силуэты были настолько тусклы, что сливались в один даже в свете нескольких свечей. Огромный чёрный зверь, появившийся из сросшихся облаков и деревьев нависал над миниатюрными фигурками принца и колдуньи, такими маленькими, что приходилось присаживаться на пол, чтобы их увидеть. И, подобно ранам, на теле этого огромного чудовища сверкали бутоны алых роз. Если отойти подальше, то казалось, что на картине изображён куст и пара птиц, сидящих на разных ветвях.
После этого на стенах были нарисованы беспорядочно разбросанные предметы и лица. Были стопки книг, цветы, птицы, деревья, лица спящих людей, среди них Аннабелль увидела даже четверых близнецов. Они спали, лёжа кругом, сцепив руки и положив головы друг другу на плечи. Что с ними теперь?
Наверху хлопнула дверь. Ей вторили ещё несколько; разгулявшийся сквозняк грубым толчком вернул девушку к реальности. Финал истории затерялся среди жутковатых рисунков, как в лабиринте, и ждал Аннабелль в другом конце коридора.
Буря за окном утихла, но тучи не спешили расходиться. То и дело холодная ночная тишина разрывалась от вновь начинавшего хлестать дождя, прекращавшегося так же неожиданно, как начинался, словно небо пыталось успокоиться после долгих и отчаянных рыданий, а слёзы всё возвращались, нарушая долгожданный покой. Окна остались позади, ровно как и светильники, а впереди была кромешная тьма, в которой растворялось всё, даже свет свечи. Анна шла почти вслепую, боясь оступиться, в голове её волчком крутилось желание развернуться и уйти подальше от темноты, взять с собой серебро ночного света и вернуться. А может, и не возвращаться вовсе. Гнетущая атмосфера страха висела под потолком, давя всем своим весом, и чем выше поднималась девушка, тем сложнее было сопротивляться этому ужасу, проникавшему под кожу подобно сотне ледяных игл.
Вдруг она остановилась и принялась слепо шарить рукой впереди. Пальцы нащупали грубую деревянную дверь. На полу рядом с ней лежал тяжёлый замок, громко лязгнувший, когда девушка задела его ногой. Анне казалось, что она находилась в темнице, где не было окон и тяжёлые двери сдерживали всё, что может быть опасным, и сам замок каменной громадиной давил на них своим весом, не давая даже пошевелиться. Над ними было только небо, зацепившееся за шпиль башни. Дверь была испещрена глубокими царапинами, они бледными шрамами неведомой никому битвы покрывали её всю, будто какой-то зверь остервенело бросался на дерево, вонзая в него длинные когти, не чувствуя боли от слепой ярости. Аннабелль затаила дыхание и, отказавшись даже думать об отступлении, толкнула дверь.
Внутри не было ни цепей, ни кандалов, ни забытого всеми ужаса, запертого в десятке клеток с тысячей замков. Зато были огромные окна во всю стену, так что даже самый слабый свет заполнял комнату целиком. Небольшое круглое помещение напоминало световой барабан храма, увенчанный высоким куполом со шпилем. Здесь не было ни одной свечи кроме той, что принесла с собой Аннабелль, но несмотря на это девушка могла рассмотреть белые силуэты, парившие над полом, точно призрачный туман. Они висели в воздухе неподвижно или слегка покачиваясь. Скользивший по полу сквозняк ворошил разбросанные повсюду листы бумаги. Огромные холсты стояли на мольбертах, завершённые картины были подвешены к балкам на тонких, незаметных в темноте верёвочках; и с каждого на Аннабелль смотрели лица, увиденные ею в зале и оставленные далеко в прошлом. На полу всюду валялись кисти и грифели, шуршавшие и гремевшие всякий раз, как Анна, стараясь идти предельно осторожно, наступала на один из них. Тишина разлеталась от этого лёгкого шума и тут же возвращалась, а девушка стояла, замерев, как статуя, ожидая чего-то, но ничего не происходило. Неподвижное молчание было хуже всего, оно изводило её, заставляя ещё внимательнее прислушиваться к каждому шороху и ещё медленнее лавировать в мастерской.
У самой дальней стены комнаты на пол были брошена перина и одеяло поверх неё. Анна осторожно закрыла пламя свечи ладонью и подошла к скромной постели. В лучах света освободившейся от плена облаков луны, раскинув руки в стороны, лежало нечто, похожее на человека, созданное по его образу и подобию, но настолько ужасное, что невозможно было смотреть на него без содрогания. Казалось, что тело сломали множество раз и неуклюже срастили кости вновь, его лицо (если это можно было назвать лицом) даже во сне изображало такую боль, словно каждый вздох причинял существу ужасные мучения. Весь он был покрыт сетью шрамов и вздутых вен, словно чёрные и белые змеи ползали по бледной коже, вонзаясь в неё множеством зазубренных чешуй. Один вид его вызывал отвращение и ужас, но Анна, как заворожённая, подходила всё ближе, всматриваясь в его уродство, и, видя боль, искажавшую его лицо, в ней просыпалась затмевавшая всё жалость. Вдруг он открыл глаза и сел, словно всё это время, как зверь в засаде, следил за девушкой, нарушившей его покой. В его глазах не было дикого звериного огня, они были непроницаемо черны и казалось, что в них зарождаются все населявшие замок ужасы. Анна замерла, скованная страхом так, что не могла пошевелиться. Человек долго смотрел на неё, но его испещрённое шрамами лицо не давало прочесть проявлявшиеся на нём эмоции, но в глубине этих уничтожающих душу глаз на секунду промелькнула вспышка удивления.
— Аннабелль.? — он резко поднялся и в это мгновение страх проник в тело девушки, наполнил собой её вены и заставил бежать. Вслепую, не разбирая дороги, оступаясь и чудом удерживая равновесие, ни на секунду не оглядываясь.
Позади с эхом её собственных шагов сливались чужие, звучавшие всё ближе и заставлявшие девушку ещё скорее искать выход. Ноги сами несли её прочь из замка, в лес, под спасительный купол деревьев, туда, где безопасно. Кто-то звал её, но вместо человеческого голоса она слышала лишь рычание. За несколько секунд она преодолела лестницу. Девушка пробиралась через лабиринт коридоров и комнат, едва не плача от переполнявшего её страха и осознания, что хозяин замка знает свои владения гораздо лучше, чем она. Какая-то мысль, сделавшаяся бесплотной на фоне сводившего с ума ужаса, всё металась в голове Аннабелль, умоляя девушку остановиться, спрятаться в одной из комнат, пересилить страх и дождаться рассвета, потому что… Но та не слышала.
В окнах сквозь оставшуюся после дождя дымку сверкало алое солнце, заливая небо красным цветом. Девушка спускалась по лестнице в уже знакомый ей вестибюль. Там, за массивными дверями, был лес, его тихий успокаивающий шёпот, и девушка рвалась к нему из последних сил. Вдруг дверь распахнулась. В замок ворвался гремящий оружием Венсан. Увидев его, Аннабелль бросилась к нему, задыхаясь, она
