— Если твой дар, Мари, подтвердится, я буду рад. Наши дети смогут получить в наследство хотя бы твою магию.
«Наши дети?! — про себя задохнулась от возмущения Марина. — Какие дети?! У нас и брака-то нет!» Но не будешь же об этом орать при людях и, пошлёпав губами, Марина промолчала, гневно поглядывая на мужа. А тот намеренно глядя на неё своими серыми глазюками улыбался во весь рот, всячески демонстрируя их супружеское взаимопонимание. Он её сознательно провоцировал! — дошло до Марины.
А герцог, глядя на пыхтящую жену, которая всеми силами сдерживала гнев, просто восхищался ею: не скандалит, не истерит, не высказывает недовольства в открытую. Явно намерена устроить ему нахлобучку, но один на один. Достойно уважения! Такая черта — признак благородства и силы. Нет, Остин собрал совершенно неверные сведения о Мариенне. Из-за этого Итон уже совершил кучу ошибок по отношению к жене. Но он постарается всё исправить. Да, будет трудно, но оно того стоит. Герцог незаметно усмехнулся: вон как вскинулась на слова о детях. Задело! НЕ очень хотелось привлекать её к своим делам, но если её дар на самом деле так силён, то Мариенна сможет оказать неоценимую помощь. «Умница!» — мысленно похвалил герцог жену и послал ей ласковый взгляд. Та в ответ ошарашенно хлопнула ресницами, но тут же выгнула бровь в надменном вопросе.
И оба совершенно не замечали, как переглядывались родители, наблюдая за ними, и как прятал улыбку Остин, и как смущённо отворачивался в сторону Себастьян. Они оба видели сейчас в кабинете только друг друга.
— Ну, что же, — прервал всеобщее затянувшееся молчание Итон. — Себастьян и Ллойд, завтра с утра жду вас в кабинете Марвина. Негоже нам занимать кабинет леди. Себ, проверишь утром оба кабинета снова. Остин, данные на сбежавшего мнимого секретаря передай в департамент. А вам Ллойд пока придётся обойтись своими силами, или попросите секретаря Марвина временно совмещать обязанности.
— Да, милорд, я уже поговорил с Эйроном ранее, и он согласился.
— Отлично! Тогда всем до завтра. Мариенна, если не возражаешь, я ещё задержусь здесь. Марвин должен вернуться завтра утром и нам с Остином надо подготовить родовой обряд.
— Как тебе будет угодно, Итон, — отзеркалила Марина. Она вся кипела и возмущалась самоуверенным поведением мужа в её собственном кабинете, но, понимая, что капризничать сейчас не время, заставила себя отложить пререкания на потом. А, может, и вообще всё проигнорировать. В конце концов, какое ей дело в каком кабинете и как ведёт себя герцог. Она-то точно здесь временно. И её временность заканчивается буквально завтра. После праздника она со спокойной душой уйдёт вместе с Зои в Кливдон. И плевать ей, где там будет сидеть герцог: в её бывшем кабинете или в своей спальне!
* * *
Соня металась по комнате и не знала, что предпринять. Она получила приказ королевы оставаться в своих покоях, но душа её не могла смириться с тем, что она не увидит Марвина, не разделит с ним радость совершеннолетия. Она как будто уже и забыла, что покушалась на жизнь Милли. А Милли — близкая подруга Марвина, а теперь ещё и почти невеста, как намекала королева, и он, наверняка, не простит такой подлости. Соня помнила и думала только об одном: как попасть во Фрейфорд! Ей это казалось жизненно важным. А там она разберётся и с Милли, и с мачехой. Всё объяснит Марвину, что эти две приживалки обирают его. Он всё поймёт и простит свою Соню, которую знает с детства, и которую раньше так любил. Ну, не может быть, чтобы он забыл всё, что между ними было.
На прорывающиеся изредка трезвые мысли: а, что, собственно, между ними было? Соня про себя зло шикала и выбрасывала их из головы. Нечего тут сомневаться! Марвин её любит, она Марвина любит и точка! Никаких других подруг, а тем более невест у него быть не может.
Иногда, в минуты просветления, Соня не узнавала себя: никогда прежде она не была такой злобной, склочной, вредной. Да, бывала немного капризной, немного самолюбивой и самонадеянной, но не до такой степени. Однако, через пару мгновений эти мысли и испуг от собственной гадости уходили, и Соня вновь погружалась е. мысли о мести Милли и о планах на Марвина. Откуда ей было знать, что всё её состояние зависит от артефакта, который королева велела носить, не снимая. И откуда бы ей было знать, что этот артефакт не только передаёт команды от правительницы, но и корректирует поведение Сони в нужную сторону.
Измучавшись бесплодными размышлениями, Соня вспомнила про Лали, которая всегда помогала ей в поместье. Лали знала о её симпатии к Марвину и, Соня надеялась, поможет ей. Если уж она не сможет присутствовать лично, то хотя бы посмотреть на любимого она сумеет. В её комнате был передающий кристалл, именной, Сонин. А у самой Сони был перстень-приёмник. Если Лали поставит кристалл незаметно где-нибудь в зале, то Соня всё увидит! Несмотря на поздний час, Соня отправила своей бывшей горничной записку по магпочте.
А ещё через полчаса прочитала ответ: «Всё сделаю завтра, госпожа». Теперь оставалось только ждать.
«Завтра» ждала не только Соня, но и Марвин. Райли вечером категорически отказался отпускать Милли на праздник.
— Ты с ума сошёл, парень?! — бушевал он. — Моя девочка только-только пришла в себя, а ты тянешь её на люди, в толпу?! Неизвестно, кто ещё там может быть!
— Но ведь это я привёл её в чувство! — не сдавался Марвин. — Это ради меня она проснулась!
— Это ещё вопрос, — не унимался капитер, который за это время совсем потерял пиетет к высшей аристократии в лице Марвина и обращался к нему исключительно словом «парень». — Ты, парень, пойми: Милли очень слаба. Тебе разве её не жалко?
— Так именно поэтому я прошу её отпустить со мной! И она, и я будем гораздо спокойнее, если будем вместе. А пропустить совершеннолетие я не могу. Там же обряд нужен! Обряд признания родом! Вы же сами прекрасно знаете! — в отчаянии пытался достучаться до капитера Марвин.
— Нет! — наконец серьёзно рассердился тот. — Никаких балов, посвящений, обрядов! Дочь пока слаба и никуда не поедет. В любом случае! Я всё сказал.
— Я понял, Райли. Ты, как всегда, прав, а я просто эгоистично думал только о себе. Извинись перед Милли за меня, что не дождался её пробуждения. Но мне на самом деле пора. Обряд должен пройти в час моего рождения, а я родился в семь утра.
— Ранняя пташка, — уже с доброй усмешкой заметил Райли. — Уходи и будь спокоен за нас. Мы будем тебя ждать. Иди, парень!
Марвин оглянулся на дверь кабинета, будто надеясь, что появится Милли, но чуда не случилось, и он вышел на улицу, чтобы открыть поздний портал во Фрейфорд. Там, наверное, уже все спят. Хотя, может, наоборот: встали. Ведь сейчас почти пять утра. У него совсем мало времени.
Зато за эти два дня, что он провёл рядом с Милли, Марвин многое понял для себя и осознал. Особенно после того, как девушка открыла глаза и первым словом выдала себя с головой: «Марвин, ты жив?» И в ответ на недоуменные взгляды Райли и Марвина, сказала слабым голосом:
— Она велела выпить какое-то зелье и сказала, что иначе умрёт Марвин. «Выбирай, — сказала она. — Или ты или он». Я не хочу, чтобы ты умирал, — тихо прошептала Милли и маленькая слезинка скатилась ей на нос.
Марвин хотел стереть её, но внезапно даже для себя наклонился к девушке и сцеловал эту слезинку губами.
— Никто не умрёт, Милли, — ласково пожал он её тоненькую ручку. — Мы не позволим, — оглянулся он на капитера.
А тот, видя, что дочь очнулась и уже даже разговаривает с этим посторонним парнем, решительно отодвинул Марвина в сторону и склонился к девочке:
— Дочка! Слава Предвечной, ты пришла в себя! Ни о чём не беспокойся! Всё будет хорошо, — и наклонившись к дочери, поцеловал её в макушку.
Тут же были призваны лекарь и маг, которые всё это время жили в доме капитера и наблюдали за девочкой, началась суматоха, Марвина совсем задвинули, а потом и вовсе выставили из комнаты, но он не обижался. Главное, Милли пришла в себя, она всё помнит, и она обязательно выздоровеет. А с Соней они с отцом обязательно разберутся. Ведь раньше его детская подружка была совсем другой.
