— Мне кажется, что тебя не может остановить наличие или отсутствие одежды, Хэла, — проговорил в неё Рэтар.
— Мне в одежде даже комфортнее, — прохрипела она, а Рэтар задрал её юбки практически ей на голову и стал целовать те места, которые оголились.
Всё. Уух, ветер воет в пустоте черепной коробки. А, нет, только одна мысль. Жёсткая и страшно неприличная. А она может позволить себе такое озвучить? Но это было уже не важно, потому что самой захотелось избавиться от всего сдерживающего и не комфортно в одежде, нет! Потому что хотелось почувствовать, чтобы сгореть к чертям, которые снова плясали у неё в внутри, вместо пресловутых бабочек.
“Только не смей сбавлять темп, только… — молила Хэла, — ох, боже, если ты там где-то есть, пусть это не заканчивается, пожалуйста!”
Небо начало светлеть, когда они устроившись рядом с друг другом отчаянно пытались снова вспомнить каково это — просто дышать.
Хэла голая лежала на животе и смотрела на изменяющееся небо и пытаясь вернуть себе способность мыслить. Рэтар медленно гладил её спину. Потом нагнулся над ней и стал целовать линию позвоночника от поясницы, продвигаясь вверх. Этого она выдержать уже не смогла.
— Перестань, — рассмеялась ведьма, заёрзав. — Ты щекотный.
— Хочешь сбрею всё? — спросил феран внезапно.
— Не надо, — улыбнулась Хэла.
— Я собирался в это благословение Изара сделать это.
— В смысле? — она посмотрела на него с непониманием.
Рэтар рассмеялся:
— На благословение Изара мужчины сбривают бороды и иногда волосы. Это обряд обновления и благодарности, — пояснил он.
— Боги, каждый тир? — повела бровью ведьма.
— Не все, это не обязательно, — мотнул головой феран. — Но Тёрк вот каждый, а я уже давно этого не делал, тиров десять, но в этот раз надо.
— Почему? — спросила она.
— Потому что в этот раз мне есть за что благодарить, — нагнувшись он поцеловал её плечо, а Хэла спрятала лицо, потому что — ну, сколько уже можно доводить её?
Она хотела много-много чего сказать, но у неё не получалось, потому что всё это заваливало её с головой в нежность, умиление, какую-то невообразимую негу наслаждения каждой секундочкой того, что происходило.
— Надо вставать и делать дела, — слабая попытка выбраться из постели, хотя её желание говорило совсем об обратном.
— Ты не хочешь, — шепнул ей на ухо Рэтар.
— Не хочу, — отозвалась Хэла и закрыла глаза.
Он продолжил целовать ей спину.
— Я вот думаю про заговор ведьмы. То есть она на меня его наговорила, когда клеймо действовать перестало, — сказал феран. — Но почему не было его видно? Не только эйол меня смотрел, но и маги. Ты права… А голова у меня болеть стала после ранения.
— Я не знаю пока, но я постараюсь разобраться и тебе расскажу.
— Точно? — спросил феран снова оказавшись у её уха.
— Точно, — шепнула ведьма, окунаясь в счастье.
Внезапно внутри всё рванулось, тени дёрнули её и она вспомнила, что вчера почувствовала смерть. Напряглась.
— Хэла? — повернув голову, ведьма встретилась с его полным тревоги взглядом.
— Вчера кто-то умер, — проговорила она, пугаясь этого осознания.
— Хэла, — лицо ферана стало напряжённым.
— Ты поэтому ушёл? — она привстала на локтях, всматриваясь в него. — Рэтар, кто?
И мужчина стал хищником в ожидании нападения. Клыкастым, жестоким, опасным, лютым.
— Шера, — проговорил он с трудом.
— Как? — спросила Хэла, ошарашенная этой вестью.
С чего вдруг молодой и сильной, здоровой девице умирать? Да она могла сама кого хочешь извести и даже не заметить.
— Её убили, — тихо ответил феран и сел, потом спустил ноги с постели, встал и стал одеваться.
Рэтар был зол. Хэла видела, как внутри него бушует пожар, видела как огонь едва умещается внутри его тела, а он отчаянно пытается держаться, чтобы не сказать лишнего, чтобы не сделать чего-то о чём пожалеет потом.
— Ты знаешь кто?
— Я не уверен, — она видела, что феран солгал. — Я не могу доказать. И Хэла, никто не должен знать, что она убита, что умерла.
— В смысле, ты хочешь это скрыть? — и ведьма нахмурилась не понимая его мотивов.
Рэтар повернулся. В его взгляде было столько сожаления, что Хэле захотелось обнять его, он так сильно винил себя, что плакать хотелось, потому что был не виноват.
— Да, — кивнул феран. — Я вынужден это скрыть.
— Зачем?
— Потому что надеюсь, что это поможет мне прижать убийцу, — ответил мужчина, но как бы Хэле не хотелось уверовать в это, было ещё что-то.
— Что-то ещё?
Рэтар колебался.
— Из-за тебя, — тихо ответил он, спустя как ей показалось вечность.
Хэла втянула воздух, замерла, потом выдохнула — ну, конечно, скандал, который учинила Найте Шера из-за камня. Ведьма ничего наложнице не сделала, но свидетелей этой сцены было предостаточно, да и разнеслось всё уже по округе… и стало похоже на снежный ком, о таком не молчат, и теперь, если люди узнают, что Шера мертва, то первым делом подумают, что это чёрная ведьма отомстила ей. И то, что Шера наложница ферана, и то, что сказала Хэле во время ссоры… и все эти домыслы о феране и его чёрной ведьме…
Она сжалась и зажмурилась.
— Хэла, — Рэтар сел рядом, погладил по голове и по руке.
— Прости, — выдавила она из себя.
— За что? — спросил он.
— Я… я… — она не нашлась что сказать и феран её обнял.
— Тихо, всё, не важно. Ты ни в чём не виновата, — стал успокаивать Хэлу Рэтар. — А я сделаю всё, чтобы её душа была спокойна за гранью. Не думай об этом, прошу тебя.
Ведьма силилась не рыдать, потому что уже бесилась от себя самой, хоть заговаривай от этого мерзкого ненавистного ей мокрого дела.
— И Хэла, дай мне слово, что ты не будешь искать того, кто это сделал, — попросил феран. — Ты не будешь пытаться понять, не будешь смотреть в каждого, стараясь узнать. Дай мне слово, родная.
И она так хотела сказать нет, потому что это было так неразумно. Если бы он сказал кого подозревает, то Хэла посмотрела бы и тогда не было бы всех этих сомнений. Почему нельзя? Но спорить она не стала, потому что в этой его “родной” было столько тоски и горя, столько мольбы, что она не могла отказать и связала себя обещанием, которое в этом мире нельзя нарушить:
— Хорошо, я даю тебе слово.
Рэтар поцеловал её в лоб.
— Помочь тебе одеться? — спросил он.
— Я сама, — мотнула головой Хэла.
Феран снова её поцеловал, а потом вышел в кабинет, оставив одну.
Сколько всяких мыслей полезли в голову и стали мучать, просто не было слов. А его? Боже, ему каково?
Хэла оделась и тоже вышла в кабинет.
— Пойду прогуляю своих мальчиков, — слегка улыбнувшись сказала она.
Рэтар ей кивнул и ведьма направилась к боковой двери.
— Хэла, — позвал её феран.
— А? — обернулась ведьма.
— Кинжал, — феран кивнул на стол.
Она вздохнула и подошла к столу, проведя пальцем по рукояти подаренного оружия.
— А может всё-таки вернём его? — с надеждой спросила она.
— Хэла!
— Я не сомневаюсь, что тот, который ты ему дал, — заупрямилась женщина, — намного лучше этого…
— Намного! — улыбнулся Рэтар, а она прищурила глаз с недоверием. — Очень намного, Хэла.
— Он был совсем простым, — заметила она.
— А я люблю простые вещи, — усмехнулся феран. — Он выглядел просто, но рукоять из кости сунги, а лезвие из тонга. Мальцу хватит на всю жизнь и нескольким поколениям после.
— Ну, а вдруг этот ему кто-то подарил? — не теряла надежды Хэла. — Вдруг…
— Он купил его себе сам, — ответил на её вопрос Рэтар. — С первого командирского жалования. Бери.
— А ты не боишься, что я с ним не справлюсь? — спросила она, приподнимая бровь.
— С ножом? Что-то говорит мне, Хэла, что с ножами ты умеешь обращаться, и уже тем более, не нужен особый навык, чтобы ковырять им мёрзлую землю, — феран встал и, взяв ремень с ножнами и кинжалом в них, обошёл стол, встав перед ведьмой. — Ковыряй от себя и всё будет хорошо.
