Эльф молчал, и я тоже.
«Мне нужно идти, адхи. Мы поговорим потом об этом. Я наведу справки об этой девушке, чтобы мы с тобой разобрались в этом деле. Я скучаю…»
Из ниоткуда взявшийся ветер нежно коснулся моей щеки и погладил её.
— Я тоже… — ответила я.
Я не знаю, почему у меня вообще возникало это чувство — будто я всегда знала Анарендила, и то, что его так долго не было в моей жизни лишало меня самого главного.
Мне захотелось вскочить и закружиться в танце — такое замечательно настроение появилось вдруг у меня. Я подскочила с места, чуть не рассыпав салат, и закружилась от радости.
Удивительно, как один такой вот разговор может улучшить настроение!
— Чему ты так радуешься? — раздался сбоку голос, и я резко остановилась и медленно повернулась.
Недалеко от моего домика, в лучах светила, стоял Лука, опираясь на дерево.
— Лука, — кивнула я ему. — Что ты тут делаешь?
Он усмехнулся.
— Странный вопрос от женщины, которая является моей женой, тебе не кажется?
Я вопросительно подняла бровь.
— Женой? Если мне не изменяет память, наши брачные браслеты сняла Богиня, и с того момента ты ещё ни разу не предлагал мне стать твоей женой.
Лука прикрыл глаза и слегка засветился.
— Ты не дала мне никакой возможности это сделать! Я хотел! Хоть раз! Всё сделать правильно!
Я закатила глаза.
— Правильно? Ты это называешь правильно? — я возмущалась, высказывая ему то, что уже несколько дней созревало в моей голове. — Ты не поговорил со мной, не узнал моего мнения насчёт женитьбы, и решил, что можешь вот так вот, просто разложив передо мной несколько платьев, сразу разобраться с проблемой?
— А что ещё нужно тебе? Ты женщина! Для вас только и важно — красиво нарядиться, украсить себя драгоценностями и иметь вес в обществе!
— Это возмутительно! У меня всё детство и юность было всё, что ты назвал, а потом я семь лет жила в домике в глуши, и мне этого было достаточно. Откуда тебе знать, что для меня важно?
Он стремительно покинул место у дерева, и приблизился ко мне, практически вплотную.
— Ты! Ты сломала мне все мои планы! Из-за тебя, глупой девчонки, я решил, что откажусь от империи, но ты решила иначе! Ты сама первая отказалась от меня! И теперь обвиняешь меня?
Я задохнулась от возмущения.
— Я?! Ты оставил меня одну, бросил меня растерянную, только что познавшую мужчину, полную новыми и странными чувствами, так, что я решила связать свою жизнь с твоим братом. Потом ворвался в мою жизнь, разбередил мою душу, заставил мечтать о том, что мы всегда будем вместе, а потом даже не стал меня искать! Я ждала тебя в Тыштах! Каждый день ждала! Умоляла Тёмного Бога привести тебя ко мне, но он мне говорил, что ты не видишь знаки.
Лука задумался — это было видно по его глазам.
— Да, знаки были, ты права. Но Милава говорила, что я придумываю…
Опять эта Милава!
— Твоя Милава пытала моего отца! Она хочет забрать магию Верховной! Ты пригрел на своей груди мару, а теперь ищешь виноватых.
— Ты отрекаешься от меня ради этого рыжего эльфа, да? — он посерьёзнел и обхватил мое лицо ладонями. — Так нравятся рыжие, да? — он зло усмехнулся.
— Да как ты смеешь! — я оттолкнула его. — Ты ничего не знаешь о том, как мы познакомились!
— И как же вы познакомились? — ехидно спросил Лука, смотря на меня с превосходством. — Подцепила на одном из своих шабашей, сверкая голой задницей во славу своего дурацкого Бога?
— Интересно, — раздалось сбоку из-за спины Луки, — с каких это пор я стал дурацким? С того момента, как ты завёл любовницу, потому что не смог справиться с давлением брачного браслета?
Мой Тёмный Бог стоял, опираясь на то же самое дерево, где несколько минут назад стоял Лука.
— Мне интересно, — Бог рассматривал своих острые когти на руках, а потом перевёл взгляд на Луку. — С каких это пор неуважение к богам у нас само собой разумеющееся? И с каких это пор считается нарушение брачных обетов обыденностью? — Бог оказался возле нас так быстро, что мы не заметили этого. — С каких пор ты считаешь, что если у тебя нет брачного браслета, то ты имеешь право на женщину?
Лука не пошевелился, внимательно глядя в разгневанные глаза Тёмного Бога.
— Я не посмотрю, что ты сын Богини, и быстро решу вопрос о твоём существовании, если ты не прекратишь так себя вести, Лука! — прогремел голос на весь лес, и спугнув стаю птиц на опушке.
— Кто ты такой, что защищаешь эту дурочку, которая повелась на слащавое лицо эльфа? Она кинулась в объятия другого, стоило мне перестать обращать на неё внимание и отдалиться! — высказал Лука в морду Бога.
— Я её Бог, и этого достаточно. Очень жаль, что ты не ценил того, что было у тебя. Но теперь Гликерия — не твоя жена, таково было решение Богини. Ты не справился с ответственностью за ваши отношения с Гликерией, и не тебе решать, как ей жить дальше. Уходи! — и Тёмный Бог легко толкнул в грудь Луку, отчего тот отлетел далеко от нас, тут же поднимаясь.
— Она всё равно принадлежит мне! — зарычал Лука в ответ на Бога, разгораясь от гнева, и я закрыла глаза ладонями от испуга.
Не хочу ничего видеть. Не хочу ничего знать.
Когда я открыла глаза оттого, что на поляне перед моим домиком наступила тишина, никого не было. Светило всё также катилось медленно к горизонту, а ветви деревьев медленно качались под лёгким ветерком.
До чего же страшны дела твои, Бог мой.
Я вернулась в дом, и принялась готовиться к полуночному ритуалу воздаяния. Мне нужно было что-то постоянное, вечное, что никогда не изменится, или хотя бы не изменится какое-то время. Я чувствовала, что мой прошлый мир тает, оставляя меня в бескрайней пустыне будущего, где я не знаю, куда мне идти.
Когда я приготовилась к ритуалу, на лес уже ложились сумерки. Я устроилась на самой нижней ступеньке домика, погрузив босые ступни в траву. Мне нужно было напитаться силой земли, ветра, чтобы почувствовать, что мои силы всё ещё со мной.
Я погрузилась в глубокий транс, и мне даже начало казаться, что рядом со мной — Анарендил, обнимает меня крепко, и нежно говорит мне:
— Я с тобой, Гли.
Лес питал меня природной силой, самой могущественной в этом мире. Я чувствовала, как энергия проходит через всё моё тело, наполняя меня до краёв.
Я была готова к ритуалу, и встав во весь рост, позволила свободной рубашке упасть к моим ногам. Уже совсем стемнело, и высоко в небе ярко сияло ночное светило, разбрасывая вокруг меня рассеянный свет.
Самое время для ночных танцев, Гли.
Когда я повернулась в первый раз, мне показалось, что со мной заплясала трава и ночная роса. Я кружилась и кружилась, периодически падая в траву от изнеможения. Я подпевала в такт каждому повороту извечную песню тёмных ведьм:
Сааве баванту сухина,
Сааве анту мираях,
Сааве баарани паянту,
Он кушит дукабак шаат…
Я пела и пела, ночное светило плясало надо мной в бешеном ритме, и я понимала, что увидь меня кто со стороны — мог бы принять за ночного демона, так быстро я плясала.
Когда я упала на траву в очередной раз, то поняла, что скоро рассвет — небо уже светлело, и ночь уже ушла за горизонт. Я плясала всю ночь напролёт!
Как давно я этого не делала!
«Я скучаю, Гли…» — прошептал мне ветер в кронах деревьев, и я улыбнулась самой счастливой улыбкой, на какую только была способна в тот момент. Я сразу поняла, что это Анарендил. Я чувствовала к нему такую безграничную привязанность, такую нежность, на которую, как мне всегда казалось, я не способна.
Мысленно я перешагнула прошлое, и отправилась в настоящее. Я настоящая тёмная ведьма, и я буду счастлива, обязательно.
Когда я, искупавшись, разнеженная в теплой воде с травами, закутанная в полотенце, вышла на кухню, намечая курс в спальню, решила утащить с собой книгу про Зарю прямо в кровать.
Почему бы и не почитать перед сном?
