Звякнуло железо, охнула тетка и Сальма открыла глаза. Секретарь выбил у Оливарис нож и спокойно вязал ее руки поясом. Сальме захотелось разреветься. Всегда сомневалась в лояльности этого мужчины, оказалось, зря.
– Жду вашего приказа, госпожа, – сообщил он, когда со связыванием было покончено. Несмело улыбнулся, и Сальма невольно ответила. Этот парень вел ее дела года три, и она совсем не ожидала от него помощи.
– Убей ее! – приказала Сальма. На мгновение шевельнулись сомнения об отцовском благословении, но чародейка поспешила отмахнуться. Камня все равно нет, так что никакой разницы. Подошла и подняла нож. Приставила его к горлу родственницы. Отчего-то хотелось поиздеваться напоследок.
– Если ты убьешь меня, никогда не узнаешь о проклятии сына, – прошептала Оливарис.
– Говори…
– Поклянись отпустить меня!
– Клянусь.
Оливарис расхохоталась. Как-то холодно и зло.
– Говори! – прорычала Сальма и поднесла нож ближе к теткиному носу. Лицо у нее и так испорчено, но боль ей не понравится.
– Это я сказала брату, что ты хочешь сместить его! Я… И убедила, что это ты отняла власть над кристаллом, а не тот сам отверг старого правителя! И про то, что ты беременна, рассказала… Он разозлился. И мы вдвоем ждали рождения Ладира. А потом брат употребил остатки сил, чтобы проклясть внука. И сыну твоему отпущено немного, как ни ерепенься.
– К делу, – Сальма сжала нож до белых костяшек. Еле сдерживалась. И не потому, что дала клятву, а потому что еще надеялась помочь сыну.
– Я видела условие, – Оливарис снова рассмеялась. – Оно почти несбыточное…
Вместо слов Сальма осторожно прислонила кончик ножа к носу тетки. Злорадства у Оливарис поубавилось. Она шумно сглотнула и продолжила:
– Нужно чтобы ты и отец Ладира обоюдно захотели родить ему брата или сестру, – она снова захохотала, – а если учесть, что ты и внешности его не помнишь, могу только пожелать тебе удачи, – добавила сквозь смех.
Сальма опустила нож. Этот рецепт был и впрямь почти нереален. Где искать отца Ладира, она даже предположить не бралась. Даже для заклинания нужна была хотя бы внешность…
– Развяжите ее, и пусть уходит, – приказала мужчине и шагнула к алтарю.
Подняла глаза к потолку, чтобы унять набегающие слезы. Поморгала. День начинался паршивее некуда. Положила нож на алтарь и потерла лицо. Похоже, ее танцы в храме оказались неугодны морскому богу. Все время казалось, что поступает правильно, а на деле не вышло ничего хорошего. Хотела, как велят предки, спрятать свой народ от чужаков, и вот чужаки здесь. Собиралась спасти сына от проклятия, но, видимо, все зря. Надеялась вернуть магию. Напрасно! Жених – и тот сбежал. Не вышло ровным счетом ничего…
Секретарь крякнул. Сальма оглянулась и увидела Оливарис. Та прыгнула к алтарю с явным намерением схватить нож. Сальма оказалась быстрее. Оливарис еще успела ударить ее по лицу, но после ритуальный нож вонзился в теткину грудь. Сальма закричала. Попыталась вытащить оружие, но лезвие то ли застряло между ребрами, то ли просто не хотело покидать теткино тело. Выпустила рукоятку, и Оливарис неизящно осела на алтарь.
– Мерзкая шлюшка, – выругалась она еле слышно и закашлялась. Сальма испуганно оглянулась на секретаря. Тот только оправился от атаки и слабо улыбнулся.
Кровь тетки потекла на алтарь. Сальма уселась на корточки и закрыла лицо руками. Было страшно и стыдно, а еще легко. Должно быть, ей давно следовало так поступить, но решиться разделаться с родственницей оказалось не так просто. Зато сейчас даже думать не пришлось. На глаза набежали слезы, но расплакаться не получилось.
Алтарь полыхнул изумрудным, запахло паленой плотью, зашипела кровь, и тело тетки исчезло. Остался только нож. Будто именно его не хватало для завершения заклинания. На оружии выступили капли, лезвие потеряло четкие контуры, и уже через вздох металл растекся по алтарю, как вода в песок, просачиваясь внутрь черного камня.
А потом в нос ударил запах тины, залежавшихся на морском дне водорослей и над алтарем появилось изумрудное яйцо. Сальма испуганно отшатнулась, показалось, прямо оттуда на нее злым взглядом смотрит золотая саламандра. Яйцо поднялось повыше, вытянулось и закрутилось задорным веретеном, наматывающим на себя тонкую темно-синюю нить. Чародейка прикрыла глаза. Свет от нового кристалла становился невыносим.
Не помнила, сколько просидела так, пряча глаза, очнулась от того, что кто-то теребил ее плечо.
– Все закончилось, госпожа, – мягко заметил секретарь. – У вас получилось создать кристалл!
Сальма оперлась на его руку и поднялась на ноги. Довольно улыбнулась. Все и впрямь вышло лучше некуда. На алтаре, надменно сверкая зелено-синими гранями, красовался магический кристалл. Новый дар морского бога.
– Получилось, – согласилась она, еще не понимая толком, радоваться или нет.
Посмотрела вокруг, пытаясь понять, где пряталась Оливарис. В дальнем конце пещеры заметила приоткрытую дверь в старое хранилище и усмехнулась. Не помнила, чтобы его открывали при ней. Всегда думала, что там пусто, а ключи давно потеряны. Выпустила секретаря и направилась посмотреть, что внутри.
В небольшом, похожем на кладовку помещении пахло сыростью и было почти пусто. Только на полу валялись осколки от старого магического кристалла. Тусклые, мутные и будто мертвые. Сальма покачала головой.
– Я думала, господин Олафар увез остатки с собой, – сказала она секретарю, и тот встрепенулся потревоженной птахой.
– Как раз шел сказать об этом, – он опустил глаза и вздохнул. На щеках мужчины выступил румянец. – Случайно услышал ваш разговор с господином Тадиром. Он солгал вам. Господин Марир за свою помощь попросил господина Олафара уехать. Полагаю, он надеялся продолжить ухаживания, если вы останетесь одна. Мне кажется, корабль господина Олафара отнесло течением во время бури. Той, что случилась вчера днем.
Сальма сжала кулаки, сейчас она пойдет и устроит выволочку этому старикашке! Мариру не ухаживать хотелось, а оставить ее без защиты, а Тадир вольно или невольно ему подыграл.
– А больше он ни в чем не солгал?
– Не похоже. Марир и впрямь до сих пор не вернулся. Его, кстати, очень хотят видеть жрецы огненного бога, полагаю, у них есть какая-то договоренность. Он им что-то должен. Нож Тадир увидеть просто не успел. Он посылал за ним сразу, как привез вас сюда, но обычно вояки отдают все господину Мариру, он у нас связующее звено между магами и остальными. Видимо, раз господина Марира не нашли, нож просто оставили в хранилище. Вряд ли они знали, что у них за оружие. Больше лгать просто негде.
Сальма кивнула. Похоже, больше других ее обманывал бывший. Глупец, спелся с тетушкой.
– Я очень вам благодарна, – она тронула собеседника за руку и улыбнулась. – Если бы не вы…
– Наш остров погибнет без вас, – отрезал секретарь, – так что я просто делал, что должен.
– Все равно спасибо! Пойдемте, дадим кристаллу освоиться на новом месте.
Сальма захлопнула дверь кладовки, прочитала запечатывающее заклинание и направилась к выходу из алтарной. Вернется сюда после обеда, когда соберется с силами, чтобы передвинуть остров, а пока стоит подарить месту немного тишины. Книги говорили, так легче накапливается сила.
Сальма вернулась в кабинет и вынула из ящика кольцо. Подошла к окну и принялась снова рассматривать вещицу. Теперь, когда она перестала злиться на Олафа, кольцо ей понравилось. Камни сверкали как море в погожий день, а гравировка напоминала ледяной рисунок на воде. Чародейка повертела украшение в руках и нахмурилась. Показалось, если перевернуть кольцо, надпись читается по-другому. Зажгла дополнительный огонек и прищурилась. «Жду у того камня», – обещала надпись.
Сердце Сальмы забилось чаще. Она почти не помнила отца Ладира, но тот камень, рядом с которым они завершали ритуал, навсегда врезался ей в память. Вернула кольцо на палец и прикрыла глаза. Получается, есть надежда спасти Ладира? Ей Олаф нравится до потери разума, она ему, кажется, тоже. Остается только ничего не испортить.
