Вот он, момент истины. Сейчас все должно было решиться.
Какой приговор вынесет судья?
— Оправдан, — сказал старый бармен, со стуком опуская пустой стакан на стойку.
Потом он вытащил початую бутылку виски, плеснул в стакан ровно на один глоток и проворчал:
— Пусть скажет спасибо женщине.
И кого он имел в виду, не понятно.
* * *
Не сразу, но когда до Мариши дошло…
Зато как дошло, аж в ушах зазвенело. Ее первое дело, безнадежное, гиблое…
Оправдательный приговор!!!
* * *
А по перрону быстро шла женщина. Вышла наружу и бегом к стоянке такси. В больницу. Боялась не успеть сказать ему, молилась, только бы не опоздать. Чтобы выжил…
* * *
Мучительная ночь подошла к концу. Сейчас, когда перед глазами прошла вся жизнь, Мережков хотел только одного.
Чтобы умер он, а Ленка была жива!
Пусть бы умер он еще тогда, по дороге к Алишеру на Фишт. Чтобы она никогда не знала его, чтобы смогла прожить счастливую жизнь с нормальным мужиком, а не…
Не с таким ублюдком, как он.
А он бы смотрел на нее сверху. А может быть, снизу. Неизвестно, откуда смотрят мертвые на живых. Если, конечно, смотрят…
Он бы смотрел и любовался. Радовался на нее. Знал, что с ней все хорошо.
А ему больше ничего не надо.
Чтобы он сдох, а Ленка была жива!
Перед его кроватью уже некоторое время стоял дознаватель, невидимый для человеческих глаз. Смотрел, как мечется зигзаг на мониторе, как незаметно подергиваются мышцы лица мужчины, выдавая душевное страдание.
Он ведь еще не знает.
— Слушай меня, — и позвал его сознание.
— Кто ты? Ангел смерти? — мысленно откликнулся Мережков.
— Можешь считать так, если хочешь, — проговорил дознаватель, оказываясь вдруг вплотную. — Я пришел зачитать тебе приговор.
— Да, — ответил тот, полностью открывая свою душу. — Я готов.
Дознаватель четвертого уровня Александр Берхорд смотрел на человека, прошедшего через страдания и смерть, и видел, что теперь он действительно готов. Баланс соблюден. Он прошел свое испытание.
— Даю тебе еще десять лет жизни. Чтобы ты смог исправить все, что накурочил. А дальше, как Бог даст.
— Что? — попытался спросить Мережков и отключился, так и не поняв толком, что это сейчас было, явь это или порождение умирающего мозга.
А дознаватель покинул палату, свою миссию в этом деле он выполнил. Но оставалось еще одно важное дело, даже два. Вернее три, включая отчет. Перечисление можно было и продолжить, но сейчас он намерен был наблюдать и получать удовольствие.
* * *
Не успела Мариша толком почувствовать вкус победы, как молнией проскочила совершенно дикая мысль. Она же теперь в ответе за подзащитного на весь остаток его жизни…
А раз она ответственная, то у нее не забалует!
Однако надо было уже сейчас сбить одну сложившуюся закономерность, чтобы очередной виток судьбы ее полопечного начался с другой постоянной составляющей. Девушка огляделась по сторонам.
Дознавателя в зале уже не было, а остальные потрясенные исходом дела судейские настолько увлечены обсуждением, что о ней на какое-то время забыли. А если и не забыли, то взгляд, брошенный в сторону ее куратора Игоря Наумовича, ясно дал понять, все под контролем.
Хитрые глаза старого аллигатора говорили:
— Действуй по своему плану, я прикрою.
— Ящик цолериансткого! — мысленно напомнила Мариша и выгнула левую бровь.
— О, я твой должник, — театрально закатил глаза Гершин.
А потом, не давая ей возможности развить тему о его его пристрастии заключать разные пари, вытаращился, как бы говоря:
— Ты все еще здесь?
Еще раз оглядевшись, Мариша шепнула молодому прокурору, застывшему рядом в задумчивости.
— Джейми! Мне нужна твоя помощь. Пока тут процедурные вопросы, надо кое что сделать…
Тот вскинул голову, взгляд его сфокусировался на ней, и…
По обыкновению взметнулись огромные огненные крылья, хватая ее в охапку и оборачивая как коконом. Миг, и они были уже снаружи. А злющая Мариша шипела, стаскивая черные очки:
— Как будто нельзя транспортировать меня как-нибудь иначе?!
— Э… кхммм, — пробормотал молодой прокурор, снимая шлем и отворачиваясь, чтобы не расхохотаться.
Косынка ее слетела, затерявшись где-то между мирами, и прическа теперь у Мариши и впрямь была чисто ведьминская. В конце концов, понимая, что это смешно, она и сама рассмеялась. Потом сказала серьезно:
— Через пять минут встречаемся в холле. И попробуй только опоздать!
— Климова… — открыл было рот возмутиться Джейми.
— Время пошло!
ГЛАВА 31
Эти несколько дней Кристина провела отвратительно, мучила дикая смесь чувств. От досады, злости и возмущения до совершенно идиотских угрызений совести и даже страха. А все почему? Все из-за Васьки Мережкова.
Он же уже несколько лет жил в Швейцарии, а в Москву только редкими наездами. Иногда они пересекались на светских тусовках, но так, издали. Глупо, конечно, но почему-то в глубине души надеялась, что он рано или поздно нагуляется и к ней вернется.
Что у него с женой все кончено, Кристина знала, да все уже давно знали. Сдулся безумный роман, о котором столько сплетен было. Вот как тут не порадоваться?
С другой стороны, а чего другого можно было ожидать? Что Вася будет долго играть в примерного домашнего мужа? Мысль о Ваське — примерном муже вызывала у нее смех, слишком хорошо Кристина его знала. Никогда не мог своего дружка держать в штанах. Слишком уж он сочный мужик, для баб привлекательный.
А уж его деньги… При мысли о его деньгах, которых у него стало еще больше, у Кристины глаза закатывались.
И когда он в этот приезд чуть не второй день пригласил ее в ресторан, а потом еще и еще, была очень приятно поражена. А уж когда позвал к себе в загородное имение, да с ночевкой, ну как тут не решить, что ветер окончательно переменился, и ей повезло.
Увидеть Васькину жену Ленку, эту тупую официантку, прислуживавшей ей за столом — просто день личного счастья! Именно там ей и место, среди прислуги.
Ну, как было не пошутить?
Даже ничего обидного не сказала. Нет, правда, ничего такого…
Но надо было видеть Васькину физиономию, когда его официантка пулей вылетела из гостиной. Он весь скривился и аж почернел лицом. Правильно, какого черта она себе позволяет?
Но надо же как-то успокоить мужика, разрядить обстановку. Потянулась к нему, сказала улыбаясь:
— Не обращай внимания, воды холодной попьет и…
— Пошла на *** — вдруг рыкнул Вася, поворачиваясь к ней.
Не поняла. Ну злится мужик, да.
— Что? — все еще продолжая смеяться.
— Пошла на *** отсюда. Поняла!
Негромкий голос так резанул децибелами по ушам, что она аж подпрыгнула. Тут до Кристины начало доходить, что все не совсем так, как кажется.
— Вася, ты чего… — попыталась перевести в шутку.
Зная его крутой взрывной характер, стало страшно, не отхватить бы самой…
Он вскочил, отбрасывая стул, ощерился, как зверь:
— Вон отсюда! Чтоб через пять минут духу твоего тут не было!
И вылетел вслед за своей официанткой.
— Да пошел ты! — кричала ему в спину Кристина.
Сам же зазвал ее, какого черта?! Какого черта?!!!
Схватила сумочку и убежала. А потом умчалась, на ночь глядя, на одной машин, что ей из Васькиной конюшни предоставили, выжимая до упора педаль газа, и всю дорогу проклиная Ваську на все лады. И «чтоб ты сдох» было самое невинное из всего, что она ему желала.
Ясное дело, вернулась к себе поздно, злая, как сто чертей, напилась снотворного, потому что иначе не заснуть. А наутро…
Рожа такая, будто в шахте кайлом махала. Черные круги под глазами, кожа мятая… Срочно в салон. А там уж и узнала.
