Глава 28
Горячие губы Элора обжигают. Кончик его языка скользит по моим зубам, проникает в рот, захватывая мой язык. А руки – руки скользят по бёдрам, стискивают, тянут к себе, и он прижимает меня к стене. Сквозь слои одежды чётко ощущается выпуклость в его паху. Элор вжимается в меня, позволяя острее ощутить, как сильно он меня хочет. Пляска языков прерывается, Элор скользит поцелуями по моему подбородку, шее, лижет за ухом и урчит.
С треском и цоканьем разлетаются в стороны пуговицы мундиров, мы прижимаемся друг к другу – жарко, судорожно. Крылья Элора распахиваются, накрывают нас своей тенью. И мои крылья тоже рвутся наружу от всех этих прикосновений, желаний, его близости.
Элор заглядывает мне в лицо. Его губы раскраснелись от поцелуев, на щеках играет румянец. Он улыбается… и вдруг вздрагивает.
Судорога пробегает по его телу, и румянец сходит с вытянувшегося лица, кожа бледнеет, становится какой-то восковой, глаза тускнеют. Элор пошатывается. Из его груди торчит остриё, и алая кровь струится по животу, капает на пояс, пропитывает штаны, разливается по полу нескончаемым потоком.
Холод охватывает меня. К горлу подкатывает тошнота. И голова взрывается от боли.
Я кричала. Металась по постели и кричала. Понимала, что уже не сплю, но не могла вернуть контроль над извивающимся телом.
Горло жгло. Я дёрнулась и села, бросилась вперёд и свалилась с кровати – и только тогда осознала, что снова управляю руками и ногами. Меня трясло. Желудок скручивало так, что казалось, сейчас вывернет всеми внутренностями сразу.
Заскулив, я покатилась по ковру, пытаясь хоть как-то отвлечься от раздиравших меня ощущений.
Сон.
Это был просто сон.
Закусив губу, я прижалась лбом к изумительно холодному полу. Плечи дрожали.
Как же я себя ненавижу. Ненавижу эту слабость, это нелепое женское тело, инстинктивно тянущееся к дракону.
Ненавижу.
За то, что ответила на последний поцелуй. Пусть это длилось всего несколько мгновений, но я отвечала столь же жадно, судорожно, неистово. Целых несколько мгновений я, как и семь с половиной лет назад, была готова на всё.
Ненавижу!
Потом я, конечно, дала под дых (пах-то Элор защищал, привычный), и, не прояви он ловкость, ещё бы и нос о колено сломала, но Элор отгородился от меня магическим щитом, и выплеснуть злость на него не удалось. Поэтому мне доставался гнев и на него, и на себя.
Я так злилась за эту ненужную, бессмысленную привязанность.
Я непростительно расслабилась.
И сама жизнь напомнила об этом на следующий день: наследник Озаранского престола, его средний брат и их жёны были убиты. Прямо в их родовом дворце. Прямо на приёме. Культом Бездны.
Два бронированных дракона правящего рода и две бронированные драконессы – их избранные. Никто не смог этому помешать.
Их просто уничтожили.
Надменный озаранский король Элемарр остался с одним наследником – небронированным драконом, не нашедшим себе избранную на первых двух отборах. И королева уже родила троих, больше не сможет, а пока она жива – артефакт ни одну драконессу не признает избранной Элемарра. По сути в этом роду правящих ледяных драконов осталось только двое, и если они умрут, род прервётся.
Вот так просто.
В одно мгновение.
Культ Бездны практически уничтожил озаранскую династию, плевав на их броню, силу, защиту родового артефакта и прочее.
А я имею глупость привязываться к Элору, у которого не то что брони нет – он от любого перенапряжения может умереть! В любую секунду! Прямо сейчас!
А Элору ещё и неймётся, он будто специально нарывается! Взял и поставил Валерии свою родовую метку в интимную зону. Я, конечно, по собственному опыту знаю, как легко заблокировать находящуюся на руке (обычно их туда и ставят) метку, но… но… принц Арендар за такое своеволие мог и на дуэль вызвать. Повезло Элору, что он отделался только поломанными магическим паразитом перьями да вылетевшими от его рыка стёклами.
Всё могло обернуться дракой и ухудшением состояния, как к такому балбесу привязываться?!
Уже двое суток прошло с кошмарного убийства, а у меня от мысли об этом до сих пор спина и живот чешуёй покрывались и всё внутри дрожало.
Говорили, что тронный зал озаранского дворца Инклестин весь был залит кровью, стал просто красным.
Образы нахлынули на меня – до боли знакомые, пробирающие до костей. Меня снова затрясло.
В дверь постучали.
Я сосредоточилась на этом нервном торопливом стуке, чтобы вырваться из воспоминаний, из заполонивших меня кошмарных видений, чтобы просто дышать, чувствовать своё сведённое судорогой тело.
В дверь стучали, колотили. Напористо. Огненно. Испуганно.
– Халэнн, открой! Халэнн, это срочно!.. Халэнн, если ты не откроешь, я выломаю дверь! – панику Элора я слышала даже сквозь приглушение створки.
Как же я ненавидела его за то, что он такой красивый, вкусно пахнущий, соблазнительный, совершенно несдержанный, неосторожный, импульсивный, глупый.
Как ненавидела себя за то, что позволяла всем этим чувствам бушевать в сердце.
Боль трансформации помогла мне сосредоточиться.
А дальше дело техники: обмазаться зельем, быстро одеться.
Дверь уже трещала под ударами Элора, когда я, наконец, сняла защитные чары.
Створка распахнулась, выплёскивая свет из гостиной, Элор по инерции пролетел внутрь и неожиданно упал на пол. Сердце ёкнуло.
Элор – воин. Он не должен вот так падать из-за пустяка.
Он лежал в прямоугольнике падающего из гостиной света, и его трясло.
Как меня недавно.
Да что там, пальцы у меня до сих пор подрагивали, пришлось сжать кулаки.
Сердце заходилось. Я зажгла тусклую сферу-ночник и закрыла дверь в гостиную. Судя по тому, что никто из любовниц там не появился, Элор позаботился о звукоизоляционной защите.
Он перевернулся на спину, сложил руки на животе и просто смотрел на потолок.
– Я переночую у тебя, – выдал сипло. – Спой мне колыбельную.
– Что случилось?
– Просто спой мне колыбельную! – рявкнул Элор и сел, уставился на меня тёмным бешеным взглядом. Прорычал: – Без вопросов, без ударов. Просто. Спой. Колыбельную. Что ты хочешь в обмен? Денег? Титул повыше? Что тебе нужно, чтобы ты просто сделал это?
Широко распахнув глаза, я смотрела на него. Эта его ярость… и боль… отчаяние. Ненависть…
Я отступила на полшага…
– Халэнн, – зарычал Элор.
Остановилась.
Это был незримый баланс между яростью и страхом. Мы смотрели друг на друга. Лицо Элора дрогнуло, он зажмурился и рухнул на пол, накрыл глаза сгибом локтя.
– Прости… Я… я опять не мог уснуть. А потом… Мне стало так неспокойно на сердце, так потянуло, и я телепортировался в комнату Леры. Я не тронул ни одно их перо, не подумал об этом даже. Стоял там и… слушал её дыхание. Её запах… меня привлекал.
Мой судорожный вдох нарушил тишину. Ноги ослабли, и я опустилась на колени.
Избранную… в Валерии Элор почувствовал избранную. Поэтому он всё время нарывался…
– А теперь спой мне колыбельную, – попросил Элор. Свободной рукой он стиснул ворс ковра. – Пожалуйста, я просто хочу спать и не видеть ничего во сне или видеть лишь тебя. Пожалуйста…
Его голос словно лезвиями резал душу, мой голос не хотел подчиняться. Несколько ужасных мгновений казалось, что я не смогу вымолвить ни слова, но я смогла взять себя в лапы, и голос подчинился моей воле, потёк плавно, нежно, чарующе:
– Спи дракончик маленький…
Глава 29
В общем-то в мои обязанности не входило отслеживание дел ИСБ после передачи их в суд, но то, что касалось Флосов, интересовало особенно сильно, и семью Элиды Флос, их сопровождающих, их реакцию на судебный процесс я пропустить не могла.
Да просто изучение качества их ментальных амулетов многое могло бы сказать об их реальном финансовом положении и ценности хранимых в памяти тайн.
