«Не смей его трогать!» — предупредила я, но Дилан уже размахнулся и ударил Максима наотмашь с такой силой, что тот отлетел в стену, а затем свалился на каменный пол без сознания.
Я в это время шла по площади. Ненависть настолько завладела моим сознанием, что из моей груди вырвался долгий истошный крик. Люди, шагавшие рядом, отскочили от меня. Я понеслась к дороге, поймала такси и через двадцать минут уже была дома.
К этому времени Дилан отнёс Максима на диван в гостиной и вышел встретить меня. Это была уже вторая за день сцена возле ворот. Что за дерьмовый день!
Дилан опустился передо мной на колени.
«Ненавижу тебя! — я влепила ему пощёчину и вложила в неё весь свой гнев. Дилан лёг лицом на плиту. — Не попадайся мне на глаза! Я тебя предупредила».
Максим уже открыл глаза, но держался за голову. Как только он заметил меня, тут же попытался подняться.
— Нет-нет, лежи! Как себя чувствуешь?
— Голова трещит. Этот ублюдок меня вырубил.
— Знаю. Не волнуйся, больше он тебя не тронет. Ты тоже хорош. Зачем полез к нему?
— Он не имеет права запрещать мне видеть тебя. Я сам решаю, где мне быть.
Я покачала головой:
— Это опасно. И не Дилан твой главный враг! Почему ты не послушал меня?
— Что бы там ни случилось, я разберусь. Не волнуйся за меня, мама, — он снова попытался сесть. — Да, неслабо он меня приложил. Это бонусы вашего бессмертия?
— Можно и так сказать, — я неопределённо качнула головой. — Сейчас принесу тебе чай.
Мне хотелось одновременно обнимать Максима и выть от боли в груди: он сам шёл на свою погибель, и приманкой была я. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что люди Иуоо уже знают о моих контактах с сыном. И затишье, нависшее над нами, было лишь затишьем перед ураганом. Ещё тот страшный сон… Он явно приснился не просто так.
— Твой с имбирём и лимоном. Осторожно, горячий.
— Спасибо, — он всё ещё держался рукой за голову.
— Сильно болит?
— Пустяки. На мне заживает, как на собаке.
— Давно не охотился?
— Я всё лето пил транквилизаторы. Были соревнования, ну, ты понимаешь… Так что смогу превращаться ещё нескоро, у меня же нет этого твоего гипергена.
— Ясно. Можешь встать? Я отведу тебя в комнату.
— Лучше уйдём отсюда, — скривил лицо Максим.
— Куда?
— Я могу снять номер в отеле.
— Не хочешь здесь оставаться?
— Нет, — твёрдо заявил он.
— Ладно. В отелях нет необходимости, я снимаю квартиру неподалёку отсюда. Заодно купим чего-нибудь поесть.
— Вы живёте отдельно?
— Да, когда это необходимо. Это долгая история, я расскажу тебе позже.
«Диана, не надо…» — послышался голос Дилана.
«Я сказала, исчезни!»
«Пожалуйста, поговори со мной…» — попросил он.
«Ах, хочешь поговорить? Хорошо… Будь на кухне».
— Максим, я ненадолго отойду, хорошо? Подожди меня здесь.
— Ладно.
Когда я вошла в кухню, первое, что я заметила — виноватый взгляд Дилана.
«На колени!»
Он опустился на колени и закрыл глаза. Я прокусила ему шею, сделала несколько глотков.
«Знаешь, что бывает, когда нарушен запрет?» — спросила я.
«Умоляю, прости меня, я допустил ошибку…»
«Ты заплатишь за это по заслугам, и до моего возвращения будешь в аду. Некрам!»
«Нет!!!» — взревел он.
Я положила ладонь ему на голову и временно забрала его энергию себе. Теперь Дилан не мог слышать меня, наша связь стала односторонней. Он свалился на пол, застонал и уцепился рукой за мою ногу.
— Не трать силы, они тебе пригодятся, чтобы дожить да завтра.
— Диана… не уходи… — с трудом выдавил из себя он.
— До завтра, милый! — сказала я и скрылась за дверью.
Последний раз я применяла этот вид наказания несколько лет назад. Минус «некрама» был в том, что я по-прежнему слышала Дилана и чувствовала то, что чувствовал он. Не на физическом уровне, конечно, но это всё равно отвлекало.
Дилан очень боялся наказания. Ему потом требовалось несколько дней, чтобы восстановиться, плюс он ещё долго обижался на мою, как он считал, неоправданную жестокость.
— Всё, можем идти, — сказала я Максиму.
— Я слышал какой-то крик на кухне.
— Я поговорила с твоим отцом, чтобы он не мешал нам хорошо проводить время. Можешь забыть о нём.
— Ты так сказала, как будто убила его.
— Если я убью его, то умру сама. Мы связаны. И давай не будем об этом. Закинем твою дорожную сумку ко мне и пойдём посидим в каком-нибудь кафе.
— Мне не верится, что это всё на самом деле, — совсем по-мальчишески признался он.
— Ничего, скоро ты привыкнешь и перестанешь считать меня призраком во плоти.
— Я стану одним из вас?
— Надеюсь, что нет. Ты готов идти? Помочь встать?
— Не надо.
Максим поднялся не сразу, у него сильно кружилась голова, он охал, но наотрез отказался остаться.
У меня зазвонил телефон: Алекс. Я не стала брать трубку.
— Кто звонил? — поинтересовался вечно любопытный Максим.
— Это как бы мой парень, Алекс. Его отец изобретает эликсир бессмертия, наша задача помешать ему в этом. То есть мы должны убить его. Иначе это повлечёт за собой перенаселение и гибель планеты.
— Убить отца или парня?
— Отца, конечно. Хотя в последнее время мне всё больше хочется прикончить и его сыночка.
— Ты это серьёзно или в шутку?
— Серьёзно. Вот из такого дерьма состоит наша так называемая жизнь, в которую ты рвёшься.
— Убить нескольких человек ради того, чтобы выжили остальные — да вы просто ангелы смерти! — попытался найти положительные стороны Максим.
— На случай, если тебе придётся познакомиться с ним, ты мой старший брат, Лавров Максим Александрович, наши родители и младшая сестра погибли в автокатастрофе, кто такой Джон Амаро (это Дилан), мы не знаем.
— Погоди-погоди… Алекс — это тот парень, который говорит по-русски?
— Да.
— А мой ублюдок отец — он кто?
— Перестань его так называть, хотя бы при мне!
— Извини, — буркнул Максим.
— Он спонсор профессора, даёт ему деньги на то, чтобы тот завершил исследования.
— Но зачем? Почему просто не взять и не убить его?
— Это непрофессионально. Мы же не просто киллеры. Нужно всё подстроить так, как будто это несчастный случай. Наших следов и подозрений в нашу сторону быть не должно. Ты понял?
— Вроде бы да. А какая будет моя легенда?
— Очень простая: ты — студент последнего курса Бауманки (это в Москве, если не знаешь), мы с тобой родились и выросли в столице. Остальное — схожее с твоей реальной жизнью: ты занимаешься борьбой, ездишь на соревнования по всему миру, учишься на факультете «Информатики и систем управления», работаешь… У нас с тобой очень близкие отношения, мы лучшие друзья.
— Ты уже говорила Алексу про меня?
— Да. Сегодня я была приглашена к нему домой, чтобы познакомиться с его отцом. Они подробно расспрашивали меня.
— А почему ты не взяла трубку, когда он позвонил тебе?
— Мы поссорились: он начал приставать ко мне, а мне всего девятнадцать лет и у меня ещё не было опыта отношений.
— Вижу, ты профессиональная актриса, — впечатлился Максим.
— У меня нет никакого желания спать со всеми подряд. И сейчас я говорю с тобой не как с сыном, а как со взрослым человеком. Я никогда не оставлю Дилана, и если мы умрём, то вместе. Мы можем получать удовольствие от чужих страданий и чувств. После долгих лет такого образа жизни — это то немногое, что вносит разнообразие в наше существование. Мне крайне редко бывает жаль людей. Скорее даже никогда. Так что скоро ты разочаруешься во мне, и я это пойму.
— Меня не пугают все эти твои жестокости, — ответил Максим. — Какой бы ты ни была, ты остаёшься главным человеком в моей жизни. Я последую за тобой куда угодно, и так будет всегда. В ваши отношения с отцом я лезть не собираюсь. Для меня он ублюдок, ублюдком и останется. Надеюсь, он это сейчас слышит.
— Не слышит. Мы с тобой можем побыть полностью наедине.
