— Ну что там? — спросила княгиня, устраиваясь за круглым столом, на который услужливые девки выставили начищенный до блеска самовар с ягодным чаем и еще теплые крендели. — Ты чего стоишь возле двери? — чуть нахмурившись окликнула сына. Садись скорее, да рассказывай.
— Вон, Глаша лучше меня все объяснит, а я так сторонний наблюдатель. Ничего толком не знаю.
Покачала головой думая о своем. Ольгред зря прибедняется. Не так-то он прост как показаться хочет.
— Мы все умрем! — коротко, но зато как точно, вон царевна с лица вся спала, и, кажется, забыла, что чашку с горячим чаем держит в руках, того и гляди разольет. — Но чуть попозже.
Забава, услышав окончание фразы, громко прыснула в кулак, точно ждала такого продолжения. Неужто выучила меня так хорошо.
— Раз Глаша шутит, значит, еще не все так страшно, как могло быть, — сделал свои выводы Еремей, тепло улыбаясь через стол.
— Все не так просто, — покачала в ответ головой, — но не плакать же в самом деле?
— Вот и я о том, — настаивал на своем купец, — если ты начнешь плакать, пиши завещание, да с родичами прощайся.
— И все же, что там? — поторопила княгиня.
— Провал. Ни дна, ни другой стороны не видать, — помолчала, прокручивая вокруг своей оси чашку. — А еще там странные ящеры водятся ни живые и не мертвые. Их бездна одного за другим выплевывает.
Слово чувствуя настроение хозяйки, об ноги потерся Агрик, совсем как обычный домашний кот. Еще во дворе спустила малыша на землю, но он так далеко от меня и не отходил внимательно, наблюдая за всеми моими действиями. Нагнулась, провела рукой по мягкой шерстке.
— Что нам делать? Есть идеи?
Пожала плечами. Что тут скажешь?
— Одной силы чтобы закрыть проход нам не хватит.
— Даже если все соберемся?
— Даже если во сто крат больше будет. А если оставим все как есть землю родную погубим.
— Так что же делать предлагаешь? — проговорила бабуля, надкусывая мягкий крендель. — По лицу видно, что-то задумала, так не томи, рассказывай.
— В Молнеград надо, карту у царицы взять, да библиотеку старую в ведьмином городе разыскать. Как-то в прошлый раз-то провал закрывали, должны были записи остаться.
— Прошлый намного меньше был, — возразила мне Евдокия Петровна.
— Так что же сидеть и ничего не делать? Ждать пока наш мир на кусочки развалится? — сама мысль о таком повороте дела казалась настолько обидной, что возмутила до глубины души.
Все сидели, понурив головы, аки сорванные в самую жару цветы. Никто спорить или свои мысли высказывать не стал.
— Надо к царице ехать и побыстрее. Русалка месяц сроку дала.
— Хоро… — начала княгиня, да сын перебил.
— Не нужно никуда ехать?
— Почему?
Гред отошел от двери, которую своим широким плечом подпирал тоже сел за наш «стол совета».
— Потому, Глашенька, что карта у меня в горнице лежит.
— Что?! — от моего грозного окрика, грачи вспорхнули с соседнего тополя, возмущенные нарушителями спокойствия.
— А что такого? — Гред скроил умильную рожицу, по которой я должна была понять, что он невинен, как новорожденный. Вот только я не поверила.
— Ты… я… говорил… зачем… — сказать несколько фраз одновременно оказалось непосильный задачей. — Когда?
— Когда у меня появилась? — стащил орешек со стола и ловко расколол руками. — Так царица мне ее подарила в тот самый день, как с тобой договорилась. Сказала подарок. На свадьбу. Дочери.
— И ты ничего не сказал?! — уперла руки в боки, как самовар.
— А зачем? Ты такая смешная была.
Почувствовала себя дурой. Нет, конечно, я и раньше знала, что просто так царица карту не отдаст, но такое! А еще этот!
— Карту делить он собрался, как же! Долю свою мне уступить. Жмот окаянный!
И бросилась в слепой надежде избавить мир от одной наглой рожи, которая ухмыляясь во весь рот, спряталась за Забаву.
— Что ты разошлась. Смотри старшие на нас смотрят. Что о тебе они подумают?
— Скажут, какая молодец, избавилась от одного нечистого на руку князька, — ответила, пытаясь обойти подругу, но князь ловко переставил ее на другое место, словно щитом закрываясь от меня.
— А матушка моя? Думаешь похвалит?
Скептически посмотрела на поджавшую губы княгиню. Вмешиваться точно не станет. Вот и хорошо.
— А ты все равно на сестрице обещал жениться, так что мне незачем с тобой нежничать.
— А о сестре подумала? Вдовой до свадьбы оставишь!
— Это тебе думать раньше надо было, когда у царицы чужую вещь брал!
— Так не чужая, я тоже Лизавету искал! Или забыла уговор какой был? Кто царевну найдет того и карта.
— Вот, — князь расстелил на столе пожелтевшую, местами потертую карту.
— И где здесь что? — первая заглянула в нее Забава.
— Это лес, — ткнула ноготком в характерные елочки, словно горох рассыпанные по всей поверхности, другие закорючки оставались загадкой и для меня.
— Язык магов? — изумилась княгиня.
— А разве такой был? — сказала, а потом поняла какую глупость сморозила. Тут в одном мире люди никак к общему и понятному для всех языку не придут, а уж людей из разных миров тем более должно быть все другим.
— Был и не один. Маги ведь, попавшие в наш мир, разными были, только люди их всех злом назвали да изничтожили, — грустно ответила мне Ольха Любимовна.
«Правду говорит, — вспомнил о том, как разговаривать амулет. — Маги разные, некоторые сначала пытались нашему миру помочь, технологии свои показывали, заклинаниям полезным учили». То не дозовешься, то болтает не ко времени! Рассказ княгини пропустила!
— А вы читать по-ихнему умеете? — спросила Лизавета.
— Откуда мне? Так что придется вам самим разбираться.
— Кому это самим? — с подозрением уточнила у нее.
— Вам всем.
Неожиданно ее поддержал Еремей.
— Мы тоже царевну спасали, так что часть сокровищ наша с Забавой.
— Какие там сокровища? Груда камней, хорошо если что-то уцелело.
— Да хоть бы так, возьмём себе по кирпичику на память.
— Еремей, а ты в драконоборцы податься не хочешь? Так и гляжу, как искатель приключений в тебе умирает.
— Мне и в купцах неплохо живется, — ухмыльнулся он во весь рот. — Думаешь у торгового люда, что не день так только сметанка с сахаром, а острый перец не попадается?
— Глаша… — применила подлый приём Забава, делая глаза большими пребольшими, несчастными пренесчастными. — Ты же не бросишь меня?
Вздохнула.
— Я с вами, — царевна.
— И я! — неожиданно пробасил Михей.
— Вот и чудненько, — подвела итог Евдокима Петровна. — Вместе всегда дела сподручнее решать.
