президента незабываемые шрамы.
Предположив, что именно Грач избил отца, Ариэль не мог не вспомнить недавно произошедшую в президентском кабинете драку. Можно сказать, что теперь и Ариэль избил своего отца — и как тот к этому отнесся, пока неизвестно: не исключено, что хуже. В общественном туалете Зуриэля избивали ведомственные враги, а в своем кабинете — собственный сын, хотя и в порядке вынужденной обороны.
Ариэль помотал головой и пошевелил крыльями, чтобы отогнать ненужные сейчас мысли, и произнес:
— Я хочу увидеть всю семерку.
— Пожалуйста.
Ковник Мардибэль указывал на камеры, в которых находились арестованные — Ариэль заглядывал в глазки. На всех, даже на женщинах, были напялены смирительные колпаки — за исключением Дора, естественно: гном был просто прикован к кровати, хотя выглядел самым несчастным из всех заключенных. Его положение действительно представлялось худшим: если светлые эльфы были предателями, но, по крайней мере, находились в своей стране, то Дор был несомненным врагом не только Эльфийской конгломерации, но Гномьей популяции — изгоем, на протяжении многих циклов работавшим на врага. Вряд ли гномы пощадят Дора, попадись он в их лапы.
Ариэль увидел одного гнома и пятерых светлых эльфов — всех, кроме Мюриэль, которая, как предварительно выяснил Ариэль, содержалась в тюремной лекарне. Наступал ответственный момент, который следовало отыграть четко и без ошибок.
— Здесь шестеро! — высказал недовольство Ариэль. — Где седьмой заключенный? Вы что, полагаете, что я не знаю их в лицо или не умею считать?
— Эльфийка содержится в тюремной лекарне, коллега. Именно она вас интересует?
Ариэля неприятно удивила проницательность ковника — он предпочел бы увидеть на его месте честного и недалекого служаку. Вспыхнув — причем искренне, — он высказал все, что о ковнике Мардибэле думал:
— Не ваше дело, что меня интересует. Вам необходимо обеспечить охрану тюрьмы, и вы ее обеспечите во что бы то ни стало, а мне необходимо отчитаться перед президентом, и я отчитаюсь. А теперь ведите меня в тюремную лекарню.
Лекарня находилась на втором этаже, представляя собой намного более просторное и обставленное некоторыми медицинскими принадлежностями помещение. Дверь не запиралась — впрочем, в коридоре находился не только медицинский, но и военный пост, к тому же больная, в смирительном колпаке, была прикована к кровати.
Они зашли в палату, и Ариэль увидел Мюриэль. Девушка, в наброшенном на плечи халатике, лежала на боку поджав под себя ноги.
Услышав, как дверь открывается, она подняла глаза и, при виде возлюбленного, озарилась болезненной радостью.
— Оставить вас наедине? — предложил ковник Мардибэль.
— Сделайте одолжение. Я находился у этих эльфов в заложниках на протяжении полутора недель. Мне они расскажут больше, чем вам.
— Конечно, конечно.
Ковник Мардиэбль удалился, прикрыв за собой дверь, а Ариэль приблизился к возлюбленной.
— Как ты?
— Я хорошо, — ответила Мюриэль дрожащими губами.
Она присела, неудобно вытянув прикованную к кровати руку.
— Как ожоги?
— Почти зажили. Они не магические, их легко залечить.
— Покажи.
Ариэль распахнул на девушке халатик и посмотрел на обожженную руку и бок: кожа оставалась покрасневшей, но было заметно, что излечение близко.
— Ты поправишься.
— Ариэль…
— Что?
— Я хотела тогда фруктопортироваться, но отец все понял и не позволил. Я честно хотела.
— Опять ты мне лжешь.
— Нет, Ариэль, нет. Поверь мне.
— Я верю, Мюриэль. Твой отец рассказал мне.
— И что теперь? Нас всех убьют, не так ли?
— У тебя есть возможность все изменить.
— Как?
— Бежим со мной, Мюриэль, — горячо зашептал Ариэль, с беспокойством оглядываясь на дверь. — Я не знаю, куда, но мы можем бежать. В долину гоблинов, наверное. Ваш знакомый гоблин нам поможет, а возможно, и нет. Какая разница? Так ты побежишь со мной, Мюриэль?
— Конечно, Ариэль. Куда скажешь. Но как?
— Фруктопортация.
— На мне смирительный колпак, разве ты не заметил?
— Это мы исправим, сейчас же.
Ариэль нащупал застежку на смирительном колпаке, протянул к застежке волосы и с помощью магических пассов надломил.
— Смотри, — сказал он. — Застежка сломана, тебе достаточно потрясти как следует головой, чтобы смирительный колпак слетел.
— И куда мне фруктопортироваться, любимый? — спросила Мюриэль с блестящими от слез глазами.
— Ты сможешь выглянуть в окно?
С некоторым трудом, благо кровать находилась под окном, девушке удалось выглянуть в окно.
— Я буду стоять на улице, ровно через пять сотен мгновений. Ты меня поняла, Мюриэль?
— Я поняла.
— Тогда мне пора. Сначала выгляни в окно, потом снимай шлем и фруктопортируйся. Через пять сотен мгновений я буду стоять под окном, с фруктом в руке.
— Я поняла, поняла.
— Ковник! — крикнул Ариэль в сторону коридора. — Мы закончили.
В палату возвратился ковник Мардиэбль.
— Что же касается вас, — произнес, обращаясь к девушке, Ариэль, — то я немедленно передам вашу просьбу президенту. Об ответе вы будете извещены.
— Спасибо, — прошептала Мюриэль.
Ковник Мардиэбль подошел к девушке и проверил наручники, затем провел пальцами по застежке смирительного колпака. У Ариэля захолонуло сердце, но застежка не открылась, и Ариэль вышел из палаты, следом за ним поспешил начальник тюрьмы.
— Вы слышали, я к президенту, — сказал он жестко. — Принятыми мерами я доволен, о чем обязательно извещу, но вам как начальнику тюрьмы необходимо думать о большем. Полагаю, завтра мы обсудим этот вопрос.
— Буду ждать, коллега, — кивнул ковник Мардиэбль, провожая Ариэля на выход из пенитенциарного заведения.
С фруктопортацией все прошло идеально.
Как и обещал, через пять сотен мгновений Ариэль был под окном тюрьмы, в руках он держал грушу — большую и сочную, но при этом без единой царапины или вмятины. Крушу он купил у стоящего неподалеку торговца фруктами — толстого эльфа в рабочей тоге, разложившего товар на столике.
Затем Ариэль увидел в окне Мюриэль, которая из всех сил вытягивала шею, пытаясь разглядеть стоящего на улице юношу. Наручники не позволяли девушке полноценно двигаться, но для того, чтобы определить местоположение Ариэля, свободы движений оказалось достаточно.
Смирительный колпак, нацепленный на Мюриэль, затрясся и наконец слетел. Ариэль видел взвившиеся в окне волосы, затем ощутил слабую вибрацию лежащей на его ладони груши. Затем вибрация прекратилась. Не веря своим глазам, Ариэль посмотрел на тюремное окно — в нем ничего не было: ни развевающихся от действующей магии волос, ни смирительного колпака.
За спиной послышались крики. Ариэль живо обернулся и увидел разбросанные по столику фрукты и продавца, заляпанного взорвавшейся грушей, также Мюриэль, материализующуюся из воздуха в тюремном халатике. Девушка немного промазала с расстоянием, фруктопортировавшись не в грушу, лежащую на ладони Ариэля, а в другую — на столике торговца.
Кажется, обошлось: полностью материализовавшись, Мюриэль мягко осела на траву, живая и невредимая.
