Мужчина изобразил смущение, будто специально не выполнил свои обязанности, а сейчас вынужден был искать оправдания.
– Не знаю, я так волновался, когда увидел вашу рану. Скорее всего, я оставил его там, на месте.
– Значит, надо послать туда людей, чтобы отыскать оружие, – подытожила Сальма. – И как можно скорее. Не дело святыне валяться где попало. Еще хочу, чтобы для господина Димара и господина Контара устроили морскую прогулку около драконьей бухты. Прямо после завтрака. С обязательным купанием.
– Я правильно понял вас, госпожа? – нахмурился Тадир, и Сальма ухмыльнулась. В драконьей бухте водилось множество неприятных существ, может статься так, что ее мытарства с раной от ножа покажутся кое-кому легким приключением. Даже детским баловством. Люди, покушавшиеся на ее ребенка, вполне себе заслужили самое жестокое наказание.
– Да. Ни хочу видеть живым ни одного, ни другого.
– Но нам нельзя ссориться с королем Южных предгорий…
– Я найду способ сгладить ситуацию. Эти двое должны умереть. Желательно так, чтобы не было сомнений, кто и почему разделался с ними. Хочу, чтобы каждый, прежде чем напасть на меня или сына, задумывался, насколько дорожит своей жизнью. Глядишь, вокруг будет меньше желающих выслужиться за наш счет. Все понятно?
– Да…
– Тогда выполняйте!
– Что-то еще?
– Да, – Сальма снова навесила улыбку и набрала в грудь побольше воздуха. С одной стороны сказать, что видела золотую саламандру и осталась жива, было сродни хвастовству, это удавалось не каждому, а с другой – это означало признаться, что камня нет, а значит, нет и власти, которую он дарует. Ее права сложно оспорить, но лишних поводов давать не хотелось. – Господин Олафар, видимо, привез магический кристалл, и вы разбили его. Я хочу видеть осколки.
– У нас их нет, – пожал плечам Тадир. – Полагаю, господин Олафар увез их с собой. Он говорил что-то о помощи отцу. Хотел как-то воспользоваться силой кристалла.
– Он уехал?
Сальме стало не по себе. Вот уж не думала, что Олаф так быстро сбежит. Ждала совсем другого. По крайней мере не того, что он бросит ее в самый неподходящий момент. Глупая! Еще и планов настроила, как девчонка! Впрочем, удивляться особо нечему. Он ей помог и вполне мог посчитать свой долг выполненным. Что до остального, то в делах сердечных для мужчин вполне простительно пренебречь обещаниями.
– Да. – Тадир пригладил седую шевелюру. – Сразу после того, как отдал сердце кристалла господину Мариру, чтобы тот кинул его в жерло вулкана.
– А где Марир?
– Он еще не вернулся. Было землетрясение, и остров явно перемещался, возможно, он задержался в пути.
– Поняла вас, – Сальма прикусила уголок губы и нахмурилась. Судьба Марира волновала мало, но он был каким-никаким союзником, а это что-то да значило. – Случилось еще что-нибудь, пока я была в забытьи?
– Нет, – заверил советник, – все остальное шло как обычно.
– Поблагодарите жрецов, одарите и отправьте домой. После завтрака пришлите ко мне секретаря, будем сглаживать дипломатические сложности. И да, – она смерила советника строгим взглядом, – пришлите ко мне вашего внука. Того самого, который продал чужакам кристаллы. Оставить его без наказания я не могу, но непременно учту заслуги вашей семьи.
– Хорошо, – Тадир снова послушно склонил голову.
– Выполняйте! – повторила Сальма и направилась к выходу. Приказывала служанкам принести завтрак к себе в кабинет и не собиралась долго откладывать трапезу.
Завтрак показался безвкусным: то ли повар с перепугу забыл о приправах, то ли Сальма так расстроилась из-за бегства Олафа, что не замечала ничего вокруг. Совсем не так представляла себе возвращение камня. Думала, любовник привезет его в качестве свадебного подарка и сам тоже захочет остаться с ней, но увы! Олаф предпочел интересы отца. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Женщины приходят и уходят, а шанса получить власть может и не выпасть. К тому же Димар говорил о беременной любовнице королевского бастарда, возможно, она нашла доводы удержать Олафара на большой земле. А у Сальмы есть свой сын, и не мешало бы позаботиться о нем.
Вздохнула и сняла подаренное Олафом кольцо. К чему носить побрякушки, если мужчина дарил их на прощание. Заметила сложную, почти кружевную гравировку на внутренней стороне и, повертев немного, прочла: «Моему морскому духу…» Только ухмыльнулась. Сейчас это прозвище не казалось милым. Бросила кольцо в ящик стола и залпом допила ягодный отвар. Пора в алтарную!
Легенды гласили: выпустить золотую саламандру можно, только разбив кристалл, а собрать его заново в состоянии лишь тот, кто золотую саламандру одолел. Сальма верила, что смогла победить. А раз так, то ей пора пойти и попробовать собрать магический изумруд. Все равно больше некому. И медлить нельзя: без кристалла они все останутся без магии.
Конечно, бегство Олафа с осколками расстраивало, но у нее оставалась еще небольшая частичка изумруда, и Сальма верила, что ее будет достаточно. В конце концов, важен был сам факт победы над прародительницей, а не то, сколько осталось от кристалла.
Привычным путем добралась до пещеры с золотой вязью на стенах и встала рядом с алтарем. Замерла на мгновение: показалось, к запаху мокрого песка и истлевших водорослей прибавился аромат теткиных духов, – и поспешила отмахнуться. Вряд ли Оливарис могла обратиться в двуногую ипостась. Магия, конечно, ослабла, когда она, Сальма, была на границе миров, но не до такой степени. Тетке, конечно, могли бы помочь жрецы огненного бога, но той нечего было предложить гостям взамен. А они не привыкли и пальцем шевелить просто так.
Сняла с шеи цепочку с подаренной отцом изумрудной подвеской и положила ее на черный алтарь. Облизнула пересохшие губы и глубоко вдохнула. Знала нужное заклинание с детства, но сколько ни пыталась, сила не откликалась на зов. Прекрасно понимала, что так и должно быть, но сейчас множество бесполезных попыток только будили сомнения. Накрыла кулон ладонью и затянула нужные слова.
По телу пробежал привычный холодок волнения, алтарь знакомо задышал и, как во сне, подсветился призрачным серым светом. А потом стало трудно дышать и на плечи будто вылили целый океан. Соленая вода сдавливала, душила и жгла кожу. Сальма крепче прижала кулон к алтарю и напомнила себе о магических виденьях. Встречала и не такое! Прочистила горло и продолжила слова.
Одернула ладонь. Кулон обжег кожу. Вода залилась в нос и уши, говорить удавалось с трудом, но Сальма не останавливалась. Второго шанса у нее может не быть. Алтарь пошел изумрудными трещинами, вода в озерце забурлила, и камни вокруг загудели и заходили ходуном. Сальма перешла на крик. Отчего-то казалось: иначе морской бог не услышит ее в этом сонме звуков. Кулон запрыгал на алтаре и лопнул. Сальма вздрогнула: горячая изумрудная капля обожгла щеку. Выкрикнула последнее слово и замерла в ожидании.
Камни затихли, вода успокоилась, а изумрудные трещины исчезли. Ничего не произошло. Сальма застонала. Похоже, чего-то не хватает. Знать бы наверняка… Понятия не имела, что делать теперь!
Отвернулась от алтаря и столкнулась взглядом с теткой. Оливарис была такой же, как и тогда в храме: измученная блондинка с рваными ранами на коже. Только сейчас ее глаза сверкали злобой, а в руке был уже знакомый ритуальный нож.
– Сдохни, шлюха! – выпалила она и замахнулась.
Сальма попыталась уйти от удара, но алтарь за спиной помешал. Почти рыбкой перекувыркнулась через него и упала. От боли перехватило дыхание: камни тут были острее некуда. Глубоко вдохнула и попыталась встать, краем глаза замечая, как приближается Оливарис. Попятилась, пытаясь хоть немного выиграть время. Тетка тоже женщина, и, скорее всего, ее можно одолеть в открытом противостоянии.
Послышался шум, и в арке на входе появился секретарь. У Сальмы перехватило дыхание: с двоими ей ни за что не справиться. Прикрыла глаза и зашептала заклинание. Маловероятно, что магия станет отвечать ей после таких усилий, но это лучше, чем умереть, никого не прихватывая с собой.
