в белых брильянтах. Ханс и тот в парадном. А вот я в штанах и в рубашке. Но они же белые? Драгоценностей на мне нет. Как была, так и примчалась. Но я же зато чистая? А. Это официальный визит. А разве о них не положено заранее сообщать? Или мне сообщали? Ой, держите меня розовые драконы, если я забыла.
— Балаури Вайолет, я прибыл сообщить, что официальная церемония представления наследника Белого дома пройдет через два дня в Золотом Дворце. Все Дома оповещены и подтвердили присутствие на церемонии. Все приготовления завершаться точно в срок, от вас требуется прибыть без опозданий.
— А… Э… — я весьма красноречива сегодня.
— Да, и потрудитесь привести себя в надлежавший вид к началу церемонии. Надеюсь, это не будет для вас непосильной задачей? Я могу прислать распорядительницу дворцовыми императорскими покоями. В прошлый раз она справилась с этой задачей.
Меня передернуло от воспоминаний о старой грымзе, смеси директрисы пансиона для девочек и бультерьера.
— Нет, спасибо. Мы справимся своими силами, — выдавила я из себя.
На большее меня не хватило.
— На этом официальную часть я могу считать завершенной. Или у вас есть вопросы по церемонии?
У матросов нет вопросов, то есть у драконов. А чего спрашивать? Были мы там уже один раз. Длинно, скучно и стоим как истуканы, одетые в цвета дома и увешанные с ног до головы драгоценностями.
— Спасибо, что сообщили лично об этой важной для Белого Дома встрече. Я пойду незамедлительно отдавать распоряжения о подготовке, чтобы мы, не приведи дракон, не опоздали или были одеты неподобающе. Ханс, ты мне не поможешь? — Хелена встала и, утянув Ханса, вышла из гостиной.
Мы остались вдвоем. Я не знаю о чем мне с ним говорить? Я не помню и самое главное не хочу помнить.
— Ты больше не ощущаешь последствий отравления Драконьим огнем?
— Нет. Все закончилось. Ханс мне рассказал, что ты все это время был рядом, сдерживал мой оборот в дракона и помогал. Я тебе бесконечно признательна.
— Только признательна?
— Да.
— Ты знаешь и понимаешь многие вещи. Я видел, как ты быстро реагируешь в трудной ситуации. Как ты смело принимаешь важные решения и не пасуешь перед трудностями. Ты столько всего изменила в империи за такой короткий срок. Но иногда я поражаюсь, как ты отказываешься видеть то, что, казалось бы, у тебя под носом. И отказываешься рассматривать саму возможность другого развития событий, а не того, что ты для себя уже составила.
— Ты обвиняешь меня в узколобости и упрямстве?
— В упрямстве, пожалуй, что да. Но вот твоя, как ты выразилась, узколобость, имеет узкую личностную направленность. Все, что касается тебя лично, ты воспринимаешь именно так. А вот в отношении других и уж тем более Белого Дома, ты всегда руководствуешься здравым смыслом и логикой. Вот еще бы понять, куда это все девается, когда ты принимаешь решения, касающиеся тебя саму?
— Я…
— Мне не нужен ответ на этот вопрос. Боюсь, что он мне не понравится. А правильный ответ ты мне дать еще не готова. Мне пора. Встретимся на церемонии представления.
Он встал и быстро вышел. Я даже сообразить и ответить, да просто попрощаться не успела. Едва за ним закрылась дверь, в комнату влетели Ханс и Хелена.
— Ну что?
— Что?
— Поговорили?
— Ему не нужны мои ответы на вопросы. Я не знаю правильных. Не выучила еще.
— А я тебе говорил, Лен, — протянул Ханс.
— Ох, какие же вы оба бестолковые. Что ты, что он. Жуть берет. Ладно. Пошли платье выбирать. Я, правда, уже выбрала, но все же ты глянь одним глазком хотя бы для приличия.
Платье оказалось красивым, но вот что мне ужасно не понравилось очень пышным. Эта бесконечная юбка, но как выяснилось, к нему еще и шлейф полагался. И вот тут диалог зашел в тупик, так как я сказала — или шлейф или я. После долгих препирательств меня уговорили на платье с пышной юбкой, но без шлейфа. Ой, вот, кажется, меня провели. Они в самом начале знали, что шлейф я не надену и эту дурацкую юбку похожую на бабу на чайнике тоже. И убрали шлейф, но оставили юбку. Поздно возражать, я уже согласилась.
Надо что-то делать с этой модой! Она невозможна просто. А если бегать придется? В этом как? Бегать на официальных мероприятиях не полагалось, так что вопрос был снят. Я вздохнула. Нет, надо что-то менять. Но потом. Мир спасу и сразу примусь за моду на штаны и нормальные юбки! Не мини, драконы не переживут, но хотя бы не баба на чайнике.
Оставшиеся два дня до торжественной церемонии все носились как закипевшие чайники. Одна я сохраняла невозмутимость и полное спокойствие, лежа на ковре в детской. Но в назначенный день и час мы прибыли даже заранее. И поэтому нас торжественно проводили в комнату для ожидания полную игрушек для Холи. Сын радостно носился в незнакомом месте, потому что все главные для него лица были на месте. И я была абсолютно расслаблена, потому что совершенно не ждала подвоха. Что может пойти не так?
Но тут в комнату медленно просочился Гарб. Вот именно просочился. Он двигался как-то бочком и старался не вставать в зону видимости Хелены и Ханса, прячась за нянями, слугами и охраной. Я оценила его маневр и стала незаметно пробираться к выходу.
Но вот как тут незаметно то? В пышном платье и вся сверкая как новогодняя елка? Но сверкали в комнате почти все, так что я все же выполнила этот стратегический маневр. А потом Гарб схватил меня в охапку, и мы вдвоем вывалились в коридор.
— Бежим, — скомандовал Гарб и я побежала.
И только потом поняла, что поверила другу, даже не спросив. А собственно куда? Вот. А говорили, что бегать в торжественном платье не придется. А они же знакомы с Гарбом? И почему этого не учли?
Меня запихнули в большую комнату, золотую разумеется, и приложили палец к губам.
— Гарб? Да что стряслось то? — прошептала я, соблюдая всю возможную конспирацию.
— Хелена и Ханс строжайше мне запретили тебе говорить. Но Вай, это вопрос жизни и смерти. Веришь?
— Гарб, разумеется, верю. Ты что натворил?
Друг высунул голову в коридор и прошептал.
— Фух. Оторвались. Ханс меня убьет, — и он растормошил аккуратно причесанные волосы.
— Рассказывай уже!
— Понимаешь, Вай. Я женюсь.
— Да что за повальное увлечение такое. Все кругом только и делают, что женятся или детей рожают. Когда ты успел?
— Ну, если ты дальше своего носа
