– Ясно, вы недовольны своим троном… А я вам зачем? Хотите отца шантажировать?
Темновит поморщился:
– Слишком примитивно. Но тебе простительно, ты выросла среди смертных. И ты еще, в сущности, ребенок.
– Тогда что? Тень, которая вытащила меня из квартиры Изенбека, – это ведь ваша тень? Она говорила какие-то гадости об отце.
– Это не гадости, это правда. Ты ведь знаешь легенду о дочерях Макоши? О Доле и Недоле? – он пристально изучал Катю, будто перебирал ее по косточкам. Катя кивнула. – Если слышала об этом и знала то, что ты – Доля, отчего не интересовалась, где твоя сестра?
Катя нахмурилась:
– Мне говорили, что она где-то в другом месте.
– И ты удовольствовалась этим? Поверила?
– У меня нет оснований не верить родителям.
Темновит выпрямился, тонкие пальцы обняли угол подлокотника, а взгляд стал холодным и злым.
– И это напрасно. Воля государей нечасто совпадает с родительской. Тебя уже выдернули из привычного мира и лишили места, которое ты могла занимать все это время по праву, лишили возможности впитать в себя традиции и нравы своего народа, отправив на чужбину… Но сестре твоей повезло еще меньше. Тебе сказали, что она где-то в другом месте? Забавная версия. Учитывая, что все это время она находится в темнице.
Катя замерла:
– То есть как – в темнице?
– Ну вот так. Как обладательницу темной магии, ее могли отдать мне, но Велес с Макошью предпочли запереть ее и спрятать от всех. Чтобы не пришлось делить трон и не допустить споров о правах на него.
Катя почувствовала, как голова налилась свинцом, стала тяжелой, от душного голоса в ней мутило.
Она покачала головой, уже понимая: еще немного, и она потеряет сознание.
– Зачем вы мне всё это говорите? Вы украли дневники отца, чтобы сказать мне это?
Темновит усмехнулся:
– Нет, конечно. Ведь это только часть правды. А главная правда – в том, что ты оказалась не нужна отцу. Поэтому он снова выпроводил тебя сюда, в этот мир. И закроет тебя здесь. Карта сгорит, и ты не сможешь вернуться. Останешься одна. А это именно то, чего хочет Велес.
Катя почувствовала, как пошевелилась игла в воротнике, сразу стало легче дышать. Сознание, что Берендей, дух посоха, где-то рядом, приободрило. Девушка посмотрела на Темновита:
– Я понимаю, вы хотите поссорить меня с отцом, настроить против него. Зачем?
Темновит покачал головой:
– Я все еще надеюсь тебя уберечь. Долю заложили, как жертвенное животное, и ведут на казнь. В конце которой ты именем отца и ради спасения своего царства лишишься собственной магии и будешь выброшена на съедение мороку.
– Вы лжете.
Она слышала про заложную невесту от Фотины, но не верила, не понимала, что это может означать на самом деле. Губы мужчины дрогнули в снисходительной улыбке. Он покачал головой, уловив смятение в глазах племянницы.
– Они запутались с Мирославой, заблудились в собственных сетях. И сегодня ты и твоя магия принадлежат Византии и ее императору. Находясь в мире людей, вы просто теряете время.
– Что вы хотите? Вернее… Что вы предлагаете? Вы говорили, что хотите помочь, но пока только оговорили отца и запугали меня. Я хотела бы уйти отсюда…
Темновит пожал плечами. Небрежно взмахнул рукой, рассеял пейзаж и вернул их обоих в коридор.
– Как видишь, я не держу тебя.
Катя встала.
– Дневники… Вы вернете их?
Она смотрела исподтишка, изучала его. Он и правда был очень похож на отца. Он в самом деле может быть его братом: те же черты, манеры. У отца, правда, более резкие повадки, более размашистые движения. Темновит же будто лесная кошка: обманчиво плавный, ласковый. И оттого еще более опасный. Вот и сейчас, вернув ее в одно мгновение назад, он продолжает удерживать ее взглядом. А ее мучает – правда ли то, что он сказал о Недоле, об отце и о Византии?
Словно угадав Катины мысли, он усмехнулся. Мимолетно, она бы даже не заметила, если бы не смотрела на него в упор.
– Мне они не нужны. – Черный морок у его ног расступился, в нем проявилась сумка.
– Отец говорил, что сиамский вор, то есть вы, по чьему-то заказу действовал. Это так?
– Мой брат любит фантазировать и приписывать мне новые демонические качества. Между тем мне хватает и моих собственных, – он рассмеялся.
От его смеха ей стало совсем дурно. Катя сглотнула, тайком дотронулась до серебряной иглы – вроде отпустило. Взгляд цеплялся за сумку у ног Темновита, справа, у ножки его трона. Чтобы взять ее, придется подойти вплотную и наклониться. Мужчина тоже понимал это, смотрел выжидающе и настороженно улыбался.
Катя откашлялась.
– Я могу забрать сумку?
Он безразлично пожал плечами:
– Бери… – и снова взгляд в упор.
Катя сделала неуверенный шаг вперед – черный морок заколыхался вокруг, будто потревоженный зверь. Тень за спиной Темновита обострилась, оголив клыки и широко расставив крылья. Еще несколько шагов – сумка так близко, наклониться и забрать.
Девушка не сводила взгляд с Темновита и тени за его спиной, наклонялась медленно, надеясь, что удастся захватить пряжку и потянуть за нее. Она выдохнула с облегчением, когда пальцы сомкнулись на мягкой шелковистой замше. Рывком дернула к себе.
И тут же ледяная хватка на затылке и золотисто-янтарные глаза совсем близко – Катя могла рассмотреть, как в них плещется ненависть. Темновит схватил ее за волосы левой рукой, притянул к себе, да так, что она рухнула на колени, не выпуская сумки.
– Ты не спросила главного: где же заточена твоя родная сестра? – прошептал он в лицо, и черный морок вокруг них угрожающе зарычал, как голодный зверь, подкрался ближе, облизывая Катины ступни, касаясь одежды.
Свободной рукой девушка вцепилась в руку Темновита, удерживавшую ее за волосы:
– Пусти! Ты обещал не трогать меня!
– Не стоит верить всему, что говорит Черный бог, – он снова усмехнулся.
Катя с ужасом заметила, как правой рукой он вытащил из черного морока длинный и узкий серебряный меч – она видела такие на древних гравюрах. Мгновение – и, развернувшись, острие оказалось приставлено к ее горлу, уперлось в яремную впадину.
– Нет, пожалуйста, – Катя схватилась свободной рукой за лезвие в попытке отодвинуть его от себя, но тут же отдернула руку – горячая кровь брызнула на пол. Морок скользнул к ней, обнюхивая и пробуя на вкус, будто хищный зверь.
Темновит медленно поднялся, из Катиных глаз брызнули слезы, казалось, что волосы вот-вот будут вырваны из луковиц. Девушка даже слышала, как они скрипят от натяжения. Темновит удовлетворенно прошептал:
– Правильно, не стоит касаться моего меча, он слишком любит живую плоть… И давно не лакомился свежатинкой.
Левая рука Черного бога по-прежнему не отпускала зажатые в кулаке волосы Кати, не позволяя отстраниться, а меч Темновит держал почти вертикально над ней, острием царапая кожу шеи.
– Что тебе надо? – Катя старалась не шевелиться, стояла перед ним на коленях, к груди по-прежнему прижимала сумку с дневниками отца, а раненую ладонь притиснула к замше, надеясь хоть немного унять кровотечение. Дышала с трудом – любое неосторожное движение, и тонкая кожа на шее не выдержит под натиском лезвия, за этим, видимо, наступит смерть.
– Только вернуть свое, принадлежащее мне по праву, – торжественно произнес Темновит. – Я освобожу твою сестру, откуплюсь ее силой от черного морока, а саму ее предъявлю Совету как доказательство лжи, обмана и преступления, совершенного моим братом. Я не хочу тебя убивать. Ты мне нужна живой, дочь Велеса. Ты и твоя сестра.
Желтые глаза смотрели пристально, изучая ее, считывая страх и недоверие.
– Ты сказал, она в темнице… Освободи ее, если так, – прохрипела девушка.
Острие меча медленно прокололо кожу, по груди – Катя чувствовала это – потекла струйка крови. Морок неторопливо поднялся по струйке вверх, к основанию ранки. Будто ледяной язык лизнул тело, и сразу после этого – жжение, словно тысяча иголок вгрызается в кожу и разрывает плоть изнутри. Катя захрипела от боли, с удивлением уставилась на своего мучителя, давясь слезами.
