class="p1">— И что это значит?! — повернувшись к служителю Храма, раздраженно бросил Аярн.
Только что закончился ритуал у священного камня. Но вместо ожидаемых помолвочных красных нитей на запястьях у него и Вивьен распустились бело-синие узоры.
— Это означает, мой господин, что прекрасная айда сделала свой выбор ранее, — с поклоном ответил кампиец.
— Какой ещё выбор? — Царевич возмущённо разглядывал неожиданное украшение.
— Камень показал, что ваша айда уже выбрала другого. И теперь вы — нареченные брат и сестра.
— И кого же она выбрала? — раздражение в голосе нарастало.
— Мне этого неведомо, мой господин, — развел руками служитель храма, — но вы можете спросить у нее самой.
Аярн перевел вопросительный взгляд на Вивьен. Та округлила и без того не маленькие синие глаза.
— Никакой выбор я не делала, ваш камень ошибается, — бойко заявила она.
— Камень никогда не ошибается, моя айда, — с поклоном ответил кампиец и невозмутимо улыбнулся.
— Но, я не хочу ее в сестры! Я хочу, чтобы она стала моей невестой! — в гневе топнул ногой Аярн.
— Выбор сделан, мой господин, изменить ничего нельзя.
— Что, совсем ничего? — вопрос прозвучал почти жалобно.
Кампиец развел руками в ответ.
Всю дорогу домой Аярн дулся и в сторону Вивьен даже не смотрел. Та время от времени подносила к лицу разрисованную вязью руку и любовалась.
Бело-синие узоры красиво оплетали маленькую изящную ручку. Рисунок медленно тускнел и скоро должен был исчезнуть совсем.
Как жалко, он такой красивый!
Ей так хотелось показать его отцу.
— Ты сильно расстроилась из-за Аярна, малышка? — Вивьен всё-таки успела похвастаться изрядно поблекшей вязью лорду Суриму, когда нашла его в покоях, отведенных им во дворце Владыки Фахтала.
Девочка покачала головой.
— А Аярн? сильно?
Кивнула в ответ.
— Зато у меня теперь есть брат. Жалко только руна почти исчезла. Она была красивая, — с сожалением поджала губки Вив.
Некоторое время она молчала, любуясь блёклым кружевом.
— Папа, а что значит на кампийском "айда"?
Вальтер удивленно поднял брови, глядя на дочь.
— Где ты слышала это слово?
— Ко мне так обращался служитель храма в пустыне. Кампийский мне дается тяжело и этого слова я не знаю. Что оно означает?
— У него несколько значений: госпожа, божественная, маленькая богиня. Тебе какой вариант нравится больше?
Малышка завела за ушко выбившуюся прядку шоколадного цвета и серьёзно задумалась.
— Мне больше всего нравится "маленькая богиня", — выбрала наконец.
— Кто бы сомневался, во вкусе тебе не откажешь, — усмехнулся лорд Сурим.
За ужином, проходившем на открытой веранде Золотого дворца, в тот вечер, Фахтал, владыка Царства желтых песков, хохотал до слез.
Ему только пару часов назад доложили, что царевич утром изволил посетить Храм Всех Посвященных и вернулся оттуда расстроенный и с наречённой сестрой.
— Аярна, конечно, жалко. Хотел невесту, а получил сестру, — говорил он, вытирая слезы и переводя от смеха дыхание, — так себе замена… Но твоя малышка, Вальтер, удивила меня похлеще моего сына! Ей только семь, а она уже суженного себе выбрала. И когда только успела?!
Царта, сидевшая за столом по левую руку от мужа, была более сдержанна в эмоциях, но и она с трудом скрывала улыбку.
— Тяжело тебе придется с ней, Вальтер, — качая головой, произнесла красавица-царица.
— Скорее всего, Царта, тяжело с ней придётся тому, кого она выбрала, а не Вальтеру, он-то уже привык, — хмыкнул Фахтал, — а этот счастливчик ходит где-то себе спокойно, и не догадывается, как ему уже повезло!! А всё! попался, голубчик! Никуда не денется!
И Фахтал снова раскатисто расхохотался.
— Вальтер, ты знаешь, кто он? — с улыбкой глядя на гостя, уточнила Царта.
— Даже не догадываюсь, — невозмутимо пожал плечами лорд Сурим.
— И тебя это не пугает?
— Вовсе нет, я даже рад. Я больше боялся, что Вивьен никогда никого не выберет. Ну, а на кто он — всё равно станет ясно, рано или поздно…
Не помню, когда последний раз я так радовалась возвращению домой. Кажется, никогда.
Раньше всё было по-другому.
Во всех путешествиях рядом всегда был отец, и в какие бы переделки мы с ним не попадали, а попадали мы частенько, я всегда была спокойна и уверена, что ничего плохого с нами не случится.
А в этот раз всё пошло не совсем так, как я предполагала.
Вернее, совсем не так.
Каникулы в ковене Семи Лун у моей подруги Сали Ош не предвещали ничего необычного. Всё было тихо, спокойно и размеренно, до тех пор, пока не появился ее братец Шен, который внес в мою безмятежную жизнь некоторую сумятицу своим настойчивым вниманием.
И дальше всё завертелось само собой.
Неконтролируемый выброс магии, поединок с оборотнем, магический откат, нападение черных магов, схватка с Сайрусом Крумом и его марионеткой.
Видит Верховный Небесный, не так я себе представляла эти каникулы! Ну, честно…
И, вот, наконец-то, после всех этих передряг и приключений, я дома.
Я. Дома.
Нет ничего важнее для любого мага-путешественника, чем родной дом.
Миры, порталы, приключения, опасности — это всё имеет совсем другой вкус и смысл, когда есть куда возвращаться и есть к кому возвращаться.
Отец всегда говорил, что есть маги-путешественники и маги-скитальцы.
Маги-скитальцы, в отличие от магов — путешественников не имеют дома, они бродят по миру или по разным мирам, нигде не оставаясь надолго, ни к кому не привязываясь. Хорошо это или плохо? Каждый решает для себя сам.
Я бы никогда не хотела стать скитальцем. Мне важно знать, что у меня есть куда вернуться и к кому.
Что может быть лучше, чем после всех испытаний, тревог, бессонных ночей, походных ночевок в шатрах или под открытым небом, ты, уставшая, переполненная впечатлениями, новым волнующим опытом, интересными знакомствами, наконец, переступаешь порог родного дома, где тебя ждут, радуются твоему возвращению и любят.
Дом…
Для меня это не просто здание из камня, дерева и железа, с толстыми стенами, за которыми можно спрятаться от всего мира, и надежной крышей, защищающей от всех стихий.
Для меня это уютный мир, в который хочется возвращаться, где можно быть самой собой, где живут те, кто мне дорог: мой отец — лорд Вальтер Сурим, Шайен Терр, Фати, Бойл, все-все, кто наполняет этот дом жизнью, теплом, светом и… запахами.
Обожаю запах нашего дома.
В библиотеке он чуть сладковатый с еле уловимыми нотками густых масел, что использовались в чернилах и красках книг.
В кладовой, где хранятся съестные припасы, он соткан из сушеных яблок и вишен, вяленого мяса и сырных голов.
В столовой всегда пахнет чистотой и лимонами. Фати считает,
