Королева задумчиво покивала головой.
— А меня только уважают, и не более.
Принц тактично помолчал, старательно не встречаясь с ней взглядом.
— Уж если у нас зашел разговор на эту тему, маменька, я позволю себе кое-что Вам объяснить, — наконец решился он. — Поймите, люди не любят, когда их постоянно поучают. Чувствовать себя глупым ребенком не нравится никому.
Ее величество нахмурилась.
— Это значит, и замечания теперь сделать нельзя?! — возмутилась она.
— Замечание — можно, а вот трехчасовая мораль — это точно перебор, — просветил ее настрадавшийся отпрыск. — Поверьте, никто не сомневается в Ваших добродетелях, но постоянно размахивать ими, как флагом, совершенно излишне. Считая свою жизнь примером для подражания, Вы пытаетесь всех заставить следовать Вашему пути. А все люди разные.
Королева театрально поморщилась.
— Стало быть, Вы призываете не обращать внимания на вульгарность и порок?! Не замечать распущенность и нечистоплотность?!
Миркус закатил глаза.
— Ах, маменька, сколько патетики! Вы же знаете, что я не о том!
Родительница всплеснула руками.
— А о чем же?!
— О том, что насильно осчастливить невозможно! — твердо заявил послушный сын. — Вы придумали для нас наши судьбы и хотите, чтобы мы строго следовали Вашему сценарию. Малейший шаг в сторону воспринимается Вами, как личное оскорбление. А мы не наемные актеры. У нас есть собственное мнение. И мы вовсе не жаждем прожить ту жизнь, которую Вы для нас запланировали.
Королева возмущенно поджала губы.
— Но я желаю вам только добра!
— Конечно, — примирительно улыбнулся принц. — Мы и не сомневаемся. Но почему Вы за собой признаете право жить по собственному выбору, а за нами — нет?!
Королева негодующе фыркнула.
— Но вы же мои дети!
Миркус усмехнулся.
— Вот именно. А не рабы и не куклы.
Обескураженная женщина недоуменно рассматривала такого непривычного сына. Она и представить не могла, что ее мальчик может быть так серьезен и так убежден в своей правоте.
— Но вы же не знаете жизни! — попыталась оправдаться она.
— И не узнаем, если вечно будем заглядывать Вам в рот, ожидая подсказок, — вздохнул принц. — Мелисса права, мне давно пора выбраться из детских штанишек. Видимо, время пришло.
Глаза королевы наполнились слезами.
— А как же я?!
Миркус пересел на подлокотник ее кресла и обнял матушку за плечи.
— Все так же. Моя любовь к Вам неизменна. Но я вырос, и Вы должны смириться с этим. Я взрослый мужчина, заметьте это, наконец. И начинайте морально готовиться к тому, что однажды мне придется жениться, — лукаво улыбнулся он.
Королева судорожно сглотнула.
— Как это, жениться?!
Принц хмыкнул.
— А вот так! Вы же не думали, что род Ок’Мена закончится на мне?! И потом, вы с отцом женились по любви, сестрице с ее волком тоже повезло. Чем я хуже?! И я так хочу!
Он встал, поцеловал матушке ручку и вышел, оставляя королеву в еще большем смятении.
В итоге, маменька была в легкой прострации, когда два часа спустя все собрались на контрольный прогон. Мы вставали на положенные места, произносили нужные фразы, выжидательно поглядывая на нее, но королева лишь рассеянно кивала, занятая собственными мыслями.
— Миркус, видишь, что ты наделал?! — тихонько прошептала я брату, стоящему напротив. — Зачем ты заговорил про женитьбу?!
Принц виновато покосился на мать.
— Ну, я же не специально. Кто мог знать, что она так отреагирует?!
— Все! — включился в нашу дискуссию отец. — Ей и так нелегко пришлось в последние дни, а ты, вместо того, чтобы поддержать любящую мамочку, добил ее окончательно.
— Дорогие мои, — раздался вдруг недовольный голос королевы, — если я на минутку задумалась о чем-то своем, это не значит, что я глухая!
Мы синхронно скорчили смущенные гримасы.
— Извините, мадам, — хором покаялись мы, и все трое, не сдержавшись, фыркнули.
Королева осозерцала нас снисходительным взглядом.
— Я уже подумываю, не наполнить ли заново песочницу, для вас троих. Ведете себя, как дети. Итак, внимание, все с начала. Мелисса, Лукас, к дверям. Ваше величество, Вам, что, кружок на полу нарисовать?! Да, правильно, вот здесь. О, Ваше высокопреосвященство, шагните чуть вперед, Вы же у нас — главное действующее лицо. Как не Вы?! Ах, да, молодожены. Но Вы поняли, чего я хочу от Вас. Сын мой, надеюсь, на торжестве Вы не будете так неуместно смешливы!? Да, я знаю, что Вы рады за сестру, но это не повод так хихикать! Лукас, а вот Вам стоит выглядеть чуть менее невозмутимым. По Вашему лицу сложно догадаться, что Вы присутствуете именно на свадьбе…
В общем, досталось всем, маменька пришла в себя, и генеральную репетицию мы отработали на «отлично».
День промелькнул совершенно незаметно. И вечером, укладываясь на постель рядом с Люком, я пожаловалась:
— Я так ждала этого дня, а сейчас мне почему-то грустно и немножко страшно.
Жених пытливо смотрел мне в глаза.
— Я это чувствую. Что-то не так?! Чего ты боишься?!
Я нежно погладила его по щеке.
— Не знаю. Завтра начнется совершенно новая жизнь. Неизвестная. Как там все сложится?!
Люк притянул меня поближе, прижимая к себе.
— А вот в этом ты опытнее меня. Твоя жизнь уже однажды круто поменялась. Но ты справилась. Главное: мы вместе. А значит, все преодолимо.
Я улыбнулась.
— Как же мне повезло с тобой!
Он поцеловал меня в щеку.
— Мне — гораздо больше! Я и мечтать не смел о таком счастье. Спи, милая.
Мой сон был спокоен и безмятежен потому, что мой волк был рядом.
Глава 27. Седьмое июля
На этот раз я проспала уход Люка. Когда я проснулась, его уже не было. Зато на прикроватной тумбочке стоял букет полевых цветов. Когда он успел?! Он же всю ночь спал рядом со мной. Или не спал?! Или не всю?! Я, закусив нижнюю губу, рассматривала ромашки и колокольчики, когда дверь потайного хода неслышно распахнулась, и Люк в ту же секунду присел на корточки возле моей кровати.
— Нравятся?! — спросил он, заглядывая в мои глаза.
Я, всхлипнув, обхватила его за шею, притягивая к себе.
— Ты же чувствуешь, — сдавленно прошептала я. — Спасибо.
Люк слегка отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Сначала было разочарование, потом удивление, а затем меня накрыло волной благодарности и любви. Я не устоял и примчался, чтобы поцеловать тебя, — объяснил он, улыбаясь.
Мы целовались, но недолго, увы.
— О, на нас идет цунами, — фыркнул мой волк и вздохнул. — Ее величество торопится сюда. До встречи, солнце, — он погладил меня по волосам и исчез.
Я сладко потянулась. Берегись, Люк, сегодня первая брачная ночь. Зря я, что ли, теорию вопроса изучала?! Ой, фантазия, умоляю, прерви свой полет! Он же сейчас все это почувствует! А если вернется?! Ой-ей-ей! Думать о другом! Ну, наконец-то, вот и маменькины шаги.
— Доброе утро, Ваше величество, — я прокашлялась.
Королева смотрела на меня с удивлением.
— Что с Вами, дочь моя?! Щеки пылают, глаза горят. Ах, вот в чем дело, предсвадебная лихорадка, — понимающе кивнула всезнающая родительница. — Ну, полно Вам. Все пройдет, как по нотам. Мы столько раз репетировали. Или Вы переживаете по другому поводу? — она приподняла одну бровь.
Я спокойно выдержала ее взгляд.
— Да, поводов для переживаний хватает. В частности, надо ли придвигать диван к входной двери этой ночью, — сладко улыбнулась я.
Королева хотела, было, возмущенно нахмуриться, но, видно, вспомнив что-то, усмехнулась.
— Кровь рода де Кервель, — наконец, кивнула она. — Но стоит ли защищаться, если никто не нападает?!
— Поддерживать хорошую форму никогда не повредит, — в тон ей ответила я.
Маменька оценивающе посмотрела на меня и пожала плечами.
— Общение с Мариссой не прошло даром, — философски констатировала она. — Но вернемся к нашим реалиям. Умывайтесь, завтракайте и за дело. Сегодня будет долгий день.
