— И ты сейчас здесь? — прорычал, делая шаг к Савельеву. Кажется, злость — это заразно.
— Она успокоилась, — поднял он руки в примирительном жесте, — вроде бы… Шутила даже. Сказала, что устала просто. Что мать позвонила и накрутила ее. Ее мать может, конечно, только… не верится что-то. Воронова злится обычно, — снова засунул Сашка руки в карманы, уставился на песок под ногами, — после таких звонков, ворчит, огрызается. Истерики не было ни разу…
— А тут случилась, — перебил вороненка нетерпеливо. — Она успокоилась, и ты ушел…
— Она почти выгнала меня! — вскинулся Савельев. — Дверь перед носом закрыла. Надо было ломиться?
— Ясно, — дернул башкой. — Ко мне зачем пришел?
— Поговорить. Чтобы ты не давил на нее, чтобы не дергал. Ты знаешь, что происходит, должен понимать, что…
— Я тебя услышал, — кивнул и развернулся назад к беседкам, от них направился к домикам. К Славке шел. Чтобы проверить, чтобы понять, что случилось, просто убедиться, что с ней все действительно нормально.
«Сбежал, Ястреб? — пришло сообщение на трекер от Андрея, когда я сворачивал на нужную тропинку. — Это ты удачно, конечно, ситуацией воспользовался. И не жалко тебе Алису? Она теперь сидит, губы дует», — прилетело еще одно следом.
«Ну так утешь», — быстро набрал я и поставил блок на входящие, потому что Алиса за этот вечер реально затрахала, потому что плевать стало на Андрея, потому что я уже подходил к Славкиному домику. И внутри горел свет. И… в жопу Алису и Тарасова вместе с ней.
Я поставил было ногу на первую ступеньку крыльца, когда взгляд наткнулся на кусок пластика на земле. Просто, мать его, валяющийся на земле мобильник.
Наверняка, Вороновой…
Я поднял с земли телефон, повертел в руке, а потом вывел на экран клавиатуру. Это наш смарт, и, скорее всего, Славка ключ не сносила. Тот, который универсальный, значит…
Я ввел код.
Меньше, чем полсекунды. Короткий миг между вдохом и выдохом, и я смотрел на текст перед собой. На полный желчи текст. Слова, из которых совершенно ясно, что одной разрисованной дверью урод не ограничился. Он следит за Славкиной квартирой. И не просто следит, а хочет, чтобы Славка об этом знала.
Я пролистал сообщения.
Длинную, сука, переписку. Он доставал ее каждый день, этими гребаными «преветами», звал Стасей, дергал, давил, явно издевался. И, скорее всего, терял терпение, потому что ни на одно сообщение ответа так и не получил.
Воронова, мать твою!
Я сжал мобильник в руке, через миг уже ломился к Славке в дверь.
— Слав! — позвал, стукнув пару раз по темному дереву.
Ничего. Ни шороха, ни звука.
— Слав, у тебя свет горит, — вздохнул. — Ты не спишь.
Снова ничего.
— Слав, я ведь могу и замок вскрыть.
Тишина.
— Воронова, не заставляй меня поднимать на уши весь долбанный Лейк и его персонал.
Ноль.
— Я серьёзно сейчас. Прекращай меня игнорировать и открой эту сраную дверь.
— Я тебя не игнорирую, — донеслось тут же, а потом дверь все-таки распахнулась. Славка скрестила руки на груди, замерев в проеме, вздернула упрямо острый подбородок, в глазах — почти вызов. — Зачем пришел?
Я зло дернул уголком губ, вытянул руку со смартом, снова открыв сообщение.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — процедил, раздражаясь.
Неделя… Она почти гребаную неделю молча читала эти уродские анонимки и никому ничего не говорила. Про сегодняшнюю тоже наверняка бы и слова не сказала.
— Откуда…
— Ты, наверное, его уронила, когда истерика случилась, да, Слав? — я опустил руки на тонкие плечи, отодвинул Славку в сторону и вошел внутрь, закрывая дверь. Хрен тебе, золотая рыбка. — Так что, Слав? Поговорим? Мне кажется, что пора.
Воронова сжала виски.
— А о чем говорить, Игорь? — вздохнула, прижимаясь спиной к косяку у двери. Снова руки скрестила. Волосы свободно падали на плечи темной, бархатной волной, босая, спортивные штаны слишком низко на бердах, майка обтягивает, облепляет.
Черт!
Похоть шарахнула в голову тут же. А Славка в своей лучшей манере ни хрена не замечала. Продолжала говорить, пока я душил это темное и жадное в себе.
— Мне кажется, ты все прочел. Все понял. Он теперь следит за квартирой, может не только за квартирой… Хрен его знает, как долго это продолжается. Может, с самого начала. Но… какая, в сущности, разница?
— Почему ты мне ничего не сказала? — тряхнул я башкой, всматриваясь в бледное лицо. Пришел в себя моментально, как только услышал, увидел страх на уверенном обычно лице.
— И когда я должна была тебе сказать? — сильнее вжалась Воронова в косяк. — И почему вообще тебе?
— Когда угодно! В любой момент! Ты неделю от него сообщения получаешь, — прорычал, швырнув Славкин телефон на диван.
— И что? Что бы ты сделал? — еще выше вздернула она подбородок. — Думаешь, я не пыталась его отследить или заблокировать? Это одноразовые номера, Ястреб, он их меняет примерно раз в два дня, генерит новые, пишет эти сообщения.
— Воронова, — я сжал пальцами переносицу, — он неделю тебя дергал за ниточки, как куклу, и ты терпела. Что это за мазохизм? Объяснишь? Почему номер не сменила?
— Сменить номер и показать, насколько он меня действительно достал? Ты в своем уме, Ястреб? — она оторвалась от стены, уперлась ладонями мне в грудь, отталкивая. — Ты зачем вообще пришел? Чтобы в очередной раз мне мозг вынести? Поковыряться и успокоить собственную совесть? Типа смотри, я сделал все, что мог, похлопал тебя по спине, подержал за руку, могу валить, — снова легко толкнула, зло сверкая глазами лисьими. — Вали отсюда, Ястреб. Возвращайся к остальным. Ты…
Я перехватил тонкие руки, сжимая собственные пальцы на запястьях прежде, чем она толкнула снова. Удержал. Ее пульс шкалил. А Воронова натянулась и застыла. Только вдохнула шумно и длинно, задрав ко мне голову.
— Бесишься? Или это ревность, Слава? — сощурился, склоняясь к ней.
— Какая к херам ревность? — дернулась Славка. — Вы сегодня все перегрелись? Да отпусти ты меня! — рванулась сильнее, заставляя все-таки разжать пальцы. Отступила на шаг, уставилась зло, а потом вообще отвернулась.
— Слав? Посмотри на меня, — позвал.
Воронова голову не подняла. Злилась все еще, напряженная. Ощетинилась вся.
— Слав… — я вздохнул.
Черт. Никогда не умел вот это вот все. Видимо, пора учиться.
— Я беспокоюсь, Сашка беспокоится, — повторил и развернул ее к себе, не встречая особого сопротивления. Вот только голову она не подняла, смотрела себе под ноги упрямо, наверняка хмурилась и поджимала губы. Голая кожа под пальцами нежная. Мурашки. — И ты об этом знаешь.
Собственную лапу пришлось отдергивать. Еще секунда и точно бы сорвался.
— Да, — очень тихо.
Я втянул носом воздух, пытаясь сбить градус напряжения и злости, даже улыбнулся в ответ на несмелое подтверждение. Уже что-то, правда?
Отступил на шаг, потом еще, опустился на диван.
— Садись. Давай разберемся с твоим преследователем, Слав, — с места она не сдвинулась, голову не подняла. — Я хочу помочь, Воронова. Я могу помочь.
— Ты чудовище, — пробормотала Славка, неохотно поднимая на меня взгляд. Недоверчивый, невероятно настороженный.
Почему ты никому не веришь, Слава?
— Деятельное чудовище, Ястреб, — добавила Воронова, усмехнувшись.
— Да, — кивнул согласно, махнув рукой на диван. — Ты полгода почти со мной работаешь, должна была понять.
— Я с первого дня все поняла, Ястреб. Как только увидела тебя, — покачала она головой, но все-таки села рядом. — У тебя есть какие-то мысли? — сощурилась.
— Предлагаю набрать Черту, попросить его приглядеть за квартирой и попробовать выяснить, кто занимается тем же. И номер тебе я все-таки поменяю. Впереди еще два дня, и ты не будешь дергаться из-за сраных сообщений вместо того, чтобы отдыхать.
— Контакты… — нахмурилась Славка. — Мама и…
— Энджи обновит им твои контакты, — я вложил в ее руки телефон, не прекращая говорить. — Просмотришь книгу, скажешь просто, кому не высылать обновление. Зина с тобой?
