пор девственница.
– Увох тебя побери, Аня, что ты несешь? – дюк Э не выдержал первый. – И сними, пожалуйста, этот дурацкий шлем.
Я поспешно, не желая злить Их Светлость, стащила с головы каску.
– Я устал от твоей лжи. Поэтому хочу слышать только правду. Откуда ты, кто твои родители? Начни с этого. Потом расскажешь, кого принимала ночью и зачем. Это ведь он нарисовал твой портрет?
Я кивнула.
Стул под герцогом скрипнул.
– Я не шучу. За дверью обережники, которые очень устали. Только от тебя зависит, проснешься ты утром на этой кровати или в подземелье на прелой соломе. Итак…
Я сжала пальцы в кулаки, пытаясь унять дрожь. Я не узнавала того, кто сейчас сидел передо мной. От него веяло холодом и магией. Меня от нее всегда тошнило.
– Хорошо, я расскажу, – я поправила разъехавшиеся полы халата. – С Доном мы познакомились не в «Хромой утке», а три года назад во время захвата власти вашей армией. Дону было всего пятнадцать, когда убили его родителей и собирались покончить с ним. Я помешала грязному хряку отсечь мальчишке голову, швырнув в него шлем. Вот этот самый шлем. Мне подарила его на день рождения бабушка.
– Откуда он у нее?
– Где–то купила, – я пожала плечами. – Сказала, он меня сбережет.
– Твоя бабушка – маг?
– Нет. И родители мои не были магами.
Герцог не сразу спросил. Сделал паузу.
– Они погибли при вторжении?
– Нет, – мне очень хотелось качнуть головой, чтобы Их Светлость почувствовал укол совести и понял, каково это терять родителей в развязанной им и его братцем войне, но нет. Мои погибли давно, в автокатастрофе, и я совсем их не помнила. Меня оставили бабушке всего на пару часов, а оказалось – навсегда.
Герцог выдохнул. Наверняка ему не хотелось думать, что я появилась в армии только ради мести.
– Их телега перевернулась, когда они ехали на ярмарку, – пришлось адаптировать событие под местное время.
– Землевладельцы?
– Можно и так сказать, – я вспомнила нашу дачу.
– Дальше.
– Чтобы нам с Доном хоть как–то выжить, не умереть от голода и холода, мы разделились. Я постучалась в ворота монастыря Святой девы, а Дон отправился в орден Света и Тьмы. Те рисунки были сделаны как раз перед нашим расставанием. Нам было всего по пятнадцать.
– Зачем же вы ушли из монастырей, где вам было хорошо? Так ведь? Кров, еда, покой…
– Ни он, ни я не хотели посвятить жизнь богу.
– Зачем весь маскарад с переодеваниями?
– Дон знал, что нас по–доброму не отпустят. Слишком много сил вложили в наше обучение монахи. Поэтому придумал план побега. И чтобы сбить со следа орден, я должна была отыграть роль хрониста, а он, переодевшись мною, увел бы моих преследователей подальше от меня. Мы не думали, что вы будете интересоваться летописями. Через некоторое время я покинула бы армию и растворилась где–нибудь в Рогуверде.
– Как он обнаружил, что ты живешь здесь?
– Случайно увидел у въезда в город и проследил.
– Он уговаривал тебя бежать?
Я кивнула. Пусть думает, что я предпочла остаться в тепле и сытости.
– Хорошо, – герцог сложил руки на груди. Он молчал, разглядывая мое лицо.
Я поерзала. Ноги замерзли, и я задрала их на диван, прикрыв полой халата.
– Как тебя зовут? – задал неожиданный вопрос Их Светлость.
– Я уже говорила, Аня Кротова. И это чистая правда.
– Почему–то я тебе не верю.
– Почему? – я вскинула глаза.
– Твоя история слишком во многом совпадает с историей, рассказанной Фельстаном.
– А причем тут лорд Корви–Дуг?
– При том, что из монастыря Святой девы сбежала его невеста двадцати лет.
– Мне восемнадцать, – напомнила я.
– И ее след как раз обрывается в «Хромой утке». Ее видели там в последний раз. А запомнили по серому платью и некрасивому, можно даже сказать, уродливому лицу.
– Нормальное у меня лицо! – меня так возмутило определение, что я не сдержалась и повысила голос.
– Адель, какая же ты дура! Зачем берешься врать, если не умеешь? – герцог сокрушенно покачал головой. – Ты хоть слышишь, что говоришь? Нормальное у меня лицо! – передразнил он.
Я закрыла лицо ладонями.
– Вы только что специально спровоцировали меня? – мой голос звучал глухо. Провал из провалов.
– Да. И ты попалась. Слишком молодая, слишком импульсивная.
– Фельстан уже знает, что я – Адель Корви? – настаивать на том, что я Аня и мне восемнадцать, не имело смысла. Герцог уже не поверил бы.
– Нет.
– Он на самом деле никогда меня не видел и, если вы не скажете ему, кто у вас гостит, не догадается.
– Ты из–за него боялась появиться во дворце?
– Я из–за него сбежала из монастыря. А во дворце живет дядюшка Джовир, который однажды, почти три года назад, встречался со мной. У меня с тех пор вся жизнь наперекосяк, – я отняла ладони от лица и посмотрела Их Светлости в глаза. – Ни дома, ни семьи. И заступиться некому. Дон – мальчишка, что он может? Его план только казался продуманным, а на самом деле…
– И на меня положиться нельзя. Я враг, убивший твою семью.
Я хотела возразить, что нет на нем крови моих родителей, но вспомнила, что герцог считает меня принцессой Корви. А тот хряк, что собирался отсечь голову Конду, и в которого я кинула шлемом, и вправду служил в армии Их Светлости. Так что да, дюк Э – враг, погубивший род Корви.
Герцог поднялся.
– Что со мной будет? – я тоже опустила ноги, собираясь встать.
– Иди в кровать, простынешь.
– И все?
– Нет, не все. Я проверю твой рассказ. Негласно посещу оба монастыря.
– А после? Если вы убедитесь, что я рассказала правду и на самом деле долгое время жила в монастыре? – за Конда я не боялась, его легенда была более основательной, чем моя. Никто до сих пор так и
