Выходя уже, под печку оберег сунула. Пусть в доме этом все ладно будет и у хозяев отношения складываются, и скотина здоровой растет.
— … вот я и говорю, — услышала слова Михея, выходя на крыльцо.
— Что говоришь? — кутаясь в платок, переспросила у него.
Вместе с ночной мглой сильно похолодало. Сразу чувствуется — осень скоро.
— Пешком дальше идти придется, — сдала его Забава, двигаясь на лавке и освобождая место для меня.
— Никто слыхом не слыхивал о ведьмином городе. Когда война закончилась каленым железом из памяти людской подробности выжигались, — внес ясность Еремей.
— А коней куда?
— С кузнецом сговорились — присмотрит.
Только бы не свел, присматривая, а то знаю я таких. Но не с собой же через чащобу тащить? Так нужно подумать, что с собой взять, а что вместе с лошадьми оставить. Еще бы обереги сделать, но на каждый по четыре дня уйдет, столько времени тратить нельзя. Придётся на честность людскую надеяться.
— Когда в дорогу решили выдвигаться?
— Можно и завтра, только не с самого утра, нужно едой запастись.
На том и порешили. Я спать на сеновал отправилась, чай не впервой, остальные за столом так и сидели, решая кто, что завтра с утра сделать должен. На сеновале оказался уже большой стог свежего сена, чему очень обрадовалась. Разгребла гнездо в середине и нырнула внутрь. Так теплее будет. Еще сон только-только крадучей походкой стал подбираться ко мне, как оказался спугнут тяжелыми шагами и звуком знакомого голоса.
— Двигайся, а то в темноте зашибу.
Князь наугад пошебуршил руками, расширяя мою норку.
— Вход нужно заделывать, чтобы тепло не уходило, — наставительно прошептал мне прямо в ухо, устраиваясь удобнее, а потом большая, теплая рука легла на талию прижимая к себе. — Я одеяло захватил станет холодно, укройся.
Перевернулась на другой бок заставляя князя лечь на спину и голову у него на плече устроила.
— Попался, голубчик!
— Так я и не отрицаю.
— Тогда сейчас пытать буду!
Попыталась сесть ему на живот изображая победителя, но черканула головой по сухой траве и, набрав полный рот трухи, смеясь упала на широкую грудь.
— Что-то твои пытки больше на награду смахивают, — задумчиво так произнёс, а потом подмял под себя и страшным голосом заявил: — моли о пощаде презренная!
— Молю! — закатила глаза и даже обняла за шею, но потом совершенно некультурно хрюкнула от едва сдерживаемого смеха.
— Слушай, Глаш, — князь откатился в сторону и вдруг серьезным стал. — Давай игры такие прекращать. Я чай не железный или не немощный.
Задумалась на секунду соображая, о чем это он говорит, а как поняла снова хрюкнула от смеха. Да, что же это со мной сегодня?
— Тебе смешно… пока… О чем спросить хотела?
Богатырь снова сгреб меня в охапку, как стог полевых цветов, что носит деревенский парнишка своей первой возлюбленной. Потерлась щекой о широкую грудь.
— Рассказывай.
— О чем?
— О том, что от меня скрываешь.
— Ничего особенного.
— Сейчас обижусь! — пообещала, а сама завозилась удобнее устраиваясь.
— Я же не знаю, о чем ты, — попытался выкрутиться, но тут же получил кулаком в бок.
— Ладно, расскажу, — тяжело так вздохнул. — Не люблю об этом говорить. О Великой Магической войне слышала? — отвечать не стала и так понятно. — Люди тогда против магов вышли, а их всего десятка три было. Несчастных, выдернутых из собственного мира. Некоторые увидели, что тут магия есть, а супротив них выйти не кому и решили всех под себя подмять. Другие, что поумнее были, попытались на новом месте устроиться. Кое-кто даже семьями обзавестись успел.
«Правду говорит», — прокомментировала любительница подглядывать, да подслушивать, висящая на моей груди.
— Только ненадолго. Всего через год гонения начались. А первыми кто страдал? Правильно, оседлые маги и их жены… дети… Одного такого ребенка княжеская семья Заречных подобрала. Случилось так, что у княгини роды в дороге начались. Преждевременные. Повивальная бабка, что была рядом, роженицу спасла, а младенчика не сумела. А тут как судьба. Ночью к костру выбежала женщина, с крохой на руках. Дня три всего как на свет появился и стала умолять спрятать ребенка. Княгиня, как взглянула на младенчика, так больше никого к нему не подпустила, заботой да вниманием окружила. А настоящая мать, как неожиданно появилась, так и исчезла в неизвестном направлении. Князь тот жену любил очень, потому принял ребенка как родного. Только повивальная бабка, что осталась при малыше выхаживать, головой качала, на лешего кивала, но князь приказал молчать, больше никому ничего не сказывать, так и ушла тайна княжеского наследника с ней в могилу. Лет через семь, когда уже и война закончилась и хозяйство успело подняться, узнали приемные родители кого приютили. Странные способности у мальчика появились. Однажды он счастливый ворвался к отцу, да и показал, что может книги по воздуху переносить. Испугался князь, только ребенок-то уже родной. Рука убить не поднимается. Вот и стал тайно учить его, по крупицам собирая знания.
Князь замолчал, задумчиво поглаживая мою ладошку.
— Тот малыш?..
— Мой дед. У княгини больше детей не случилось. На все вопросы ответил?
Не на все, только понять теперь что да как несложно…
Неожиданно в голове моей раздался всхлип.
Неожиданно в голове моей раздался всхлип.
— Ты чего? — встревоженно спросила у амулета и только после этого поняла, что опять вслух говорю.
— Глаша?..
Предупреждающе подняла руку и только потом поняла, что в темноте-то жестов не видно.
— Подожди минутку.
Прислушалась к ощущениям — тишина. Непривычная, а такая как если кто-то специально все звуки спрятал.
— Эй…
Нет ответа.
— Вероника, с тобой все хорошо?
«Да!» — раздраженный ответ и снова полная тишина.
— Ну-ну…
Что так могло расстроить девушку, запертую внутри амулета? Рассказ Греда или собственные воспоминания?
— Глаш, что с тобой? — тихо прошептал князь, легко целуя в висок.
— Помнишь, как мы в пещере застряли?
— Еще бы, — тихий смех.
— Тогда мы нашли амулет старинный…
— Который ты себе захапала?
Двинула локтем наугад.
— Молчу-молчу. Так что с ним.
— Там девушка заперта. С ней пыталась поговорить.
— Давай сюда! — внезапно внутри сугроба из сухих трав зажегся свет, заставивший зажмуриться от неожиданности.
— Горим! — вскинулась, чтобы поскорее выбраться, но сильной рукой князь удержал.
— Это я зажег, не бойся!
Осторожно отрыла один глаз. Прямо между нами висит маленькое солнышко, со сливу размером, и ярко освещает все вокруг. Протянула руку потрогать, но стоило пальцам коснуться прохладной поверхности, как оно игриво отклонилось в сторону.
