— Вы правы, мои личные мужские проблемы с дамами не будут интересны членам делегации. Вот разве что вам и то лишь из-за переизбытка наблюдательности. Тем более что вы правы и обхождению я не научен, потому что лишен такой возможности.
— И кто же вас ее лишил?
— Вероятно, как вы точно подметили, мои комплексы и непомерное самомнение. С нерезиновыми женщинами мне общий язык не найти. Глухой, не услышу ничего кроме голоса своего эго.
Его покорная само-язвительность и угнетенный тон, показалась Проскуриной странными. Почему вдруг капитан так легко с ней согласился? Калина задумчиво смотрела на мужчину, он отвечал ей тем же.
— Вы не глупая женщина, госпожа Проскурина. Примите решение, преемник ждет. И тогда я смогу вернуть вас во дворец. Безусловно, с моими нижайшими извинениями за все, что тут было. И за все, что было не тут, — он низко поклонился. Причем без издевки, не так как обычно. Но цели не достиг. Не убедил в своем раскаянии. Калина напряглась. Что все это значит?
— Меня накажут за рукоприкладство, но я сам доложу о нем. Знаю, вы этого не сделаете. Прошу простить меня за слабость и понять, что я действовал в интересах государства. Кроме того, преемник просил меня передать вам, что если вы примете его предложение, он будет считать себя обязанным вам, и вы можете рассчитывать на любую благодарность.
— Вы что, взятку предлагаете?
— Безусловно, нет. Вас тут же поймают свои, мы не настолько глупы. Речь идет о возврате услуги. Или любом другом вопросе, в решении которого вы будете нуждаться. Все что в наших силах. Преемник далеко не самый милый бессмертный, он бывает резок, груб, но он держит свое слово. В этом можете не сомневаться. Он будет считать себя вашим должником. Можете рассчитывать и на меня.
— Вначале желчь и угрозы, а теперь я могу уже рассчитывать на вас? Может быть, даже слезки мне промокнете, если меня посетит желание порыдать вам в мундир?
— Могу и промокнуть. Никогда не поздно научиться обхождению с настоящей женщиной.
«Проскурина он тебя сделал!», — поняла она.
Это была настолько тонкая ирония, что даже возразить было нечего. Столь изящно и так же сходу чтобы не оскорбить, не выйдет даже у нее.
И словно в доказательство своего уважения капитан склонился еще раз, но в глазах что-то такое сверкнуло. Понял, что ответа не будет, но при этом суть издевки жертва осознала.
— Передайте преемнику, услуги возврата мне не нужны. Я не рассчитываю на вашу помощь. Более того, критически против. Не думайте, что я оказываю вам услугу. Вы меня вынудили, вот и все, — раздраженно чеканила она.
— Как прикажите, — вновь преувеличенно почтительно склонился капитан.
— Еще раз так сделаешь, кину что-нибудь! — пригрозила Калина, теряя терпение.
— Как при… — с улыбкой начал вампир, но осекся, и склоняться ниже не стал. Калина потянула в руки тяжелый подсвечник с очень серьезным намерением в глазах.
Проскурина вернулась в свои покои во дворце только перед рассветом и сразу легла спать. Пробудилась она от стука постового в двери. Таким образом бессмертные перестраховалась, чтобы женщина не проспала и на этот раз.
Разбудили заранее, времени на сборы хватало с запасом. Поэтому присев на кровати, и все еще сонно хлопая глазами, журналистка глубоко задумалась. Когда она приехала сюда затемно, усталости не было, во дворце преемника ей удалось поспать. Все равно делать там было нечего. Амир вскоре покинул пленницу на попечение двух солдат стоящих за дверью. Но теперь на нее навалилась усталость. Позади тяжелый день и не простая ночь, сон дважды прерывали. Сознание туманилось. А ей было что обдумать.
Пыталась принять решение, что делать. Не очень получалось. Учитывая все произошедшее, нужен был совет, но с одной стороны, говорить с кем-то о требованиях преемника ей запретили, с другой стороны, скажи она Аршинову что произошло, возникнет вопрос, а почему сложилась эта ситуация? Тогда придется рассказать о произошедшем между ней и государем. Можно было преподнести все в более мягком варианте, что преемник всего лишь перестраховался на ее счет, и между нею и Вишнаром ничего нет. Но Аршинов ведь не дурак, у дурака она не стала бы спрашивает совет. Министр все сразу поймет. Если уже не понял, что именно происходит у всех за спиной. Не зря же он про Вишнара и чай намекал… С учетом особенного внимания правителя, заподозрить роман не мудрено. Вряд ли Аршинов поверил, что она правда была вчера у доктора, и точно не исключил места, где она действительно провела эти тридцать минут.
Ситуации легли одна на другую и Калина Проскурина, к огорчению своему поняла, что рассчитывать на кого-то она не может. Для всех она лишь пешка. А раз так — придется пока смириться с обстоятельствами и действовать по ситуации. В конце концов, Вишнар не может не вмещаться, он точно призовет всех виновных к ответу. И начнет со своего змееныша сына.
Делать было нечего, Проскурина встала и начала собираться.
Однако ее надежды не только не оправдались, они воплотились прямо наоборот. Вишнар не только не призывал никого к ответу, он еще и ополчился против гостьи. Вот уж чего она никак не ожидала. Но в это утро, впервые с момента приезда делегации Калина обнаружила кресло правителя одиноко стоящим во главе стола. Ее стул, что был парой трону государя все эти дни, исчез, как и не бывало. Теперь ей было отведено место в самом конце правого ряда. Самая крайняя точка по отношению к Вишнару. Север его отчуждения.
Этого не могли не заметить и члены делегации. Но они, к счастью, восприняли перемену позитивно. Осознали, что их коллега дала, наконец, отпор притязаниям бессмертного, в результате чего он и рассердился. И убрал более не угодную персону с глаз долой.
Вишнар ни разу не заговорил с журналисткой, даже не взглянул. Интуитивно ощущая опасность, Проскурина и сама не подала голос за столом. Могла нарваться на недобрый комментарий. Но пару раз она пыталась поймать взгляд правителя, что бы понять, что произошло. Вчера еще он смотрел на нее нежными глазами. Кроме всего прочего в янтарных глазах была нежность. Кроме всего, она там была! И вот там холод. Жесткие губы слегка изогнуты уголками вниз, черты лица опасно заострились. Он вежлив, но вежлив подчеркнуто, от благодушия ни следа. Впрочем, его расположение духа более ни на ком из членов делегации не отразилось.
Амир стоит на своем обычном месте. Свеж и спокоен. Никакого следа разносов или немилости. Что же произошло? Почему весь гнев достался ей?
Смешанные чувства в душе — досада, горечь и уязвленное самолюбие. Как без него?.. Еще вчера этот мужчина готов был на руках носить, а сегодня охладел настолько, что даже не захотел поговорить. Последнее было даже оскорбительно. Не ожидала…
