— А Юджелия? Она тоже там была? — боясь услышать ответ, спросила я.
— Это она разбудила источник, — отозвался он.
— Что с ней?! Объясни нормально?! Зачем вообще надо было изменять план?! — разволновалась я.
Но Астор молчал. И это злило еще сильнее.
— Вы в сознании? — уточнила я.
— Да, — тихо ответил принц. — Думаю, с чего начать, и как все объяснить.
— Рассказывайте, как есть, — откликнулась я. — Не нужно пытаться сглаживать.
— Дело не в этом, — совсем тихо произнес Астор. — Я сам не до конца все понял.
Он снова замолк. Я терпеливо ждала. Время у нас было. Источник ли это или нет, скоро он не уйдет.
— А что с принцем Раймундом? — вспомнила я об еще одном участнике.
— Он пошел за Юджелией, — ровно отозвался Астор.
И как-то подозрительно часто задышал.
— Что с вами? — обеспокоилась я.
На ощупь нашла его плечо и слегка сжала его.
— Дышать… трудно, — отрывисто ответил Астор.
Ох, Одноликий! Неужели купол не пропускал воздух? Или это делал источник?
— Больно, — еле слышно признался принц.
— Где? — неосознанно спросила я.
Вряд ли я увижу что-то в темноте, тем более помочь все равно не смогу ничем.
'Делись дыханием', - напомнили о себе мои силы.
Не раздумывая, я рукой нашла его губы и тут же, вдохнув побольше, припала к ним своими. Это не было поцелуем или помощью утопленникам, скорее, вместе с дыханием я передавала частичку своей силы — самоисцеления. Оказывается, таким странным способом, но я могла лечить.
Порадоваться как следует я не успела. Мои ребра, каждая косточка, начали зудеть изнутри. И мгновенно я поняла, что это побочное действие подобного использования дара. Я ощущала чужое исцеление как свое.
Было сложно: одновременно сдерживать смех и делиться своей силой. Мне очень повезло, что купол держался без моего участия. Я бы не смогла справляться с этим сама.
Несколько вдохов я отдала Астору. А после почувствовала собственную слабость. Если и я потеряю сознание, то дело станет совсем плохо. Потому и решила остановиться.
Принц снова был без сознания, во всяком случае никакие его признаки не подавал. Удивительно, как с такими травмами он вообще смог говорить и пытаться двигаться.
Находиться в темноте с тремя бесчувственными телами — не самое приятное времяпрепровождение. Но внутреннее ощущение говорило — это правильно, большего я сделать не смогла бы.
Анализировать слова принца я даже не пыталась. Слишком мало он успел рассказать, и мучить себя предположениями было бы глупо. Оставалось только ждать. Помощи? Чуда? Я не знала.
Устав сидеть на коленях, я прилегла, использовав грудь Максайма, как подушку. Руку Астора я взяла в свою. Так мне было спокойней. Жаль только, я не могла дотянуться до отца.
Глядя на поверхность купола, покрытого темным — веществом ли, существом ли — я постепенно уловила какой-то ритм. Ведь
оно
двигалось. Быть может, это был лишь обман зрения, но я стала считать промежутки между видимыми мне перемещениями. Три, пять, восемь, а потом заново. Что это значило, догадаться я не смогла. Об источнике вообще мало было известно, а аж о его поведении вне — и подавно. А ведь мне еще предстояло с ним встретиться…
Продолжила считать. Без надежды на внезапное озарение. Просто, чтобы не уснуть и не свихнуться. Хотя, наверное, именно так и сходили люди с ума. Пообещала себе у менталистов потом поинтересоваться.
Сколько времени я так пролежала, сложно сказать. Но успела впасть в состояние, пограничное с бессознательным. Просто смотрела и считала.
До тех пока по куполу не раздался стук. Я словно очнулась. С удивление обнаружила, как темное нечто стремительно уползает, впуская к нам свет. От резкой смены прищурилась, и потому не сразу рассмотрела стоящую рядом Юджелию.
Она постучала. Но показалось, что купол вовсе не преграда для нее, и разрешение спрашивается скорее из вежливости. Я встала, зачем-то расправила платье и, окинув взглядом мужчин, вышла к девочке. Купол сразу же распался, дунув легким ветерком.
Порыв обнять ее и осмотреть был подавлен, стоило мне заглянуть Юджелии в глаза. Больше не синие — темные, близко к черному, но только отчасти.
Она приглашающе протянула свою руку ладонью вверх. И я поняла, что это значило. А еще осознала, что обещание, данное Юджелией в Тассии частично исполнено. Но привести в исполнение последнюю часть своей задумки, я сейчас не могла. Последствия оказались намного серьезнее, чем я предполагала.
Я не подала своей руки. Девочка лишь пожала плечами и обратила внимание на Армелию, что неподвижно стояла лицом к окну, хотя источник больше не касался ее. Юджелия подошла к ней и коснулась запястья. От чего Хранительница вздрогнула и непонимающе оглянулась.
— Ты свободна, — не своим голосом произнесла девочка.
— Но почему? — тихо спросила Армелия.
Я не сразу поняла смысл этого диалога.
— Ты недостойна, — жестко отрезала Юджелия (или это источник говорил через нее?).
Хранительница задумалась, а потом испуганно посмотрела на девочку.
— Да, ты лишена магии полностью, — без эмоций сказала малышка. — Ты слишком часто использовала свой дар в личных целях.
Армелия снова отвернулась к окну. По вздрагивающим плечам стало понятно — плакала. Но во мне не было даже капли жалости к ней. Суд Высших Сил, что был вызван ее внучкой, оказался милосерден. Лишение дара не самое страшное наказание.
Юджелия больше не обращала на нее внимание. Медленно она подошла к мужчинам и долго смотрела на них, будто в этот момент выносила свой приговор. Вполне возможно, что так оно и было. Я отошла к креслу и просто наблюдала.
Это знание присутствовало в моем подсознании и всплыло неожиданно. Маг, обладающий тремя и более дарами, мог призвать Суд источника, или Высших Сил, что, в принципе, означало одно и то же. Юджелия сумела это сделать, несмотря на мое отсутствие рядом. Источник сам определял степень вины мага и выносил приговор. Сама я никто, чтобы решать такие вопросы, да и не было у меня возможности наказать всех разом.
Но что-то не сходилось. Откуда ранения у Юлалии и Бруна? Зачем план менялся несколько раз, как я поняла. Сначала Максаймом, потом принцем Раймундом и неизвестно, кем еще. Точно, присутствовал кто-то, неучтенный никем. Уж не дочь ли Дамиана? Нет, слишком мала. Джорманская принцесса? Вполне может быть. Или был и вовсе не известный мне?
'Верно', - пришел ответ.
Вот только я не поняла, говорили мои стихии, или Юджелия.
Хотела уточнить, но девочка уже присела рядом с Астором и обхватила его лицо руками. Почему-то мое сердце ёкнуло. Подавила в себе внезапно возникшее желание остановить Юджелию. Не стоило вмешиваться в правосудие.
