У самой двери мялись незнакомые люди. Судя по одежде — слуги. Старшая из них, вдруг заломила руки и воскликнула, обращаясь к хозяину на грани приличия, но с отчаянием в голосе:
— Лорд Рэйзельд, молю, не делайте этого. Какой бы ужасной не была эта девушка — верните ее отцу, не причиняйте ей боли.
Я хотела сказать что-то вроде: «Послушай старуху, идиот», но из горла снова вырвался невнятный хрип. Хотя герцог, казалось, что-то в нем разобрал и нахмурился. Ответил он не мне, а женщине, которая смотрела на меня со страхом и жалостью.
— Я не собираюсь причинять ей боль, это не мои методы. Мы просто ее немного проучим. Жезефина явно не привыкла прислуживать, а потому относится ко всему миру как к прислуге. Возможно, немного поработав руками, она начнёт больше уважать других.
— Мой отчим убьёт тебя, — прорычала я сквозь плотно сжатые зубы, с ненавистью глядя на менталиста. Да что он знает обо мне? Что ему известно?! Кто он такой, чтоб решать как мне жить? Пусть только попробует прикоснуться ко мне!
— Может лучше сразу убить ее? — задумчиво сказала девушка с длинной косой, глянув на меня словно я была мерзкой жабой.
— Леська! — ахнула старшая. — Не говори так. Она ведь просто глупая девочка. Лорд, передумайте, умоляю вас! Если король узнает о том, что вы сделали — он вас казнит. На кого вы оставите Мирабель?
Мне показалось, что этот довод заставит мужчину передумать. Его мелкая бестия отскочила от меня, побледнела и обернулась к отцу. Я победно ухмыльнулась ему в лицо, а мужчина лишь крепче сцепил зубы. Он несколько секунд смотрел на дочь, но все же произнёс:
— Зельто явится за своей падчерицей. И ему придётся помочь мне в исцелении Мирабель. А потом я отпущу его драгоценность. Пока она в доме, никому и пальцем ее не трогать, иначе…
Он не договорил, но слуги испуганно закивали.
— Не смей, — прошипела я, наблюдая как Рэйзельд одним резким механическим движением выровнялся, оторвавшись от стены, и направился ко мне. Я склонила голову и наблюдала за его приближением из под бровей, как зверь готовый к броску, но совершить его мне не дала бы ментальная сила, все еще держащая меня словно крепкая веревка.
— Как хочешь назвать ее, Бель? — спросил мужчина, присаживаясь напротив меня на корточки. Я гневно сцепила челюсти и плотно сжала губы, чувствуя как раздуваются от дыхания ноздри, но ничего не могла поделать. Только смотрела в его красивые выразительные глаза, и недоумевала насколько привлекательными бывают мерзавцы. Больше всего пугали его движения, словно у деревянной куклы. Его суставы будто лишились гибкости, но все же он не потерял ни свою скорость, ни физическую силу, и от этого казалось, что одним неловким движением он может сломать то к чему нечаянно прикоснется.
— Арэли, — обрадованно выдохнула девочка. Я скривилась и посмотрела на неё со всем презрением, на которое была сейчас способна:
— Это все на что тебе хватило фантазии, малявка?!
Мирабель вздрогнула и шагнула назад.
— Ей подходит, — холодно сказал Рэйзельд, снова привлекая мое внимание. Он вгляделся мне в глаза и говорил спокойно, не смотря на то что в глубине его зрачков плескалась злость: — Ты будешь моей служанкой до того момента, пока тебя не заберет твой отчим, или я не сжалюсь над тобой. После этого я верну тебе память, а пока ты погрузишься в спокойное неведение.
— Нет! Не смей, немощный подонок, я…
— Спи, Арэли, — он не дал мне договорить. Я внутренне сжалась и почувствовала как на глаза навернулись злые слезы. Я знала какой бывает ментальная магия. Зельто показывал мне, он хотел чтоб я почувствовала ее на себе: это ужасно больно, будто в голову вонзаются железные клещи и пытаются раздвинуть череп в стороны. Голова трещит, а на глаза так давит, что кажется будто они выскочат из орбит.
Но в этот раз такого не произошло. Я ощутила как моего лба коснулся холодок. В голове появилась непонятная легкость, словно кто-то очистил черепную коробку от содержимого. Кожу кольнуло, и я медленно погрузилась в темноту. Последнее что я увидела, теряя связь с реальностью, как будто уже шагнула за порог сна, — невероятно красивые карие глаза.
Первое воспоминание раскололо мир на до и после.
Теперь для меня существовало две жизни: прошлое Жозефины и настоящее Арэли.
Я замерла, не понимая, что мне делать. Ощутила как по щеке скользнула слезинка. Мысли путались, не желая складываться в единую картину.
Рэйзельд молча стоял напротив, смотря на меня с сожалением и грустью, но даже не сделал попытки приблизиться.
Я шагнула назад, чувствуя как меня начинает трясти. Знакомый кабинет вдруг показался совершенно чужим, запах дерева — слишком резким, солнечный свет — неестественным, звуки за окном — пугающими.
Новая волна прошлого пришла с меньшей болью, но все же заставила меня сжать виски и плотно зажмурить глаза.
Придерживая юбки, я спустилась на первый этаж гостиницы. Из дальнего зала доносились голоса и запах свежей выпечки. Сжимая в руках толстую книги в твердом переплете я шла по небольшому пустому коридорчику.
Зельто уехал в город прошлым вечером, оставив меня дожидаться его здесь. В городе он должен будет встретиться с высокопоставленными эсперами, с которыми он работает по проекту запрета ментальной силы.
Мне нельзя попадаться на глаза его знакомым.
Я даже не расстроилась сначала. Хоть Зельто и запретил мне покидать территорию заведения, но он купил мне новых книг и я с упоением читала мемуары алхимика-полиморфа «О странствиях в множестве обличий».
Я спустилась вниз, чтоб поесть и немного размять ноги. И едва ли не нос к носу… точнее, нос с ключицам, из-за разницы в росте, столкнулась со знакомым эспером.
Он приходил в дом Зельто несколько месяцев назад. Я запомнила его выразительные карие глаза.
После того как некромант отходил меня плеткой, он рассказал, что этот гость был очень опасен и я поступила глупо высунувшись в холл.
Рэйзельд. Так он его назвал. Очень сильный менталист, который когда-то совершил преступление против короны за что был сослан в самую дальнюю часть королевства.
После рассказов некроманта, я до жути боялась эсперов с ментальной силой. Да и все боялись. Шутка ли — даже стихийники не способны противостоять им. Кроме воздушных отчасти.
Мой дар исцеления хоть и особенный, но он вообще никак не сможет противится силе повелевать чужим разумом.
Когда-то давно, когда мне ещё даже восьми лет не исполнилось, на меня и моих родителей напал менталист. Он убил маму и отца, а мне так сильно досталось, что отшибло память о детстве. Меня удалось спасти и передать на усыновление некроманту, другу моего отца. До сих пор от менталистов меня бросает в дрожь. Отчим прав в том, что их силу нужно запретить.
И, наверное, если бы на мне не было навешано целых шесть амулетов, то я бы малодушно сбежала, но сейчас лишь расправила плечи. Тем более, что менталист меня тоже узнал отшатнувшись.
— Рэйзельд де Умарри, — пропела я, ехидно улыбаясь.
С нашей последней встречи мужчина осунулся, под глазами залегли синяки, а белки глаз покрыла сеточка лопнувших капилляров.
Я на показ осмотрелась по сторонам:
— А где же ваша ведьмочка? Опухоль уже съела её?
Ноздри мужчины гневно раздулись, а челюсть сжалась. Я лишь невинно моргала, смотря на него честными глазками.
— Исчезни, стерва, — прорычал менталист, огибая меня и ступая в прежнем направлении.
Но я почувствовала, что не навеселилась:
— Рэйзельд, — окликнула я эспера. — Вам стоит лучше следить за покоями вашей жены.
Мужчина остановился и повернул в мою сторону голову. Его карие глаза сверкали гневом. Я самодовольно улыбнулась и пояснила:
