— Ты превратился в одного из них, — сказал Малачи холодным от ненависти голосом. — Может, ты и не похож на животное, но это именно то, кем ты являешься.
— Полагаю, что так, — ответил Кожевник, вовсе не выглядя опечаленным этим. — Но думаю, пришло время начать всё сначала, — его глаза загорелись, задержавшись на портале. — Я планирую начать это в мире живых. Мне давно пора вернуться. Спасибо, что помогли мне.
Мы с Малачи вздрогнули, когда сталь прижалась к нашим шеям и груди. Стражи окружили нас, а Кожевник начал медленно спускаться по ступенькам, всем своим видом напоминая злобного хищника. Его рубиновые губы были влажными и блестящими.
— И заранее благодарю вас за то, что вы обеспечите нам развлечение, пока мы ждём свой билет из этого места.
ГЛАВА 21
Мы с Малачи прижались друг к другу в тяжёлой металлической клетке в углу тронного зала, куда нас привели, чтобы мы ждали, пока Кожевник и его люди пировали. Малачи уютно усадил меня между его ног и сильно обнял. Отчасти потому, что здесь едва хватало места для нас двоих, и ещё потому, что так мы чувствовали себя сильнее.
Шли минуты и часы, а люди прибывали сюда ровным потоком. Должно быть, Кожевник послал весть, потому что они толпились в главном коридоре, вероятно, пройдя по подземной тропе возле реки от кожевенного завода. У многих из них были такие же странно алые губы, мужчины и женщины, которые жадно смотрели на мясо и прыгали на объедки, бросаемые с телег Кожевника.
Снаружи нашего загона был прикован Сил, его толстые, волосатые запястья и лодыжки были связаны, а из морды всё ещё сочилась кровь от нападения Зип. Он смотрел на нас с такой ненавистью, что я почти чувствовала жжение. Малачи не обращал внимания на Сила, одного из своих самых старых врагов; он был слишком занят, наблюдая за своими новыми врагами.
Кожевник сидел на своём троне, усердно поглощая блюдо с мясом, а несколько его людей сидели вокруг него, грызя кости, которые он отбросил прочь. Я сжала руку Малачи.
— Теперь я чувствую себя такой дурой, посчитав его союзником.
— Лила, но мы понятия не имели, что человек может превратиться в Мазикина, — он притянул меня ближе. — Сосредоточься на том, что будет дальше, а не на том, что было до этого.
Он поцеловал меня в висок. Но лучше мне не стало. Мы оказались в ужасной ситуации, которая явно становилась всё хуже, и я понятия не имела, как из неё выбраться, или как защитить его.
Треса стояла рядом с троном Кожевника, вытирая рот между укусами. Она заметила, что Малачи пристально смотрит на неё, и толкнула Кожевника локтем. Он ухмыльнулся.
— Не смотри так нетерпеливо, капитан, — крикнул он. — Я почти закончил с едой, а потом ты сможешь устроить шоу.
Он подал знак своим стражам, которые схватили Сила за лодыжки и оттащили его прочь от загона на середину тронного зала. Кожевник с нежностью посмотрел на него.
— Я мечтал встретить тебя таким, старина, — сказал он Мазикину. — Каждый раз ты властвовал надо мной, доставляя приказы Королевы. Я давно хотел, чтобы ты оказался на поводке.
— Мазикины никогда не позволят тебе управлять Костяным дворцом, — прорычал Сил на гортанном английском. — Ибрам придёт, и приведёт отряд бойцов.
Кожевник рассмеялся.
— Ты был ослеплён своим положением у власти, находясь так близко к Королеве, — сказал он. — Я уже послал сообщение отряду Мазикинов в город, что она мертва, и что я контролирую портал. Они вполне готовы сотрудничать со мной. Ибрам поспешил принести клятву верности в обмен на ещё одно путешествие в мир живых.
— Но ты не обманешь Джури, — прорычал Сил. — Ты можешь обладать живым телом, но Джури не позволит тебе долго его хранить. Он видит, кто входит в портал. Он узнает.
Кожевник кивнул.
— Так что представь, как он будет рад сотрудничать, когда узнает, как легко я могу уничтожить его тело. У меня есть инструменты. Я могу выловить его из колодца и вонзить кинжал прямо в сердце, — он усмехнулся, увидев понимание в глазах Сила. — Вы, Мазикины, живёте такой невероятно долгой жизнью. Гораздо дольше, чем люди в мире живых. Джури может и нравиться быть человеком, но он не захочет провести остаток своего существования в том же теле, когда оно состарится и начнет хворать. Ему придётся поторговаться, а пока он многое отдаст в обмен на безопасность своей волосатой шкуры.
Сил боролся с путами, обнажая клыки. Кожевник наклонился вперёд.
— Что бы ты отдал за возможность снова оказаться в мире живых, мой друг? Я могу предложить тебе это.
Сил застыл, моргая и глядя на Кожевника.
— В обмен на что? — прорычал он.
— Победи Стражей, и ты получишь полную свободу выбора тел. Обещаю тебе.
Кожевник махнул на нас широкой рукой, и Малачи выругался себе под нос.
— Ты хочешь, чтобы я дрался с ними обоими? — спросил Сил, подёргивая ушами.
— По одному за раз, — взгляд Кожевника метался между мной и Малачи. — Чтобы они могли наблюдать, как умирают друг без друга.
— Я пойду первой, — прошептала я. — Я…
— Прекрати, — Малачи резко сжал меня. — Один из нас должен оставаться невредимым как можно дольше, и это ты.
Я прижалась лицом к его шее, почувствовав пульс, ровные удары, сопровождаемые несколькими слабыми скачками.
— Они идут, — пробормотал Малачи.
Слёзы навернулись мне на глаза, когда толпа расступилась, образовав проход между нашей клеткой и местом перед троном, где лежал Сил. Я не могла этого допустить. Я не могла смотреть, как Малачи снова причиняют боль.
— Я знаю, что это кажется глупым и всё такое, но мне нужно, чтобы ты позволил мне первой драться, — пробормотала я, приложив пальцы к его губам, как только он начал спорить. — Посмотрим, сможешь ли ты освободиться и вернуться в…
— Капитан идёт первым! — крикнула Треса громким, ясным голосом.
Несмотря на то, что и мне, и Малачи в разное время давали этот титул, я точно знала, кого она имела в виду.
Кожевник нахмурился.
— Я думаю, что девчонке следует…
— Она и двух секунд не протянет, — Треса ухмыльнулась. — И это будет уже не так интересно. Пусть она посмотрит, как Сил потрошит её любовничка.
Кожевник погладил её по руке и с восхищением посмотрел на неё.
— Всё ещё испытываешь голод, дорогая?
Она улыбнулась, и что-то холодное блеснуло в её глазах.
— Я уже близка к насыщению.
Я вздрогнула и крепко обняла Малачи, все мои системы переключились в режим паники.
— Ты сможешь победить его? — прошептала я.
— Не знаю, — сказал он, склонив голову к моим волосам. — Но я попробую.
— Вытаскивайте их из клетки, — сказал Кожевник.
Треса провела пальцами по его лицу.
— Позволь мне.
Она направилась к нам.
— Не смотри, — Малачи повернул моё лицо к своему. — И не важно, что они сделают со мной, помни, что я выживу, — он улыбнулся, как будто это был такой пустяк, словно всё было просто, но я видела усталость, которая омрачала его лицо. — Потом ты сможешь привести меня в порядок.
Прежде чем я успела ответить, его губы опустились на мои, отчаянные и твёрдые. Его слова, возможно, и были лёгкими, но его поцелуй сказал мне, что он не хотел отпускать меня. Он пальцами вцепился в мою кожу, это было болезненное давление, которое я приветствовала и вернула. Дверца нашей клетки распахнулась, и перед нами предстала Треса.
— Твой противник ждёт, капитан.
Малачи поцеловал меня в лоб и отпустил.
— А у меня будет оружие? — спросил он, выползая из клетки и вставая.
Треса покачала головой.
Я последовала за ним из клетки, собирая всю свою энергию, чтобы удержать себя в руках. Я не хотела всё усложнять, потеряв самообладание, пока он сражался. Я не посмею отвлечь его. Остальные стражи окружили Малачи и повели его к тому месту, где был привязан Сил. Они образовали большой круг вокруг двух врагов. Треса взяла меня за плечи и повела к ним. Я отпрянула от неё, но она заломила мне руку за спину и заставила меня пересечь пол, пока мы не остановились посреди толпы, на полпути между порталом и троном. Позади него с мозаики улыбался гигант-Мазикин, и я поняла, как наивна была, думая, что Мазикины были единственными злыми существами в этом городе.
