После завтрака женщина непроизвольно приблизилась к государю, умысла не было, так вышло случайно. Калина шла к выходу, Вишнар разговаривал с генералом Васнецовым о предстоящем втором этапе переговоров, стоя на ее пути. Навстречу резко шагнул солдат и жестом руки остановил женщину. Указав, что путь к правителю ей закрыт. Калина опешила, изумленно уставившись на профиль Вишнара, так демонстративно все это было, что даже Васнецов осекся и замер на миг. Но тут же спохватился, чтобы не акцентировать внимание на подобном грубом обхождении с членом «его» делегации и невозмутимо продолжил. Калина все еще смотрела на резкий профиль государя, и он не мог не видеть ее. Но вида не подал. Не взглянул, не повернулся. Холодно игнорировал, а затем и вовсе повернулся спиной, пригласив Васнецова следовать за ним:
— Я хотел вам показать свой кабинет, генерал. — И они вдвоем удалились. Польщенный Васнецов и правитель бессмертных. А Калина осталась стоять там, где стояла. На всеобщем обозрении. В этот неприятный, унизительный момент, она подняла глаза на начальника безопасности. Амир ничем не выдавал свое отношение к происходящему, но и журналистка не выдала своего. Но это был знаменательный обмен взглядами. В этот момент она и ощутила жесткий укол унижения. До того была лишь обескуражена.
Там тебе и место. То, которое ты занимаешь теперь. Кажется, так думал не только капитан, так думали все. И что самое обидное — и свои тоже. Калина вышла из зала и пошла прочь. Просто куда-то неизвестно куда. Немного побыть одной.
— Калина Владимировна?
Проскурина оглянулась. Аршинов. Стремительно догоняет и приглашает жестом руки отойти в сторонку.
— Нельзя так откровенно реагировать на ситуацию.
— Еще один закон дипломатии? — устало спросила она.
— Самой жизни. Или съедят живьем. И это я не только про наших «гостеприимных» хозяев… Что произошло между вами? Неужели он так оскорбился только потому, что вы ему отказали? Не верю я что-то…
— Не знаю… — пожала она плечами.
— Я так и думал. По вашему лицу это было слишком хорошо видно. Что удивлены его поведением.
— Я такая открытая книга? И не думала…
— Нет, просто я давно в политике, Калина. Что вчера произошло? После того как вы с ним расстались?
— Мы расстались друзьями.
— После чая с кексом, простите за нескромность?.. Хотя думаю, кекса не было. Чай, не исключаю.
— Почему вы так уверены?
— За то время что я вас ждал? Я вас умоляю! По напору видно, не тот он мужчина, что бы за полчаса с кексом разобраться. Он бы его до утра растягивал, — пошутил министр.
— Вы правы. Чаепитие было без кексов. Мы расстались очень хорошо после небольшой прогулки. Но мне запретили вам об этом говорить.
— Преемник.
— Вы его видели?
— Нет, не счел достойной. Меня увезли из дворца сразу после вашего ухода.
— Что бы… Понимаете, «кексница» государя работает преимущественно ночью…
— Намекаете, что государь собирался к вам с визитом?
— Не исключаю…
— И?..
— Преемнику не нравится повышенный интерес государя к члену делегации. Он выкрал меня и поставил требования нам обоим. Что он сказал своему отцу, не знаю. Мне — что бы держалась на расстоянии. Или он уничтожит мое доброе имя в глазах всей общественности. Не знаю, правда, или нет…
— Не исключаю, что он может. Вы согласились?
— Вам запретили это обсуждать с нами?
— Естественно.
— Задумка была в другом, — внезапно задумчиво сказал Аршинов.
— В чем?
— Вначале ответьте мне на один вопрос. Вы ждали государя этой ночью с визитом? И не лукавьте. Была договоренность?
— Вот вам и ответ! Им не нужно было ваше согласие. Только лишь забрать вас на ночь из дворца. Что бы государь это узнал. Вас желали опорочить в его лазах и только! Вишнару представили ваше исчезновение так. Преемник позвал вас в гости, и вы упорхнули у него из-под носа. Скажем, польстившись вниманием принца.
— Какая глупость!
— Ничего подобного.
— Притянуто за уши! — возмущалась журналистка.
— Я уже предупреждал вас, как можно вывернуть правду. Найти слова. Сыграть на слабости. Кому как не сыну о них знать?! Вы дали согласие на визит одному и ушли к другому! Или и того хуже, умышленно обманули или даже решили унизить как мужчину. Раззадорили и бросили, притом ради сына. Или — не пожелали прямо отказать, просто убежали. Он вампир, вы их не жалуете. Они об этом знают. Отомстили, скажем, за бабушку, которую покусали…
— Какая глупость! Нет у меня бабушки…
— Вот видите! Ее покусали, и больше ее нет!.. Глупые шутки, знаю. Но дело в том, что вариантов может быть тысяча! Это неважно, суть одна — он поверил.
— Я не ушла, меня увезли!
— Как вы это ему теперь докажете? Вам же пригрозили, теоретически вы даже не станете оспаривать это мнение государя. Или преемник воплотит свою угрозу. У Вишнара нет оснований верить вам — предавшей его надежду, потому что обманутая страсть, плохой советчик мужчине. Неудовлетворение плоти подъедает душу сильнее любого яда. Оно мучает и помогает видеть вас такой, какой вас представляют.
— Но ведь он далеко не глуп!
— Он не первый далеко не глупый мужчина, который наступил на эти грабли. И каждому из них они больно вмазали полбу. Вишнар после поймет, предположит уж точно, что вы были пешкой и вами вертели, а его обманули. Но тогда уже будет поздно. Переговорить и развеять сомнение возможности уже не будет. Вы уедете в мир людей. А пока что-то доказать он вам сам не позволит. И чем сильнее станете пытаться, тем толще будет стена. Правда, не станете пытаться, он будет думать еще хуже и больше верить в ту грязь, которой вас так хитро покрыли для его глаз. У правящих мира сего свои недостатки. Самолюбие размером с дворец который они занимают. А чем больше самолюбие, тем легче его ранить. Потому как прикрыть такой масштаб ни рук, ни другого чего-то не хватит. И дело очень усложняет тот факт, что вы правда нравитесь ему, Калина. Вы как личность. Поверьте моему опыту. Он видит то, кто вы есть, а не только то, как вы выглядите. Уже достаточно пожил и может оценить главное. Он нашел в вас равную, если хотите. Разумом и зрелостью. Плюс ему нравится ваш не кроткий нрав, пытливый ум и уверенный взгляд. Он очень внимательно наблюдает за вами, когда вы не смотрите на него. Нет, не на губки там и все что ниже. Это просите даже вульгарно при его уровне и масштабе. Он смотрит именно в глаза. Ловит их выражение и анализирует. Не думаете же вы, что сразу понравились ему? Государь узнавал вас постепенно. Проверял и наблюдал. Говорил что-то и слушал. Создавал какие-то ситуации, о которых ни вы, ни я не знаем. Первая волна его комплиментов была механической, реакция на близость новой женщины. После в ход пошли настоящие взгляды и улыбки. Вы его очаровали Калина. Я понял это только сегодня. По масштабу его обиды. Именно это сразу почувствовал неуловимый наследник. Которого нет, но который есть.
