— Не хочу об этом говорить.
Я понятия не имела, куда иду. Мысль шагать прямо, пока вода не накроет с головой, казалась довольно привлекательной. Несколько месяцев я мучилась, гадая, притворялся ли Арчер, когда поцеловал меня. А на самом деле — правда ведь, не он меня поцеловал. Я сама его поцеловала, а он просто… ответил. Господи, какая же я дура…
Арчер меня догнал, но я упрямо смотрела только вперед.
— Мерсер…
— Слушай, хватит. Давай уже, показывай, ради чего ты меня сюда притащил.
— Ладно, — коротко ответил он.
Мы шли вдоль берега в полном молчании. Наши тени тянулись впереди в лунном свете, почти касаясь друг друга.
Наконец мы дошли до небольшой бухточки. Арчер свернул вправо, поднялся на холм и снова углубился в лес. Деревья росли так густо, что вокруг почти ничего не было видно.
Через несколько шагов Арчер сказал:
— Просто я подумал, что нам нужно об этом поговорить. Разве ты не к тому вела?
Я обернулась, но различила только неясный силуэт. Может, из-за темноты, может, из-за того, что его лица не было видно, меня вдруг прорвало. Разом выплеснулись накопившиеся за полгода злость, печаль и растерянность.
— Нет, Кросс, не к тому! Ладно, допустим, мы с тобой целовались — сколько там? Три минуты? До этого мы чуть ли не год были знакомы! Мы… мы дружили. Я спрашивала тебя про демонов, ты прекрасно знал, что я такое. Неужели не понимаешь, почему я расстроилась?
Он промолчал. Впрочем, я и не дала ему возможности ответить.
— Все это время, в хранилище, я рассказывала тебе всякое важное о себе, о своей жизни, а ты? Врал? Вычислял и рассчитывал? Мысленно делал заметки для своего начальства? Тот Арчер, которого я знала, вообще, существовал на самом деле?
Выдохнувшись, я уставилась на него в темноте, стараясь хоть что-нибудь понять по жестам.
Арчер не двигался. Через несколько долгих секунд он тяжело вздохнул и сказал:
— Ну хорошо. Я воспитывался под опекой «Ока», сколько себя помню. Лет с двух или трех.
— А твои родители?
Он зашагал дальше, вглубь леса, отодвинув меня плечом.
— Умерли. Неизвестно отчего. Во всяком случае, это привлекло внимание «Ока». Они узнали о погибших волшебнике с волшебницей и отправились разузнать. Нашли два мертвых тела, а потом, когда обшаривали дом, наткнулись на меня. Видимо, им было как-то неловко убивать мелкого ребенка, и меня доставили к Ла Реина. К Королеве — так называют главу «Ока», когда на этой должности женщина. Она сразу поняла, какие открываются перспективы, если воспитать для организации собственного колдуна.
Какая-то ветка хлестнула меня по щеке — я еле увернулась.
— Где все это случилось?
Я буквально услышала, как он пожал плечами.
— Не знаю. Мне не говорили.
— Так ты не знаешь, откуда родом?
— Мерсер, я даже не знаю своего настоящего имени. Королева назвала меня Арчером в память погибшего в бою сотрудника «Ока». Во всяком случае, она сохранила мне жизнь и поручила заботиться обо мне колдуну, которого недавно завербовала. Его звали Саймон Кросс. Это он придумал заслать меня в «Гекату» и… Что ты делаешь?
Я застыла, как вкопанная, при словах «колдуну, которого недавно завербовала».
— Значит, на «Око» работают и другие экстраординарии?
Арчер замер.
— А что? Настучишь папочке?
Я нахмурилась, хотя и знала, что он меня не видит.
— Нет. Завеса молчания окутывает все происходящее этой ночью. Просто… Все думают, что ты единственный. Потому и жаждут тебя убить.
Еще это означало, что, хотя Арчер не подкидывал мне взрывающийся подарок, это вполне мог сделать другой представитель «Ока Божьего». Как все запутано…
— Других немного, но есть. Как ты думаешь, кто нам сообщил, что ты появилась в клубе «У Шелли»?
Что ж, так все, конечно, намного интереснее. И страшнее.
Я сказала:
— Идем дальше.
Арчер снова двинулся вперед. Придержал ветку, чтобы я могла пройти.
— Саймон учил меня колдовству, воспитывал в правилах «Ока». Лето я проводил в Риме, изучал фехтование, боевые приемы и так далее.
— Неудивительно, что на уроках по самообороне ты всегда меня колошматил, — пробормотала я.
— «Око» уже много лет искало способ пробраться в «Гекату», но учителей при приеме на работу проверяют очень придирчиво, а подростков, которые могли бы сойти за учеников, в организации не было. Пока не появился я. Когда мне исполнилось четырнадцать, я сделал невидимым школьный спортзал. Бац — моментальный пропуск в Проклятую школу.
— Что тебе поручили?
— Ты не думай, ничего такого ужасного. Главным образом, слушать. Наблюдать и обо всем докладывать.
Арчер остановился и повернулся ко мне лицом. Я, не видя, знала, что он меня разглядывает.
— Странное дело, — сказал он. — Я этого еще никому не рассказывал.
— А я применила к тебе демонические чары, подавляющие волю.
— Серьезно?
— Нет, балда! Ну продолжай, что ли. Как насчет Холли и Элоди?
И меня, добавила я мысленно. Невысказанные слова повисли в воздухе.
— С Холли все было по-честному. Саймон договорился с ее отцом о помолвке. — Арчер прислонился к дереву. Слабо звякнул металл. — Это делалось для прикрытия, но мне Холли нравилась. Она была славная. Тихая такая. У нас, конечно, не было великой любви, и я, само собой, не собирался на ней жениться, но… Не знаю, с ней было легко. Элоди — совсем другое, тем более после того, что она сделала с Холли.
— Значит, после смерти Холли ты не горевать уехал как безутешный жених. Ты вернулся в «Око».
— Угу. Я им сказал, что, по моим предположениям, Элоди со своим ковеном вызвала демона. Мы решили, что я должен подобраться к ней поближе и разведать, что на самом деле происходит.
— И ты постарался подобраться ближе некуда.
Арчер тихонько засмеялся.
— Я тебя не вижу, Мерсер, но что-то мне подсказывает, что от ревности ты хорошеешь.
Я скрестила руки на груди.
— Это не ревность, это отвращение! Ты встречался с девчонкой, которая тебе даже не нравилась, лишь бы выудить у нее информацию.
Смех Арчера оборвался. Голос его прозвучал устало.
— Можешь мне поверить, большинство наших делают куда более страшные вещи.
Мне еще о многом хотелось его расспросить, но не тратить же всю ночь на задушевные разговоры. Пора и делом заняться.
— А за мной тебе тоже «Око» велело следить?
Он долго молчал, прежде чем ответил.
— Ну да, мне поручили присмотреться к тебе. Им показалось довольно странным, что Атертон отправил собственную дочку в «Гекату» вместо того, чтобы беречь ее как зеницу ока… Прошу прощения за невольный каламбур.
