так тревожился, состоялась. Лорд этих земель действительно понимал, что договор с северянами необходим, потому и отпустил своего сына с ними, вопреки воле сердца.
День уже вовсю вступил в свои права, и северяне в компании юноши направлялись к берегу, где их ждал корабль соплеменников. Мальчик оглядывался, покуда родной город был виден, а после приуныл, опустив голову. Агнар наблюдал за ним, но не говорил ничего, пока они не отошли на приличное расстояние от его родных мест, после чего начал беседу:
- Как твое имя?
Мальчик поднял на него испуганные серые глаза.
- Генри, – тихо проговорил он.
Агнар помолчал, потом сказал:
- Будешь зваться Хенрик. Твое имя не сгодится в наших краях.
Сын лорда ничего не ответил, только вновь опустил взгляд. Агнар некоторое время смотрел на него, а затем сказал:
- Не печалься о том, что осталось позади. Прошлого не вернуть. Думай о том, что ждет впереди. Твоя жизнь – только в твоих руках. Когда ты умрешь, на этом свете не останется ничего, лишь память о тебе и твоих деяниях. Это главное.
Генри, или Хенрик ныне, поднял на северянина глаза. Ни от кого прежде он не слышал того, что от этого сурового страшного воина. Пока что мальчик плохо понимал, о чем ему толкует северянин. Но следующие его слова осознал в полной мере:
- Наши люди, что ждут на корабле, не знают о договоре с твоим отцом, - сказал Агнар. – И они против этого договора. А потому мы скажем им, что ты – захваченный в плен сын правителя, что ты – раб, а дары твоего отца – наша добыча. Коли хочешь добраться до северных берегов живым, то будешь говорить то же самое.
Больше северяне ничего не говорили, а Хенрику оставалось лишь принять услышанное им и пытаться верить, что жизнь его еще не закончена.
Когда он и его суровые спутники, наконец, добрались до береговой линии, его уже колотило от страха и волнения. Двое северян – это уже страшно, но тут их намного больше… Когда лошади приблизились к кораблю, у Хенрика задрожали колени.
Он почти не помнил, как очутился на самом корабле. Сознание окончательно вернулось к нему в момент, когда он встретил взгляд предводителя северян на этом корабле. С первого мгновения Хенрик понял, что люди, обступившие его – совсем иные, нежели окружавшие его с момента рождения. Как будто некто вычленил все лишнее и оставил в душах северян только главное – храбрость, граничащую с безумием, силу, отвагу и абсолютную уверенность в своей правоте. Эта смесь казалась мальчику чем-то первобытным, диким – и правильным. Ведь будь его отец столь же силен и уверен в себе, Хенрику не пришлось бы отдавать свою жизнь и судьбу в руки северян.
Он не понимал, о чем говорили эти воины на своем грубом гортанном языке. Они смеялись, глядя на него, и Хенрик видел – для них он даже не ребенок, а просто никто. Слабый мальчишка, отданный на откуп, чтобы спасти подданных лорда. Глядя расширенными глазами на могучих северян, которые играючи натягивали паруса, словно не замечая висевших на своих поясах огромных тяжелых мечей и топоров, Хенрик не верил, что человек может быть столь силен.
Его взгляд перехватил Агнар, тот самый северянин, что увез его из отчего дома. Подойдя ближе, он наклонился к мальчику и вполголоса произнёс:
- Ты можешь стать одним из нас. Будь силен духом, и боги будут к тебе благосклонны.
- У нас один Бог, - возразил Хенрик дрожащим голосом.
Агнар только усмехнулся:
- Это не столь важно, как тебе кажется. Силу определяет не вера в бога, одного либо многих – прежде всего, это вера в самого себя. Ты взял на себя поручение, которого побоялись бы многие – значит, ты силен и сможешь стать достойным воином. Забудь о прошлом – помни о настоящем. И тогда слава всегда будет с тобой.
С этими словами северянин отошел, а Хенрик еще долго смотрел на него и думал о том, что услышал.
***
- Богатый «улов». – Транд пристально глядел на Агнара. – Как же вам вдвоем удалось заполучить сына местного королька?
- Ты сомневаешься в нашей храбрости? – прищурился Варди. – По-твоему, мы не можем справиться со стражей местных правителей? Их руки также слабы, как и мечи, которые они почитают, точно выкованные богами. Глупцы! Их Бог, будь он трижды единый, ничем не помог им.
- Я вам верю. – Транд, казалось, задумал проделать дыру в Агнаре с помощью одного лишь взгляда, но могучий светловолосый воин оставался невозмутим. – Просто хотелось услышать подробности. Больно скучно было ждать вас тут.
Варди расхохотался, на лице Агнара тоже появилось подобие улыбки.
- Да, это было довольно забавно, - проговорил последний. – Но веселую историю можно оставить на пир в честь нашего возвращения. Пока же, без доброй медовухи, это лишь слова на ветер.
- Пожалуй, - хохотнул командир отряда, но серые тусклые глаза его оставались холодны. – Что же ты намерен делать с этим мальчишкой?
- Отдам его в услужение ярлу, - отозвался Агнар, на вид довольно равнодушно. Но глаза неотрывно следили за Трандом из-под полуопущенных ресниц. – Мне-то он на что? Рабов если брать, то сильных, а этого пальцем в живот ткни, так за борт свалится.
- И то верно, - кивнул Транд. – Смотрит, точно олененок, и коленками так же дрожит… Ну, коли более ничего нет, идем дальше. Пара селений, и можно возвращаться, чего толку время тратить. Дел полно до зимы…
Агнар проводил взглядом Транда, направившегося к носу корабля. Он видел, что Транд чувствует некий подвох, но пока не понимает, в чем именно Агнар ему солгал. Что ж, узнает, в свое время. Агнар сделал это не ради личного блага, а потому и вины за свою ложь не испытывал.
Воин окинул взглядом мальчика, сжавшегося у борта. И правда, ни дать ни взять – настоящий олененок. Слабый, изнеженный, как и все местные. Ничего, Агнар и его товарищи сумеют сделать из мальчишки настоящего воина. Они – люди Севера, сурового, сложного, но прекрасного. Они могут все. Надо лишь верить в помощь богов и, прежде всего, в самого себя.
***
- Эй, смотри, что шьешь! Стежки криво пошли. – Халла с неудовольствием глядела на шерстяной плащ в руках Ольги. – Где опять бродят твои мысли, девка? Когда уже за ум возьмешься?
