Нужно сказать пару слов и о том, что представляет из себя Орден. Это так называемая вторая власть, на мой взгляд, более справедливая и честная, чем власть монарха. В неё входят представители разных слоев общества, при этом все глубоко образованные и доказавшие свою верность и благоразумие мудрыми решениями и различной благой и похвальной деятельностью. В Орден они попадают и так с большим грузом опыта за плечами и до самой беспробудной старости не покидают своих мест, если только не разочаровали своих соратников.
Но все же Орден стоит на втором месте, он не имеет права издавать новые указы, диктовать свои мнения королю, хотя приказы последнего, если они очень серьезные и касаются всего королевства, обязательно должны быть одобрены Орденом. Он также выступает в роли советника(если уж королю мало советов своих приближенных), в роли судьи неоднозначных преступлений, ещё он может требовать у короля незамедлительного решения каких-либо вопросов. В общем, Орден олицетворяет собой справедливость и порядочность, дает уверенность, что все будет решено только в соответствии с правилами без поблажек или ущемлений.
Но, говорят, что Орден был в очень натянутых отношений с предыдущим королем и не очень жалует нынешнего.
Честно, встречи с консулами я жутко боялась. Когда мы прибыли в столицу, сильно нервничала и куталась в плащ, который выдал мне Рикл, чтобы во мне не узнали сбежавшую королеву-предательницу.
А о моем втором побеге в столице уже знали. На самом деле, со стороны Генри публично об этом объявлять было не очень разумно, дабы не подрывать свой авторитет. Ведь от него якобы обычная девчонка второй раз уже сбегает — не хорошо.
Здание Ордена было высоким серебристо-голубым особняком с колоннами из благородного камня, как строгий серьезный господин, стоял особняк посреди площади, обтекаемый каретами и людьми, взирая на них с благородным великодушием.
Мы зашли в здание, благодаря Риклу стража нас пропустила без колебаний, нас встретил длинный коридор с большими картинами по стенам. Рикл, взяв документы, отошел, доложить все Ордену, мисс Брасс начала учтиво беседовать с нерасторопной пожилой дамой, а я пошла вперед по коридору, разглядывая людей на картинах.
Портрет Мириам было невозможно не заметить. Он был больше остальных, красуясь в золотой раме. Великая королева сидела на троне, на её черноволосой голове был возложен золотой венец, как символ справедливости и мудрости. Её левая рука лежала на мече, символе духовного оружия, он был оплетен розами, придающими совершенство, чистоту и гордость. Мантия королевы закрывала трон и льнула к ногам. Само лицо, замершее в некой одухотворенной задумчивости, выражало великодушие, открытость и мудрость. Сама Мириам на портрете казалась недосягаемым и эфемерным существом, воплощением всего правильного и честного в мире. И мне показалось диким, что я выгляжу в точности, как она, что меня с ней сравнивают.
— Любуетесь портретом? Гляжу, нравится вам это занятие. — прозвучал рядом знакомый женский голос.
Я вздрогнула от неожиданности, а потом присела в глубоком реверансе.
— Госпожа Селиция? Не ожидала вас здесь увидеть. Что вы здесь делаете? — я удивилась, как в такой ситуации мой голос может звучать так уверенно и насмешливо.
— А вы знали, — равнодушно проговорила женщина, — что королева Мириам и основала Орден? Для королей — мешающий их безграничной власти, а для народа полезный. Но сама этот портрет она не любила, считала его слишком пафосным.
Я с облегчением подумала, что, может, Мириам была и не такой недосягаемой в своем суровом превосходстве. И, может, мне удастся стать хоть чуточку похожей на неё.
— Дорогая внучка, а теперь, спрошу серьезно, что ты собираешься снова вытворить?
Селиция мрачно и строго на меня взглянула.
— Дорогая бабушка, вы так и не ответили на мой вопрос.
— Консулы проводили разговор на тему твоего побега. Я должна была присутствовать при этом заседании. Теперь твоя очередь отвечать.
— Я собираюсь стать королевой. — отчеканила я. — Теперь спрашиваю я. Правда, что ты строишь козни за спиной королевской семьи? Ты убила короля?
Селиция будто и не удивилась моему вопросу, лишь презрительно скривила губы.
— Ты хоть понимаешь, каково быть королевой? — спросила она. — Это лишает счастья, любви, спокойствия. Такая участь под силу немногим. И если ты прочитала какой-то королевский дневничок, это ничего не значит, поверь.
— Я не говорила тебе, что читала дневник. Я ничего о нем не говорила.
— Я сама догадалась, когда ты начала спрашивать о дневниках, поняла, что он у тебя.
— Так это ты приказала устроить разгром в моей комнате? — догадалась я. — Чтобы найти дневник?
Её молчание было красноречивым ответом.
— Агата, — примирительно улыбнулась она, — поехали со мной, ты будешь жить в моей резиденции, спокойно и счастливо. Мы будем путешествовать, подберем тебе жениха. Я хочу уберечь тебя от участи королевы, она погубит тебя.
— Нет. Я предлагаю другой вариант. — твердо сказала я. — Ты уезжаешь и больше не появляешься во дворце, и тебе за все твои интриги и преступление ничего не будет.
Селиция молчала. А я беспощадно задавила в себе крик отчаяния и обиды. Как? Неужели эта женщина, моя бабушка, которой я так восхищалась, на самом деле…
— Я королева. Это моя участь и, какой бы она ни была, я сама её выбираю. — Никогда еще никакое решение не давалось мне с такой легкостью. — Это не только мой долг, но я хочу этого.
Я вдруг, хитро прищурившись, подмигнула Мириам на портрете. А потом круто развернулась и пошла по коридору прочь от Селиции.
Но приблизившегося ко мне уже знакомого заговорщика я заметила слишком поздно, непозволительно поздно.
— Не люблю, когда нарушают договоры, леди королева. — оскалился он.
Быстрым движением он вытащил из-за пазухи сверкающий острым лезвием нож и, схватив за руку, приставил его к моей спине, между ребрами. Нож, чуть разорвав ткань, неприятно впился в кожу.
— Не рыпайся, — прошипел тот.
Подошла Селиция и заботливо поправила упавшую на глаза прядь.
— Не нужно на меня сердиться, дорогая. Я всю жизнь прожила в высшем обществе, в интригах, обманах, была б ты на моем месте, тоже всем этим пропиталась бы. Каждый воспитан своим окружением.
— Что вы от меня хотите? — прошептала я.
Краем глаза косилась на мисс Брасс, которая стояла ко мне спиной и не видела происходящее. Ну же, посмотри на меня… Пожалуйста… Хотя со стороны, наверное, казалось, словно мы просто мило разговариваем.
— Я же говорила, что участь королевы опасна. А ты не верила. Сейчас я хочу, чтобы мы спокойно отсюда вышли, а потом ты исчезнешь.
Я не стала спрашивать, насколько сильно я исчезну. Получается, этот заговорщик действовал не один, а под командованием Селиции, она хотела убрать Генри, оставив меня на троне, ведь своей внучкой манипулировать гораздо легче. Если моя мать хотела больше титул и почет, называться королевой, то Селиция всегда хотела именно власти, она у неё и была, та власть, какая обычно есть у кукловода, кто дергает за ниточки марионеток. А для этого лучше оставаться за кулисами.
— Я закричу, — ответила я, когда меня попытались направить к выходу.
— Тогда ты вынудишь нас тебя поранить. — Заговорщик надавил на нож, я поморщилась.
— Тогда все заметят, кто именно это сделал. — ответила я.
Могу поспорить, они ожидали, что я растеряюсь и спокойно позволю себя увести.
— Агата, это глупо. — Селиция начала терять хладнокровие. — В моей власти испортить жизнь не только тебе.
— Глупо было начинать угрожать мне, когда я дала вам шанс просто безболезненно уйти.
Я вдруг с трепетом заметила, что к мисс Брасс подошли Рикл с каким-то очень почтенным на вид стариком. Моя дуэнья вздрогнула и изменилась в лице, а потом с наигранной бойкостью начала говорить что-то этому старцу. Рикл же, равнодушно скользнув по нам взглядом, словно впервые видел, спокойно пошел по коридору в нашу сторону.
