Мы уже на «ты»? — прошипела я издевательски. — Тогда, Мартин Ригерлаш, отойди в сторону! Ты не имеешь права изгонять дух из моего имущества.
Побеги осторожно побежали по ногам Ригерлаша, но сапогами офицер еще не научился выпускать искры, так что отбиться от них не мог.
— Ты ничего не понимаешь, ведьма! Он опасен!
Я вспомнила, как Ригерлаш пытался проверить меня на ловце слов, а Уго спас от излишнего правдоизлияния, как дух предупреждал меня, что офицер подлец, а я не слушала… Выходило так, что опасен-то как раз Ригерлаш.
Побеги замерли, пока я раздумывала, но картина замерцала, и Уго закричал не своим голосом. Мне нужно было сделать выбор, и время на решение я не тратила.
Будто всамделишное оружие я выхватила из карманов бутылочки и бросила их в сторону Ригерлаша. Они были в полете, когда побеги ударили по стеклу, и осколки вместе с брызгами зелий разлетелись по комнате. Запах еще не разнесся в воздухе, но офицер уже вдохнул и замер, не в силах даже моргнуть.
По отдельности оба этих зелья были совершенно безвредны: одно придавало волосам необычный блеск, а второе создавало эффект легкого опьянения. Но вот если чудные тонкие запахи со слабыми нотами редких трав смешивались, работа большей части мышц прекращалась на несколько секунд. Зная об этом, я специально не дышала, а вот Ригерлашу не повезло.
Пока офицер не опомнился, я схватила картину и прижала к себе. Уго тут же выглянул и заверещал не своим голосом:
— Франни, они все врут! Я же все время был с тобой! Это поклеп и провокация!
Ответила я только тогда, когда Ригерлаш смог пошевелиться и взглянул на меня так, что я тут же пожалела о решении появиться в Велтоне. Магия офицера развеялась, если он хотел изгнать Уго, процесс следовало начинать заново.
— Ну ничего, Уго, сейчас офицер меня расчленит, и расскажешь. Будем с тобой оба неупокоенными духами.
* * *
Каково это сидеть в темнице? Холодно, голодно, и котелок никто не принесет. Из щелей в стенах выглядывают крысы, а еще там наверняка летают мухи. Иначе и быть не может: ведь я ненавижу мух, и Ригерлаш вполне сможет запустить их специально для большего устрашения.
Так размышляла я, сидя запертой в собственной спальне и уверенная, что времени мне осталось — до прибытия конвойной кареты, которая отвезет меня в самую ужасную темницу Велтона. Там придется сидеть до того самого момента, как закончится следствие, и меня за нападение на полицейских казнят. Скорее всего, казнь будет через повешение, или, того хуже, сожгут меня все же на костре. Настолько жалко себя стало, что я чуть не разрыдалась. Даже глаза защипало, но тут вернулся Ригерлаш, и пришлось задрать подбородок, чтобы не демонстрировать слабость.
Я в сторону офицера даже не смотрела, отвернулась к стене и старалась дышать ровно. Но Ригерлаш развернул меня за плечо и впился бешеным взглядом в лицо.
— Ты с ума сошла?! Ты вообще понимаешь, что натворила?
— Не понимаю, — я дернула плечом, пытаясь освободиться от жестких пальцев, но Ригерлаш не отпустил. — Кто здесь еще с ума сошел?! Полицейские в чужом доме хозяйничают!
Эти слова я выкрикнула (тоже умею злиться) да еще и в грудь офицера толкнула — раз уж сидеть за нападение на законника, то можно и отвести душу. Мне понравилось, и я закрутила головой по сторонам, рассматривая, чем же увесистым можно Ригерлаша ударить.
— Дух, который в твоей картине сидел, убил кучу людей!
— Сидел? А где он сейчас?
— Вышел! Весь! Притом без моей помощи.
Я даже не знала, как реагировать на эту информацию. А Ригерлаш продолжил:
— Тебя не удивляло, что твой дух может разгуливать по городу без привязки к месту обитания?
— А я откуда знала об этом? — возмутилась и тут же вспомнила, как видела Уго в часовне. — Он все время был в картине.
— Тогда бы он так легко ее не покинул! Франциска, это не такой простой процесс, как тебе кажется. Дух тяжело вселяется в предмет и так же тяжело из него выходит, теряя при этом много сил. А твой Уго вышел и улетел, при этом будучи вполне заметным. Я даже аркан на него набросить не успел!
Я облегченно выдохнула, и от внимания Ригерлаша это не укрылось.
— Серьезно? — завопил он. — То есть ты еще и переживала за него?!
— Конечно! Как же ему теперь существовать, такому необычному.
Ригерлаш ошарашенно отступил на шаг назад, неверяще провел рукой по лицу и спросил:
— Ты не понимаешь, Франни? — я смутилась, услышав такое сокращение из уст офицера. — Он убийца.
— Как дух может убивать? Все это продолжается на протяжении всего того времени, что Уго находится рядом со мной.
— Арт Фиствальд прямо указал на него. Поверь, у него имелась возможность хорошо разглядеть нападающего.
— Глупости, — фыркнула я. Старалась крепиться, но получалось плохо. — Уго и этот Угрич Нойнштоль — совсем разные люди. Иначе как ты можешь объяснить тот факт, что ваш пропавший и найденный до сих пор жив, а дух его шастает по городу?
— Меня это тоже смущало, — признался Ригерлаш. — Но ровно до того момента, пока я не увидел, как легко дух вышел из картины.
— Не понимаю, — призналась я. Плакать уже не хотелось — я старательно пыталась осознать ситуацию.
— И я не понимаю. Но, судя по всему, Угрич Нойнштоль нашел способ покидать собственное тело на неопределенный срок.
— Глупости какие, — пробормотала я. — Даже технически ему необходимо было постоянно возвращаться к телу, иначе оно бы начало разлагаться. Какой возможный срок пребывания тела без духа?
— Ты думаешь, я проводил опыты? — насмешливо приподнял брови Ригерлаш. — Спроси у своего знакомого.
Происходило что-то странное. Действительно, выходит, что Уго мог покидать картину, и это ненормально для неупокоенного духа. Учись я чуть лучше и будь хоть немного наблюдательнее, заметила бы это уже давно и задала соответствующие вопросы. Но что если Уго сам не знал, отчего так происходит? Только подумав об этом, придумав очередное оправдание для своего адвоката, я вспомнила, как он уходил от ответа, как появился у часовни. И в этом ему помогала Тиль.
— Где моя швея? — встрепенулась я. Ригерлаш поморщился.
— Мы ее еле угомонили, отбивала вашего адвоката — сейчас она заперта на кухне. Франциска, скажи, это ты так влияешь на людей, что они даже полицейских не боятся?
— Уго, — сердито буркнула и
