— Летом, в ночи, когда воздух горячий и кажется, что дышать нечем, я иногда приходила сюда.
Нориш вскинул брови.
— Одна?
Девушка усмехнулся, глядя на главную водную площадь города.
— В это так трудно поверить?
— Нет, — поспешно ответил Морган и тут же сокрушенно покачал головой. — Да, трудно. Ты не из тех, кого успокаивает вода, не из тех, кто видит особую романтику в том…
Анжелика приподняла уголки губ.
— Ты прав, я пыталась увидеть то, что видит… — Она осеклась.
— То, что видит Лайонел, — спокойно закончил за нее Морган.
Она задумчиво склонила голову, позволив волосам шелковым водопадом стечь по плечу.
— Но я никогда не видела, — заключила девушка.
— Видение прекрасного — это талант. Получить его, просто стоя на набережной, даже прекраснейшего города мира, невозможно.
Она засмеялась, после чего повернулась к нему и с дразнящей усмешкой поинтересовалась:
— Ну а ты… великий скульптор, может, покажешь мне свой дар в действии. Всегда было любопытно!
Нориш скользнул взглядом по пустынной набережной и развел руками.
— В другой раз.
Анжелика надула губки.
— А я хочу сейчас! Уверена, кто-нибудь нам встретится!
Она видела, что он готов отказаться и, потянувшись к нему, запечатлела легкий поцелуй на его губах.
Морган сдался. Они медленно двинулись по тротуару. Но настороженность, которая поселилась во взгляде васильковых глаз, никуда не исчезла. Она появилась в тот вечер, когда девушка вернулась в их спальню после галереи, и с тех пор, даже во время близости, эта настороженность притаившимся огоньком налюбдала из глубин проницательных глаз.
Анжелика старалась вести себя естественно, но ей казалось, что она фальшивит и Морган это видит.
Когда Лайонел умчался вслед за своей глупой девчонкой, большинство вампиров тоже вернулись в город. И теперь Анжелика с ужасом ждала того момента, когда Нориш спросит о дне отъезда. Она не была готова уехать сейчас. Вот только как объяснить своему любовнику причину? Попросить подождать, пока она набегается за Лайонелом? Анжелика украдкой взглянула в красивое мужественное лицо Нориша. Вряд ли бы он стал ждать.
За время их отношений она быстро уяснила: этот мужчина играть с собой не позволит. Каждый день ей казалось, что для них он станет последним. Морган соберет вещи и так же неожиданно, как появился в ее жизни, исчезнет из нее.
Иногда ей даже хотелось, чтобы так случилось. А иногда, как сейчас, когда вдруг возникало ощущение, что Лайонел потерян для нее навсегда, она испытывала страх. Не хотелось вновь остаться одной. Если Лайонела не получится вернуть, она предпочла бы остаться с Норишем. Ведь ему удалось в Париже заставить ее забыть обо всем на свете.
— Морган, — игриво тронула она руку своего спутника. — Мне любопытно, почему все твои отношения длились не больше года?
— Не слишком ли ты сегодня любопытна? — хмыкнул Нориш.
— И все-таки…
Он как-то странно посмотрел на нее и после некоторого молчания промолвил:
— Я долгое время был влюблен в одну девушку, она никогда не отвечала мне взаимностью. Но все же я надеялся и разрывал отношения с другими женщинами…
Анжелика тряхнула волосами.
— В самом деле? Я ее знаю?
Услышанное неприятно изумило. Ревновала ли она? Пожалуй, это было похоже на ревность.
— А ты пытался рассказать о своих чувствах?
— Нет.
Анжелика свела брови.
— Тогда откуда знаешь, что она не отвечает тебе?
Морган грустно улыбнулся.
— Просто знаю и все.
— Так кто же она? — Анжелика заглянула в васильковые глаза, но Морган неожиданно отвернулся и с нескрываемым раздражением поинтересовался:
— Мы долго еще будем бродить тут в поисках Лайонела?
Девушка вздрогнула, голос ее прозвучал глухо:
— Что за глупость!
Их взгляды встретились, Нориш смотрел на нее задумчиво и еще, как ей показалось, с жалостью. Анжелика опустила глаза, пробормотав:
— Если не хочешь гулять, вернемся в квартиру.
Он ничего не ответил.
А девушка ощутила в груди непривычное шевеление. На миг ей показалось, будто все, что ей дорого, готово рухнуть, точно карточный домик. Мгновение прошло, а странное беспокойство внутри осталось.
Глава 17
Эхо Антарктиды
Гости давно прибыли, Бриан пригласил всех в бальный зал, но один долгожданный гость так и не пришел.
Катя, одетая в черное платье с белым тонким поясом, которое для нее раздобыл Йоро, стояла возле фонтана и потягивала из бокала кровь. Взгляд ее то и дело устремлялся на видневшуюся в дверях дорожку зимнего сада.
Мимо прошла Анжелика, насмешливо обронившая:
— Сменила модельера, куколка, как неосторожно!
Морган приветливо улыбнулся и отвел свою агрессивную пассию подальше. Олило увязался вслед за ними, восклицая: «Необыкновенная, до чего же красивая…»
Катя заметила, какими понимающими взглядами обменялись Кира с Йоро и, подавляя вздох, вновь посмотрела на дорожку сада.
Лайонел стоял в дверях, одетый в безукоризненный белоснежный смокинг, и смотрел прямо на девушку.
Та спешно отвернулась. Кажется, он был одним из немногих мужчин, которые могли явиться в бледно-розовом жилете, того же цвета шейном платке, заколотом жемчужной булавкой, с запонками из розовых бриллиантов на алебастровых рукавах сорочки и не выглядеть при этом женоподобным. Застывший в глазах лед дополнял холодность и какую-то нереальную морозную белизну его образа.
В голове зазвучал вальс Евгения Дога «Виражи».
Катя знала, с секунды на секунду до нее доберется знакомый ледяной аромат, поэтому перестала дышать. Боялась даже малейшего проникновения запаха к своим легким, уверенная, что тогда ее сердце просто разорвется от желания забиться вновь. Разорвется, потому что она ни за что не пустит его навстречу этому бессовестному вампиру и не позволит сумасшедшую агонию.
— Потанцуй со мной, — услышала она голос, подстроившийся под вихрь мелодии.
— Никто не танцует, в зале не играет музыка, — отрезала Катя.
Но, похоже, Лайонела это ничуть не убедило. Не отрывая от нее пристального взгляда, он промолвил:
— У нас своя.
Катя, не глядя на молодого человека, поискала среди гостей кого-нибудь из знакомых. Рядом с ними стоял Арнольд — юноша, танцевавший с ней в подземном Петербурге.
— Я обещала Арнольду.
Юноша услышал ее, испуганно посмотрел на Лайонела и, пробормотав: «Я могу уступить», унесся прочь.
— Такова природа слабаков, — бесчувственно резюмировал молодой человек, протягивая ей руку.
Она мешкала. Он улыбнулся.
— Всего лишь один танец.
Катя посмотрела на Йоро. Мальчик едва заметно повел плечом, говоря тем самым: думай сама.
Тогда девушка приняла руку, пообещав себе: «Один танец, потом я даже смотреть в его сторону не стану!»
Они двинулись в центр зала и, когда проходили возле разодетого в лиловое Бриана, тот уточнил: «Музыку?», но Лайонел отрицательно покачал головой:
— Нам нужна тишина.
Хозяин дома если и удивился, то искусно это скрыл, пробормотав:
— Как пожелаете.
Катя позволила обнять себя за спину, подозревая, что танцевать Лайонел все-таки намерен под вальс, звучащий у нее в голове. И не ошиблась. С первых секунд он каким-то невообразимым образом попал в такт и закружил ее по залу.
— Как ты это делаешь? — не сдержала любопытства девушка.
Лайонел загадочно улыбнулся и сказал лишь:
— Ты принадлежишь мне.
Больше он не произнес ни слова, а когда отвел ее назад к Йоро, то легко прикоснулся губами к ее запястью, затем двинулся по залу, приветствуя гостей.
Оборотень потянул ворот рубашки, придушенно пояснив:
— Душит, умираю.
Катя вздохнула. Он являл собой весьма любопытное зрелище в белой рубашке, черных брюках и босиком. От ботинок отказался наотрез, как и от галстука.
Кира неожиданно подалась к мальчику и, расстегнув ему верхнюю пуговку, шепнула:
