— Дар, прости, — ещё не зная, что роет себе яму, шагнула к нему Джейн, — наверное, она к нам от соседей залезла, давай её сюда, я выкину это исчадие ада на улицу.
— Чего?! Ну-ка повтори, что ты сейчас сказала! — ого! Аж дом содрогнулся!
Так, а вот этого я уже пропустить не могла и, перебравшись на плечо своего зверя, прижалась к его щеке, с интересом наблюдая за происходящим.
Стремительно преодолев разделяющее их расстояние, Дарем ухватил девушку выше локтя, с силой сжимая пальцы.
— Ты кого выкинуть собралась?! Я же тебе за свою куклу шею сверну, не посмотрев на то, что нас связывает! Твоих рук дело? Хотя, чего я спрашиваю, и так ясно, что твоих! Антидот, быстро, иначе я за себя не ручаюсь! А вы, двое, — повернулся он к горничной с растрёпанными волосами, стоящей в одной туфле, и всклокоченному, мокрому дворецкому, украшенному алой розой за ухом, — уволены, к чёртовой матери!
Прислуга моментально ретировалась, по всей видимости, так и не поняв, чем же они так провинились, а побледневшая Джейн пробормотала:
— У меня его нет…
— Сколько времени понадобится, чтобы сварить? — весьма ощутимо встряхнул её Дар.
— Около трёх часов.
— Жду в своей спальне! И учти, сначала тебя заставлю попробовать, чтобы, не дай Эвари, не отравила!
— Дарем, я же ради тебя старалась, ну зачем она тебе?
— Я всё сказал!
Вновь сгребая меня в охапку, он решительным шагом поднялся по лестнице и, войдя в нашу спальню, устало опустился в кресло. Пристроив меня на своей груди, возлюбленный поинтересовался:
— Мел, тебя вообще одну оставить нельзя?
Ну, нормально, это я же ещё и виновата? Заметив мой возмущённый взгляд, он улыбнулся.
— Я, вообще-то, когда домой спешил, рассчитывал ближайшие три часа провести с новоиспечённой супругой в кроватке, занимаясь чем-нибудь интересным, а не гладить розовую кошечку!
Эх, тут я полностью на его стороне, сама бы не отказалась в кроватку! Тяжело вздохнув, опустила голову и, погрустив минутку, с мурчанием потёрлась об щёку своего зверя.
— Очень испугалась, куколка? — спросил он, почесав меня за ушком, и, увидев мой гордо вздёрнутый подбородок, рассмеялся: — Ну да, о чём это я? Знатно ты их отделала, я прямо горжусь тобой! Если маленькая кошка на такое способна, боюсь представить, что ты в человеческом облике можешь сделать, если тебя разозлить!
Не знаю, то ли я так вымоталась, спасая свою жизнь, то ли все кошки такие засони, но пригревшись на широкой груди и наслаждаясь ласковыми поглаживаниями, я уснула.
Разбудил стук в дверь и, как оказалось, не только меня — Дар тоже спал. И делали мы это на кровати. Как и когда мы туда перебрались — без понятия.
Поднявшись, муж открыл двери и, не позволив Джейн даже перешагнуть через порог, приказал:
— Пробуй! — убедившись, что всё нормально, он укоризненно произнёс: — Не ожидал от тебя такого, пока побудь в своей комнате, я ещё не решил, что с тобой делать. Но, думаю, оставить тебя в своём доме я не смогу: не хочу каждую минуту опасаться за жизнь и здоровье своей жены.
— Дар, этого больше не повторится… — пробормотала девушка с отчаянием.
— Возможно, но зачем мне рисковать?
Закрыв дверь прямо перед её носом, супруг повернулся ко мне и, подмигнув, позвал:
— Пошли, дикая розовая кошка, мою супругу возвращать!
МЕЛОРИ.
Лакая зелье из подставленного мне широкого стакана, я чувствовала, как по телу разбегаются щекочущие искры, наполняя его силой. Приняв человеческий облик, убедилась в этом, осмотрев свои руки, и с визгом повисла на шее сидящего рядом супруга, осыпая его лицо поцелуями.
— Спасибо, спасибо, мой зверь! И за то, что вернул меня обратно, и за то, что заступился! Теперь точно могу сказать: «Дарем, ты лучший!»
— Не за что, кукла! Я же для себя старался, ты, безусловно, очень миленькая кошечка, но жена в кроватке предпочтительней! — рассмеялся он в ответ и, увидев, как я насупилась, спросил: — А розовый хвост так и не пропадёт, что ли?
— Чего?! — подскочила я к зеркалу, в ужасе разглядывая свою попу под сотрясающий комнату хохот.
Тоже мне шутник нашёлся! Хотела было обидеться, но посмотрев на упавшего поперёк кровати и заливающегося смехом Дара, улыбнулась. Он так редко показывает свои чувства, что я даже ни разу не видела его таким. Подойдя, забралась на постель и села на супруга, перекинув ногу через его бёдра. Положила руки на мускулистую грудь, потерлась местечком между своих ног об… вот что туда упиралось, об то и потёрлась, разом обрывая веселье любимого.
Не отрывая взгляда от бирюзовых глаз, засветившихся мгновенно вспыхнувшим огнём желания, медленно наклонилась и, почти прикоснувшись своими губами к его, выдохнула:
— Пошутил? Теперь ты наказан и пока меня не покормишь и лично не помоешь — в кроватку не пущу!
Обняв за талию, Дарем опрокинул меня на кровать и накрыв своим телом, заскользил ладонью по бедру, пробираясь под юбку. Отогнул ткань трусиков и, так и не разрывая наших взглядов, погладил нежные лепестки и осторожно ввёл палец в лоно.
Всхлипнув, я выгнулась, теснее прижимаясь к мужчине.
— Хм, и правда не пустишь! Придётся замаливать свои грехи, — прошептал Дар хрипло и, отпустив меня, встал на ноги и протянул мне руку. — Пойдём ужинать, куколка.
— Дарем, ты садист? — поинтересовалась возмущённо, чувствуя, как низ живота сжался в болезненном спазме, а там, где меня только что приласкали, всё пылает.
— Нет, милая, садист в нашей семье — ты! Кто оставил меня без любви в брачную ночь? И если бы утром я сам не взял, думаю, ещё долго этой самой любви не увидел бы! Ты даже сейчас меня наказала именно этим! — несмотря на весёлый тон в его глазах промелькнула грусть, болезненно сжимая моё сердце.
Поднявшись,
