кого я это рассказываю, и огрызнулся.
— Адель — живой человек. Иногда она покидает приемную. Хотя стоит ей сделать внушение, если, — мужчина смерил меня подозрительным взглядом, — вы не врете.
— Да как можно, — я не сдержалась и злорадно ухмыльнулась. Это заметил Ригерлаш и потянул меня на выход, не давая узнать, пали ли мои слова про Адель на благодатную почву.
Зато, покидая зал, заметила, как госпожа Кафлиц принюхивается к бутылке.
* * *
Ригерлаш завел меня в дом и мало того, что запер входную дверь, так еще и загородил ее собой, намекая, что бежать мне некуда. Тиль предусмотрительно не спускалась, а значит, к ней уже вернулся истинный облик.
Я нервничала и кусала губы, не зная, как вести себя и, самое главное, как поведет себя Ригерлаш. Он молчал в карете, молчал, пока мы шли к дому, моросил противный мелкий дождь, но офицер даже не озаботился тем, чтобы с помощью заклинания создать над нами защиту. Я же гордо вышагивала по дорожке, хотя противные капли и холодили кожу.
— Хочу сказать в свое оправдание, — начала я дрожащим голосом, — все было продумано до мелочей.
Ригерлаш кивнул и сделал плавный шаг ко мне. Я так же плавно шагнула назад.
— Согласись, что, если бы ты тоже, как порядочный человек, был пьян, никто бы ничего не понял.
Мартин неопределенно пожал плечами и опять шагнул вперед! Мне ничего не оставалось, кроме как отступить.
— И вообще, что ты там забыл? Там же… там же женщины из торта выпрыгивают! Это возмутительно.
— Ты тоже так считаешь? — Ригерлаш наклонил голову набок. Выглядел он как змея, гипнотизирующая маленькую дрожащую от страха мышку. Вроде и голос мягкий, а взгляд такой, будто съест сейчас и не подавится. — В свое оправдание замечу, — сказал это противным голосом, чтобы не осталось сомнений, кого он передразнивает, — что я тоже желал отдохнуть и немного выпить. Нужно было ненадолго отвлечься от выходок одной несносной ведьмы.
Я сердито нахохлилась и сложила руки на груди.
— Но неожиданно, — Ригерлаш развел руками, — когда я только решил сказать тост, почувствовал, что эта самая ведьма покинула дом.
Завороженно слушая Мартина, я пропустила момент, когда он сделал пару шагов и оказался непозволительно близко. Попыталась было попятиться, но поняла, что оказалась в ловушке: спиной уже ощущала стену, и прятаться некуда.
— Бросился проверять. И что же увидел?
— Что? — прошептала я. Ригерлаш хмурился, отчего между бровями его пролегла грубая складка. Хотелось протянуть руку и коснуться ее, но сомневаюсь, что Мартин одобрил бы.
— Ты была здесь, на месте, отчего я усомнился в своей адекватности. Заклинание утверждало, что ты покинула дом, а вот же госпожа Беллингслаузе — испуганная, но такая покорная. И мне хотелось остаться здесь. Мрак! Я чуть было не плюнул на все и не остался!
Я напряглась.
— Вообще-то, я целовал ее, Франни, — выплюнул Ригерлаш. — И она отвечала мне.
Вдохнуть я успела. Успела, но сразу после слов Мартина в груди образовалась дыра. Будто он не объяснял причину своей ярости, а ножом меня ударил. И самое обидное, что этот самый нож подала ему я. Почему не подумала, что Ригерлаш попытается поцеловать Тиль, думая, что это я? Считала, что он безразличен мне? Отчего же тогда так больно от этого безразличия? Отчего хочется плакать, но рыдания застыли в горле?
Я сжала пальцы в замок и заморгала, чтобы не дать слезам вырваться на волю.
— Что я должен был чувствовать, когда ты вместо себя оставила другую девушку, чтобы сбежать к Кромбергу? Неужели ты и впрямь влюблена в него? И с помощью дурманящего зелья пыталась его опорочить и потребовать свадьбы? Тогда ты и впрямь сумасшедшая. Представляешь, что с тобой могли сделать одурманенные мужики? Замуж за всех сразу бы пошла?
Щеки мои вспыхнули румянцем, и вдобавок к горечи стало стыдно. Не думала, что может быть хуже, но оказывается, все в этом мире возможно, если у тебя фамилия Беллингслаузе.
— Помнишь, ты удивлялась, что, когда я пригласил тебя на свидание, посмотреть на это сбежалось все отделение?
Я осторожно кивнула.
— Все знают, что я терпеть не могу ведьм, — Ригерлаш чеканил каждое слово, и они впечатывались в меня как раскаленный металл. Отражались в его глазах, и спрятаться от них я не могла. — И, как оказалось, не зря.
Он как будто хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и ушел. Хлопнула дверь, а я сползла по стене, обхватив себя за плечи. Не плакала, но вздрагивала от едва сдерживаемых рыданий.
— Госпожа ведьма, — выскочила в холл Тиль. — Он ударил вас?
Я покачала головой и попыталась отползти в сторону, но намеков швея не понимала однозначно. Принялась поднимать меня, а я взвыла, вспомнив, что она целовалась с Мартином. И хоть некого было обвинять, кроме самой себя, проклятому сердцу этого не объяснить.
Наверное, Тиль все же слышала наш разговор с Ригерлашем (тяжело было его пропустить в пустом доме), потому как вопросы не задавала и не рассказывала подробностей о встрече с Мартином в моем облике.
Теперь я смотрела на нее с подозрением и какой-то даже злостью, хотя вот уж Тиль упрекнуть было не в чем.
Мало того что меня взбудоражило происходящее, так еще и осознание, что скоро у Кромберга свадьба и ничего я с ней сделать не могу, настроения не добавляло. Я и уснула-то лишь после того, как приняла одну из своих настоечек. Настойка на смеси полевых трав и с капелькой заговора обещала глубокий сон до самого утра, но выяснилось, что она бессильна перед колдовством Совета ведьм.
Зал заседаний Совета был круглым, а высокий арочный потолок устремлялся ввысь. Почему-то я была уверена, что потолок зеркальный, но, когда подняла голову, меня ослепил яркий солнечный свет. Это точно был эффект наведенного сна, потому как Зал заседаний, насколько я помнила, располагался в столице, время суток которой совпадало с Велтоном.
Проморгавшись, я посмотрела по сторонам, только теперь гораздо осторожнее. Стоять мне пришлось в центре круга, образованного пустыми креслами. Разного фасона, всевозможных цветов и оттенков, каждое отличалось от других, и даже похожих я не обнаружила. Время в наведенном сне течет по-другому, так что сказать, сколько пришлось провести в одиночестве, не смогу. Просто раздался хлопок, будто кто-то отметил подходящий момент, и на креслах появились женщины. В разных одеждах, с прическами, высокомерными лицами и
