— Как же я сразу не догадалась, – мотала головой девушка, словно раскрыла, наконец, секрет, мучивший ее долгое время. – Он его в самом деле любит.
— Это хорошо, почему ты опять печальна? – спросил литиат.
— Мне жаль Николь, – вздохнула княжна. – Они ее в могилу сведут. Нельзя ее в это посвящать.
— Почему? Разве она будет не рада? – Даан не понимал Бьянку, а она его.
— Думаю, не очень, – княжна встала, поправив одежду и волосы. – Пообещай никому не рассказывать.
— Я не понимаю, кому это интересно? – Даан тоже встал с подушек. Становилось прохладно.
— Ты просто прелесть, – девушка обхватила его лицо ладонями и поцеловала. – Я тебя люблю.
— Ты очень странная, даже как для человека, – ответил маг, наблюдая за ее действиями.
— Это вместо: “я тоже тебя люблю”? – спросила девушка улыбаясь.
— Прости. Я тоже тебя люблю, – исправился Даан, повторив за ней.
— Нет, так не годится, – вздохнула неудовлетворенно княжна. – Я тебе не верю.
— Потому что это просто слова, – ответил маг, привлекая ее к себе. Он обнял девушку, обхватив за плечи, так что она почти полностью скрылась в складках его длинного плаща. Бьянка не противилась, тоже обняв его за талию и скользнув руками под плащ. Литиат прижался своей гладкой щекой к ее щеке и закрыл глаза. Княжна улыбнулась и хотела что-то сказать, как вдруг почувствовала себя странно. По телу прошла дрожь, стало жарко, но в то же время ее знобило. Литиат не двигался, просто удерживая ее за плечи, но она кожей чувствовала нежные прикосновения, скользящие по телу, словно под одеждой ее касались чьи-то теплые руки. Они беспрепятственно двигались от кончиков пальцев на ногах к коленям, потом к бедрам и талии, дальше вверх по спине и груди. Девушка хотела открыть глаза и убедиться, что Даан по-прежнему держит ее за плечи, но невидимые руки опять коснулись ее затылка и все повторилось. В этот раз касания были уже более ощутимыми и дольше задерживались там, где ей этого хотелось. Казалось, она может управлять этим невидимым любовником, ласкающим ее так умело и дерзко. Никогда прежде она не испытывала такого возбуждения и наслаждения, ни с одним мужчиной не могла вкусить подобных утех. Хотя маг даже не целовал ее. Бьянка забыла, где она находится, кто она и вообще все, кроме своего партнера в столь непостижимом действе. Не в силах более выносить эту игру, она слабо вскрикнула и резко отпрянула. Но литиат ловко подхватил ее, не дав упасть, поскольку силы девушку оставили. Она бесшумно опустилась ему на руки, приоткрыв глаза, затуманенные неведомым прежде блаженством.
— Что это? – спросила она хрипловато, все еще тяжело дыша. Маг поднял ее на руки, легко как перышко.
— Я говорил, что не ребенок, – ответил он, направившись к шатру, где располагалась женская часть обоза.
— Ты потом все объяснишь мне, – проговорила княжна, все еще пребывая в полуобмороке после пережитого наслаждения.
— Я просто хотел показать тебе, что люблю, – ответил Даан, входя в шатер. Занавесь сама собой растворилась перед ним. Внутри было темно и слышалось посапывание обитательниц. Маг бесшумно подошел к пустующей кровати и опустил на нее возлюбленную, все еще тяжело дышавшую и не открывавшую глаз.
— До рассвета недолго, но ты успеешь отдохнуть и набраться сил, – сказал он тихо, погладив ее по щеке. Бьянка тихо застонала, погрузившись в волшебный сон.
6е. Первый летний месяц.
Солдаты Холоу вернулись в Стоунхолд под предводительством нового короля. Тибальд первым въехал в полуразрушенную столицу верхом. Люди радостно встречали его, высыпав на улицы и площади. Простым жителям больше по душе был принц, чем иноземцы. Узнав, что после поражения и смерти короля Эрика на трон взошел его сын, все с облегчением вздохнули. Все опасались, что после войны они попадут под власть эльфов или Вандершира, дружного с магами, поэтому новость встретили с ликованием и песнями. Король Тибальд был им близок, хоть и принял условия захватчиков. Вернувшихся солдат тоже встречали с почестями, как будто они и не проигрывали вовсе, а просто отступили на время, чтобы вернуться. Только на отряды вандерширцев, вооруженных новым неизвестным в Холоу оружием, смотрели с опаской и недоверием.
Карета королевы ехала окруженная именно этими гордыми всадниками, состоявшими прежде под командованием самого вандерширского короля, и были его личной гвардией. Королева выглянула в окошко и помахала подданным рукой. Люди немного осмелели и начали кланяться, посчитав, раз королева доверяет чужакам, значит, им следует оказывать почести. Вандерширцы же, казалось, не замечали окружающего ликования, зорко наблюдая за порядком и неприкосновенностью кареты.
Тибальд остановил коня возле дома одного из самых богатых и знатных горожан. Это был его друг, герцог Амато. В войне с Вандерширом, герцог, конечно же, был на стороне Эрика, как и сам Тибальд. Он командовал одним из подразделений, удерживавших город, и был пленен вместе со своими солдатами. Поскольку большого сопротивления при этом не оказал, то был цел и невредим, как и его подразделение. Теперь он ехал следом за королем, получив при новом правителе звание генерала. Это был еще молодой, привлекательный мужчина с короткими светло-русыми кудрями и светло-зелеными глазами.
Герцог и король спешились и вошли в особняк, оставшийся нетронутым. Он стоял на одной из площадей в северной части города. За широкой, обитой железом дверью, был просторный холл, теперь немного опустевший, но раньше богато убранный дорогой мебелью и коврами. Прислуга встречала господина, появившись из недр дома. Двое пожилых мужчин: дворецкий и камердинер герцога и три женщины разных возрастов: экономка, кухарка и горничная. Остальная прислуга покинула дом вместе с хозяйкой, женой герцога, задолго до осады. Герцогиня была родом из Вандершира и одно время жила при дворе короля Теодора. В Вандершире у нее была родня, к ним она и уехала, избегая ужасов войны.
Хозяин дома приказал проводить короля в гостиную, а сам вернулся к двери. Карета уже подъехала ко входу и Виктория вышла, держа на руках младенца. Люди, собравшиеся на площади, встретили наследника радостными возгласами, передавая новость дальше по заполненным улицам. Но шум сотен голосов мгновенно стих, когда следом за королевой появился маг. Его внешность и одежда была хорошо всем знакома. Немногие жители столицы не смогли увидеть литиатов во время взятия. О солдатах захватчиков сразу забыли, вся ненависть теперь была сосредоточена на колдуне, посмевшем появиться в разрушенном им и такими как он городе.
