Звонкий веселый смех возносил меня на небеса, мне казалось, таким счастливым я не был никогда. Она не испугалась, не убежала с криком ужаса и даже не расстроилась. Совсем наоборот — с любопытством касалась своими тонкими пальчиками завихрений Тьмы и хохотала, когда та осторожно обхватывала ее руку.
— Щекотно, — подняла на меня свои невероятно зеленые глаза Лилолет. — И она теплая. Ты не говорил, что она теплая.
— Ты чудо, — прошептал я, нежно прижимая девушку к себе, — самое большое чудо во всех мирах.
— А она не испугается? — продолжая играть с завихрениями ластящейся к ней Тьмы, спросила Лилолет.
— Чего? — не сразу понял я вопрос девушки.
— Ну, — Лил слегка замялась, — если я Свет выпущу.
— Давай попробуем, — предложил я, на секунду задумавшись. А вдруг ее Свет не примет мою Тьму? Что тогда будет? Она откажется от меня? Но ведь рано или поздно она сделает это, и пусть уж я все узнаю сейчас, чем тогда, когда уже не смогу отказаться от нее.
Лилолет повернулась ко мне спиной и, откинувшись мне на грудь, выставила вперед сложенные лодочкой ладошки. Тьма тут же любопытно сунулась туда, но начавший литься из ладошек золотистый Свет заставил ее отпрянуть. Впрочем, ненадолго. Спустя какие-то секунды моя Тьма начала радостно купаться в лучах Света, урча как откормленный лог. Я чувствовал, как стремительно нарастают ее эмоции, как вместе с ними она разрастается, становится сильнее, могущественнее и это было невероятно…
— С ума сошли, — услышал я сзади отклик. Лилолет тут же испуганно схлопнула ладошки, гася Свет, а моя Тьма обиженно всхлипнула.
Обернувшись, я увидел спешащего к нам Люса.
— Вы что творите? — продолжил мой друг. Лилолет, развернувшись, тут же испуганно прижалась ко мне, и я успокаивающе погладил ее по спине. — Там защита академии по всем швам трещит. Ректор в панике решил, что на нас напали. Хорошо, что я сразу о вас подумал. Нашли, где экспериментировать.
— И что теперь? — еще сильнее вжимаясь в меня, спросила моя малышка.
— Делать вид, что вы вообще ни при чем и испуганы не меньше остальных, — как всегда быстро нашел выход Люс. Я уже со счета сбился, сколько раз он меня прикрывал. Что бы я без него делал? — А еще лучше, если вас сейчас в разных концах академии увидят, как будто вы и не виделись сегодня. И быстро!
Ойкнув, Лилолет тут же растворилась в моих руках, оставив после себя лишь дурманящий разум запах.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — глядя на меня с укором, буркнул Люс.
— Не волнуйся, — похлопал я друга по плечу, — я за нее любому глотку перегрызу.
Волна тьмы нахлынула на меня, закружив, и в следующее мгновение я оказалась в большом просторном зале. Что-то не так стало с моим зрением, потому что все, что я видела, было таким, словно я смотрела через очень качественный гибрид тепловизора и прибора ночного видения. Дискомфорта это у меня никакого не вызывало, и вообще чувствовала я себя очень спокойно и расслабленно.
— Как твое путешествие? — спросил Маррор, притягивая к себе бокал с тайвой. — Нашел что-нибудь интересное?
— Нет, — скривился я, прикрываясь своим бокалом, — ничего особенного.
Разговаривать с братом у меня не было ни малейшего желания. Зря я вообще сюда вернулся, надо было настоять на своем и провести эти выходные с Лилолет в ее горах.
— Да? — зло усмехнулся Маррор. — Поэтому от тебя так несет девкой, а сила возросла в несколько раз?
— Это тебя не касается, — буркнул я в ответ, возвращая бокал на стол.
— Неужели? — Маррор резко выбросил руку вперед, посылая свою Тьму обхватить мое горло. Зря я расслабился, этот мерзавец всегда был себе на уме и никогда не проходил мимо выгоды, даже если получение ее обещало смерть его собственной семье. — А мне кажется, что нет, — Маррор поднялся и, нависнув надо мной, прошептал: — Ты нашел способ увеличить свою силу, неужели ты думал, что я смогу пройти мимо этого? И знаешь, что? Мне нравится, как пахнет твоя девка.
Только теперь я осознал, насколько своим возвращением домой я подставил Лилолет. Если Маррор доберется до облачных ведьм, он не остановится, пока не подомнет под себя всю Вселенную.
Очередной порыв тьмы, и я стою в кабинете ректора.
— Люс, где они? — я еле дышу, боль выворачивает меня наизнанку и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выплеснуть Тьму, уничтожив все вокруг.
— Я обещал спрятать их, и я это сделал. Прости, Хадр, но даже сейчас я не скажу тебе, где они.
— Ты не понимаешь, — рычу я, и Тьма все же выходит, заполняя собой всю комнату. — Она мертва. Ты обещал позаботиться о них, но моя дочь мертва!
Тьма душит Люса, но я слишком хорошо знаю, что так просто Белого Дракона не убить.
— Этого не может быть, ты ошибаешься, — хрипит бывший друг, падая под давлением моей Тьмы на колени. — Они надежно спрятаны. Ни тебе, ни твоему чокнутому братцу не добраться до них.
— Это мы еще посмотрим, — злость на бывшего друга перекрывает мою боль. Я всегда подозревал, что Люс неравнодушен к Лилолет, но вера в его порядочность и нашу дружбу заставляла закрывать глаза на многие моменты. — Если я не найду ее живой, я уничтожу тебя и этот жалкий мирок.
Очередной порыв тьмы, и я снова в комнате с шахматами, а на полу лежит моя пантера Тьма. Не сразу я поняла, что судороги, которые охватывают ее тело, не что иное, как рыдания.
— Зачем ты заставляешь меня возвращаться туда? — захлебываясь, проревела моя большая кошка. — Я не хочу, это слишком больно.
Глава 29. Когда прошлое догоняет
Ветер Елизаветандреевна
— Значит, бабушка отсюда, — все еще не веря во все увиденное, услышанное и прочувствованное, спросила я Тьмушечку, сидя рядом с ней на полу и поглаживая ее морду, уложенную на мои колени. — И дед мой, судя по всему, не кто иной, как тот самый Хадрок.
— Мр, — грустно вздохнула Тьма, заодно громко шмыгнув кошачьим носом.
— Расскажи мне о нем. Бабушка никогда не говорила о деде, только расстраивалась сильно, если я ее спрашивала. Какой он был? Из какого он мира? Почему, когда он со своим братом разговаривал, все выглядело таким странным?
— Наш родной мир, мир Черной Звезды. Там нет привычного остальным мирам света, нет столько цветов, нет такого богатого растительного и животного мира. Но там есть мы — дети Черной Звезды. Мы были первыми, кого создала наша Звезда. Когда в нашем мире появился первый маг, он рассказал нам о других мирах и научил нас создавать. Так в нашем мире стали появляться трава, кусты, деревья. Они не похожи на привычные тебе, но тоже красивые. У нас даже цветы есть, — Тьма довольно прищурилась, видимо, вспоминая свой родной мир, а потом продолжила: — У нас есть животные. Но они тоже отличаются от животных других миров. Ты уже видела эрлов, здесь их называют тварями и считают врагами. Но они не враги, они хорошие, просто… Первому магу понравилось у нас, и он решил остаться. Он умел ходить сквозь миры и привел в наш мир свою семью. Он — прародитель всех магов нашего мира. Наша Мать-Звезда в благодарность за то, что маг сделал ее мир прекрасней, приказала нам служить первому магу и его детям. С тех пор к каждому магу, родившемуся в мире Черной Звезды, приходит его Тьма. Со смертью мага Тьма покидает его тело и ждет, пока родится следующий в его роду. Так мы переходим от жизни к жизни, служа великому роду создателей и путешественников. Хадрок принадлежал очень могущественному роду, но никогда не гнался за властью, в отличие от своего старшего брата Маррора. Хадрок любил путешествовать, изучать новые миры, Маррор же любил их захватывать, а потом, забрав все самое ценное, уничтожать. Вначале Хадрок не обращал на это внимание, виделись они с братом редко, а путешествовали в разных концах Вселенной. Все было хорошо, пока Маррор не узнал о силе твоей бабушки Лилолет и ее способности увеличивать нашу силу. Хадрок рассказал о случившемся своему другу Люсу и попросил его спрятать Лилолет. В тот момент мой хозяин еще не знал, что твоя бабушка была беременна. А потом… У магов Черной Звезды есть особенность — они чувствуют свою кровь. Когда Хадрок почувствовал, что его дочь погибла… — Тьма замолчала, видимо, не в силах говорить дальше, и тогда продолжила я:
